— Виталик, давай я с тобой пойду? — предложил мальчик. — За сто тысяч я согласен.

Виталик подошел ко мне и тронул за рукав.

— Пошли, — тихо сказал он. — Сто тысяч и две дозы. Ты похожа на мою жену.

— Она умерла, — опять стал объяснять кто-то в ряду. — Передозировка... Иди, он богатый. Поживешь, как у Христа за пазухой. А то ходишь: пятнадцать тысяч на карточке.

— Отстань ты! — сказала я наркоману, вырывая руку. — Зачем тебе баба? Через минуту у тебя их будет тысяча.

— И у каждой по три п...! — весело поддержал строй.

— Никогда жену не вижу. — Виталик потер лицо свободной рукой: мою он так и не выпустил. — Пошли. Поедем в одно место... Там и Горик твой часто бывал.

Я посмотрела ему в лицо и вдруг все поняла.

— Сто тысяч?

Он кивнул.

— И четыре дозы!

— Пошли.

Мы пошли к дороге. Кто-то в ряду опять хихикнул, но это длилось секунду, не больше. Виталик подвел меня к машине. Это оказался «Волк». Той самой модели. В ряду не врали: наркоман действительно богат. Пискнула сигнализация, двери распахнулись. Я села на переднее кресло.

Впервые я видела такую роскошную машину. В ней не было даже руля — полная автоматика. Сзади белый кожаный диван, заляпанный... думать не хочется, чем. Наркоман сел рядом, повернулся ко мне. Он был абсолютно трезв, руки его не тряслись — обычный мужик, только бледный и усталый.

— Что вы хотели мне рассказать? — спросила я.

— А ты ему кто?

— Прохожая. Так что вы хотели рассказать?

— Я уже давно ничего не хочу.

— А это? — Я показала на его карман, где лежал купленный пакетик.

— Это? Так...

Возможно, он говорил правду. Богатый-пребогатый, везде побывал, всех поимел...

— Ты тоже наркоманка? — с сомнением спросил он. — Хотя вряд ли.

— Вы видели его в тот день? В том месте?

— Не гони... Чем будешь расплачиваться за информацию?

— Могу подарить свою карточку. Она пустая, но для такого человека, как вы, это даже лучше. Вы заполните ее пустоту, будете ее творцом, — насмешливо сказала я.

Он тоже улыбнулся.

— Любишь читать мораль?

— В общем-то, да... Я очень старомодная.

— Старомодная? Предпочитаешь снизу?

— Ах вот оно что! — сказала я. — Нет, этим я платить не стану. Да и зачем вам? Чтобы меня унизить?

— Ты себе не нравишься? — Его правая бровь еле заметно приподнялась. — Считаешь себя некрасивой?

Я пожала плечами.

— У меня жена такая же была. — Он скривился. — А за двести тысяч?

— Нет.

— Ладно... Там посмотрим. — Он нажал кнопки на пульте.

Машина осторожно включилась и почти незаметно тронулась. «А вдруг какой-нибудь извращенец? — подумала я. — Сейчас завезет в укромное место и...»

— Боишься? — спросил он, искоса глядя на меня.

Я промолчала. Он достал из кармана пакетик, развернул его.

— А если остановят? — спросила я. — Они же знают, кто отсюда отъезжает.

— Обязательно остановят. — Он на секунду закатил глаза. — Но мы откупимся...

«Мегапарсеком больше, мегапарсеком меньше» — вспомнила я слова Гергиева. Может, он и прав, мой следователь.

— Я слышал, что допрашивали этих козлов, — снова заговорил Виталик. — И мог бы кое-что добавить. Но мне там нельзя было светиться. Я ведь знаешь кто? Я заместитель директора «Олдон групп».

Я недоверчиво покосилась на него. «Олдон групп» — это фирма, производящая учебную литературу для младших ступеней. Действительно, наркоман на руководящем посту там уместен менее всего.

— Во-от, — сладко протянул он. — Поэтому я слушал их рассказы и не вмешивался. Слышал и про тетку... Которую сам видел.

— Действительно толстая?

— Не поймешь. Она была в балахоне, расшитом блестками... Как национальный наряд. Под ним — титьки и пузо... А может, подушки? Неестественно жирная. — Он ткнул пальцем в карту на экране.

Машина повернула направо. Дома сразу кончились, впереди была линия кустарников и дальше пустырь с развалинами какой-то фабрики. Везде остатки стен, разбросанная арматура, трубы, куски бетона с торчащими железными штырями, пластиковые пакеты и все, что остается от использованных лекарств. Целые холмики этого всего.

Тут я впервые испугалась. Мы были совершенно одни на этом пустыре. Я знала, конечно, что Горик должен был колоться в укромном местечке, но мне почему-то казалось, что это закуток у дороги, почти на виду, где-нибудь на съезде с трассы, под виадуком.

Машина продолжала движение по пустырю. Виталик пусто глядел вперед. Наконец, он вернулся в действительность, поглядел по сторонам и сказал машине: «Стоп». Разумеется, она остановилась.

Я нервно толкнула дверцу. Потом толкнула еще раз.

— И во имя чего идут на такие приключения? — спросил он, глядя на мои безуспешные попытки выбраться.

— Виталик, — я старалась не сильно дрожать. — Я только сейчас поняла, что нет ничего, достойного таких приключений. Приношу свои извинения. Надеюсь, вы не извращенец? Для компании «Олдон групп» это было бы слишком.

— Видишь ли, — ухмыляясь, сказал он. — Здесь ведь верняк. Здесь никто не вступится. И позже никто не вступится — достаточно вколоть тебе дозу. Уже после... кто поверит наркоманке?

«Кто поверит наркоману!» — вот они, золотые слова. Вот заклинание, которое твердил себе тот, кто украл миллиард. Все правильно, Виталик.

Он положил руку мне на плечо.

— Здесь это и было. Я стоял чуть подальше, когда подъехал твой парень. Он остановился прямо здесь, у стены. Это его любимое место. Обычно он приезжал один, а тут вдруг из машины вылезла баба в балахоне. Я решил: проститутка. Здесь так часто бывает... ну, вот как у нас с тобой. Она пошла к кустам, я подумал, что свою работу она уже выполнила... Но затем увидел, что в кустах еще машина. Это уже было похоже на ментов, наши там никогда не останавливаются. Тетка шла очень тяжело, один раз чуть не упала, мне показалось, что она старая. Старая проститутка! — Он вдруг содрогнулся и осклабился. — Тот, кто сидел в машине, видимо, испугался, что она вообще не дойдет, и поехал навстречу... Тогда я понял, что это не сыщики.

— Потому что хорошая машина? — спросила я.

Его рука давила, как камень, но я боялась двигаться под ее тяжестью.

— «Волк»? Как у вас?

— Нет. «Жигули». Серебристые. Полиция на таких не ездит. У них «Форды».

— Кто был за рулем? Мужчина? Женщина.

— Тебе хорошо видны кусты? — спросил он. — Нет? А я еще дальше стоял... Но дело не в этом. Увидев машину, я понял, что в ней сутенер, и успокоился. Немного странной мне показалась полнота этой бабы, но Горик — он кто? Армянин? Турок?