себя в самом начале, будто пока существует только тьма бесконечная и необъятная, как сам Молку.

Миг, – и существо вспоминает, что он и есть тьма, он был ей до того, как осознал своё существование, и ещё, что он свет – материя каждой звезды, а затем успокоился, вспоминая, как в будущем было красиво и спокойно в галактике, которую он создал.

Их осталось мучительно мало, древние сущности вымирали, покидая эту реальность. Вечная жизнь, абсолютное могущество, сакральные знания – всё это не имеет никакого смысла в отсутствии мотивации. У всемогущего Молку не было причин для деяний, его взор пронизывал циклы всех времён и миров.

Быть может когда-то была цель даже для великого Молку, но потом затерялась среди холодной пустоты прошлого, сияния будущего и безмятежности настоящего.

– Хм-м-м, – вновь пробудился из бесстрастного покоя древний, – Отчего я тут? Кто создал меня? Ах… Точно… Я же и есть создатель…

Вспыхнувший интерес, как и много раз до этого, тут же угас.

– Хм-м-м…

Всесильное безмятежное нечто плыло в пространстве, одновременно будучи везде и нигде, Молку реален и иллюзорен одновременно. Существуя всегда, в каждой точке вселенной, древний ничем не интересовался. Иногда, очень-очень редко и всегда неожиданно у него возникали вопросы, но тут же забывались, потому что Молку знал ответы на всё, ведь он – и есть это всё…

Миг, – и вечный переходил в состояние наивысшего покоя, почти переставая существовать, как единая сущность. Молку становился всё более безразличным и пустым, почти что несуществующим.

Гасли и вспыхивали звезды, смещались галактики, пожирая друг друга, но ничто не тревожило всемогущего. Миг, ещё один, а за ним следующий, и вот вечность спустя, нечто изменилось, всколыхнулось. Подобно крохотной капле, упавшей на водную гладь, что-то распространило рябь по вселенной, и Молку, ожидавший всю вечность этого мига, наконец вспомнил о своей цели…

Истины дар

Сегодняшней ночью все три луны ярко сияли над благодатными землями королевства Арлос. Ещё никогда прежде я не видела такой необычайно светлой ночи. Мягкий, серебристый свет почти полностью разогнал тьму в нашем дворе.

Сквозь фруктовый сад, что перед моим домом хорошо просматривалась дорога, ведущая в город, слева раскинулись необъятные зелёные пастбища, плавными волнами холмов, уходящими в далёкий горизонт.

Несколько полей справа скрыты парой высоких, круглых амбаров и загоном для оленей. Мне показалось, что сегодня даже воздух какой-то совсем иной, необычный, более свежий и легкий. «Глупость какая!» – подумала я и рассмеялась, отчего-то мне было свободно и хорошо.

– Очень красивая ночь…

Вздохнув полной грудью, протянула я. Но вдруг глаза заволокла какая-то светлая печаль, я остро почувствовала, как мне в эту минуту не хватало тепла рук, простого присутствия рядом Маруша. «Нужно будет уговорить мужа всё-таки сходить к священному озеру, – улыбнувшись, подумала я, – Уверена, сегодняшняя ночь особенная, и завтрашний праздник конца лета, тоже будет особенным. Жрицы растолкуют знаки небес и ответят на самые сокровенные вопросы».

Я вновь улыбнулась мысли о том, как непросто устроен мир. Ну вот, если бы меня не разбудила нужда, слишком сильно вчера налегала на фрукты, то возможно, никогда бы не увидела такой волшебной красоты! Эта самая прекрасная ночь! Завороженная красотой момента, я старалась всё запечатлеть, не упустить ни единой детали…

Волшебная красота надолго захватила мой разум. Всё это время я ничего не думала, и ни о чём не размышляла, восхищаясь красотой этой ночи. Но, несмотря на восторг, в одной коротенькой ночной рубашке было зябковато, а кожа явственно ощущала конец лета. Пока я шла было вполне терпимо, но когда замерла на месте, то пару раз чувствовала как по спине и ногам пробежали мурашки, а потом я вся покрылась гусиной кожей. Возвращалась я бегом, желая быстрее скрыться в тёплом жилище.

Зубы стучали сами собой, изо всех сил я стремилась в нагретую постель. Маруш тихонько сопел. Благо его не просто разбудить, у крепкого мужчины и сон крепкий.

Сняв сапоги и сделав пару быстрых шажков, я ловко, словно кошка скользнула под одеяло. По телу продолжали бегать мурашки, но скорость их бега явно замедлялась, кожа чувствовала тепло, исходящее от мужа. Словно червячок или змейка я прильнула к любимому, впитывая его тепло. Уткнувшись носом в шею Маруша я пригрелась и провалилась в сон.

В непроглядной тьме, среди тысяч крошечных искорок, неведомо как, но я разглядела нечто, ещё более чёрное и оно двигалось ко мне. Самое забавное, что совсем не было страшно, если учесть, что я не самая смелая. Так-то я и коз боюсь и, чего уж там говорить, олений наших, а тут такое и нестрашно!

Собравшись с духом, я пригляделась к тому, что быстро приближалось ко мене и увидела жёлтые, почти рыжие глаза этого существа. Оно было несомненно разумным и желало встречи именно со мной. Откуда всё это я узнала – не имею ни малейшего представления, быть может внушило это создание или вообще, я быть может это всегда знала… В конце концов, это мой сон, и тут происходит всё так, как нужно!

Совсем не вовремя голос мужа вырвал меня из интересного сновидения и это меня немного разозлило. Теперь ведь я никогда не узнаю, что там за желтоглазик-то был!

– Анана, любимая, смотри какое утро! Я уже приготовил нам завтрак – парное молоко, творог с малиной и блины.

– М-м-м, как здорово… – искренне высказалась я, касательно завтрака и утра, сон сном, Но, по правде сказать, творог и малина – звучало очень заманчиво.

– Анана, присаживайся, давай кушать.

Пока завтракали я решила поинтересоваться у мужа, пойдём ли мы к священному озеру на праздник, на что Маруш с каким-то ехидным прищуром согласно кивнул.

Я не помню за что его полюбила впервые, но хорошо понимала себя прежнюю. Высокий, широкоплечий, с сильными руками, острым умом и огромным любящим сердцем, чего ещё можно желать женщине!

Глаза кареглазого красавца продолжали хитро блестеть. Я внимательно всматривалась в его лицо. Немного угловатые черты, высокий лоб, не раз ломанный нос с горбинкой и густые брови. На узкой челюсти острый подбородок и чувственные губы. Когда я смотрела на них мне всегда хотелось впиться в них…

Маруш вовсе не противился моему внезапному порыву. Я присела к нему на руки и, вцепившись руками в короткие, как смоль чёрные волосы, поцеловала. Лишь через полчаса затянувшийся, вернувший нас обратно в постель, поцелуй завершился.

Глубоко дыша от столь сладкого утомления, я наслаждалась жизнью здесь и сейчас. Солнечным светом, пением птиц, прекрасным завтраком, нашим домом и, что там скрывать,