Марго уже начала смотреть на свою кровать как на погребальное ложе. Упаковывая свои вещи, она время от времени бросала взгляд на кровать, представляя свое бездыханное тело поверх покрывала. Она молилась, чтобы ее нашли раньше, чем тело начнет разлагаться.

Устав от работы, Марго села в кресло, закрыла лицо руками и горько заплакала.

Ливень вдруг оборвался, словно кто-то задернул штору. Карета с Ройалом и Сетом как раз сворачивала с аллеи к поместью Эритаж. Радуга сияла над домом, и Ройал почувствовал какой-то необъяснимый прилив счастья.

– Видите, мистер Ройал, даже Господь Бог рад вашему возвращению.

– Вижу, Сет, вижу, дружище.

На веранде стояла Сюзанна, ожидая появления Браннигана. Ройал удивился этому, но, с другой стороны, был искренне рад. Он сразу заметил, что женщина сбросила траур, поскольку надела яркое сине-белое платье. Ее глаза светились теплом, что было так несвойственно ей. Впрочем, что он знал о Сюзанне? Она даже слегка улыбалась ему.

– С возвращением, месье, – сказала она, когда он поднялся по ступеням. – Полагаю, ваша поездка в Новый Орлеан прошла успешно?

– Что верно, то верно, мадам. Я встречался с месье Лаженессом, и он согласился снова вести дела нашего поместья. Я также был на сахарном рынке и поговорил с торговцами. А еще я познакомился с некоторыми плантаторами. Но самое главное, я привез новую одежду. – Сюзанна улыбнулась. – Я заметил, вы больше не носите траур.

Сюзанна закусила нижнюю губу.

– Я всегда ношу его в своем сердце, месье.

Ройал почувствовал себя полным идиотом.

– Ах, простите, мадам, я не хотел…

– Посмотрите, какой подарок мне привез мистер Ройал. – Сет пришел на выручку хозяину.

– Чудесный подарок, Сет, – улыбнулась Сюзанна. – Я надеюсь, ты его заслужил. Почему бы тебе не занести в дом чемоданы месье Браннигана и не подготовить его комнату? Затем отгони карету в каретный сарай, распряги лошадей и вымой их.

Гримаса разочарования смешно скривила лицо Сета. Ему очень хотелось остаться здесь, но он подчинился.

– Да, мадам Сюзанна.

Когда Сет ушел, Сюзанна обернулась к Ройалу.

– Похоже, Сет сам себя назначил вашим личным слугой.

– Похоже на то. Он мне очень нравится. – Помолчав, Ройал добавил: – Хорошо иметь друга в новом месте.

– Все это, конечно, хорошо, месье, но Сета никто не готовил на роль домашнего служки. У него есть основные обязанности. И это просто некрасиво заставлять его бегать туда-сюда.

Ройал хотел было ощетиниться, напомнив Сюзанне, что он теперь владелец Эритажа и волен делать что пожелает. Но сдержался и вместо этого попросил ее об услуге.

– Мадам, а не могли бы вы натренировать Сета, чтобы он стал… Как вы это называете? Персональным слугой.

– С удовольствием, месье. Это пойдет во благо вам обоим. Я собиралась пить кофе, не желаете присоединиться?

– Почту за честь. А мадемуазель Журден не составит нам компанию?

– Анжелика отправилась в гости к нашим соседям. – Сюзанна загадочно улыбнулась. – Мы будем вдвоем.

Они болтали о Новом Орлеане, о сахаре и просто о жизни. Зенобия принесла кофе и французские булочки. Она неодобрительно посмотрела на Сюзанну, а Ройала не удостоила даже взглядом. Несмотря на некоторую напряженность в разговоре, Ройал чувствовал себя комфортно с Сюзанной. Да и ей, судя по всему, было легко с Ройалом. Когда кофе закончился, Ройал галантно поцеловал руку женщине. Нежность ее кожи поразила Браннигана. Он уже не впервые ощущал ее губами. Неужели это все-таки была Сюзанна?!

Ройал вошел в свою комнату и обнаружил огромный букет цветов на столе. Ничего приятнее он в своей жизни еще не чувствовал. Как здорово оказаться дома! Наверняка цветы тоже принесла Сюзанна. Она любила составлять букеты, но еще ни разу не приносила ему ни цветочка. Ройал сел на кровать и задумался. Если это все же Сюзанна, то что толкнуло ее на такой шаг? Шок от смерти мужа? Вряд ли. Естественная потребность организма в физической близости? Но почему с ним? Как ни странно, но Ройал почти надеялся, что это не она. Ему, бесспорно, понравилась та ночь, но это как-то не вязалось с характером Сюзанны. По крайней мере с той его частью, которая была известна Ройалу. А много ли ему известно?

То, что он поначалу принял за холодность и расчетливость, на самом деле могло оказаться силой характера перед лицом ужасной трагедии. А та спокойная уверенность, с которой она управляла поместьем, не могла не вызывать уважения. Ройал задумался о своих чувствах к ней, но так и не смог понять, что же он испытывает.

В этот день у заболоченного берега Миссисипи, ниже по течению от новоорлеанских доков, было обнаружено мертвое тело. Ребятишки, любившие купаться там в жару, играли в салки в мутной воде. Один из них, по имени Шон, и обнаружил девушку. Ребята выбежали из воды и отыскали полицейского. Им оказался тот самый зубастый человек, присутствовавший в салуне Одалиски во время торгов. Он сразу узнал молодую проститутку по имени Николь. Заполняя стандартную форму обнаружения трупов, он отметил, что жертва была забита до смерти и только потом сброшена в реку.

Кухонные рабы Саль-д'Ор устроили забастовку. Все они отказывались даже под страхом смертной казни нести еду Филиппу, который не вставал с постели уже два дня. Амбруаз не мог осуждать их за это. Они всегда недолюбливали молодого хозяина, считая его виновным во всех своих бедах. Вот и сейчас они были абсолютно уверены, что именно он притащил с собой малярию из Нового Орлеана.

Амбруаз поднял руку, и все притихли.

– Тихо, тихо, раскудахтались тут, – пытался урезонить он женщин. Но не тут-то было.

Толстая негритянка среднего возраста вышла вперед и уперла руки в бока.

– А не цыкай на нас. Ишь, нашелся тут тоже. Я тебе говорю, никто из нас мимо этого дьявола и близко не пройдет. – Остальные одобрительно загомонили. – А может, у него и вовсе не малярия, а чего похуже. Ну, там, холера какая-нибудь.

– Успокойтесь, говорю вам, – воскликнул Амбруаз, – нет у него никакой малярии! Уж я-то всякого навидался.

– А что же тогда?

– Ну, – Амбруаз замялся, – не буду я вам говорить, черт с вами, давайте сюда поднос, я сам отнесу его.

Амбруаз взял поднос и внимательно изучил его. Роза, сорванная еще утром, начала увядать, сливки загустели, но кофе все еще оставался горячим. На подносе, помимо кофе, лежали булочки, яйцо всмятку и стоял стакан с хинином. Эту горькую мутную жидкость прописал Филиппу доктор Прадо как лекарство от малярии.

Амбруаз отнес завтрак в большой дом. Он трижды постучал в дверь комнаты Филиппа, но ему никто не ответил; тогда Амбруаз открыл дверь и вошел. В комнате было душно и воняло, словно в хлеву. Все ставни были плотно закрыты, а молодой Дювалон лежал под простыней, потный, с липкими, спутавшимися волосами. Он не спал, но находился в горячечном бреду, вперившись безумным взглядом в потолок.