Ее появления.

* * *

Малоун прицелился в черное пятно, движущееся сквозь дым.

Еще несколько футов, и он сделает точный выстрел. Малоун не хотел промахнуться. Он пытался заманить Уайетта наверх. Не удалось.

Теперь Уайетт никуда не денется.

Он затаил дыхание, палец его плотно прилегал к спусковому крючку.

Раз.

Два.

* * *

Кассиопея вышла чересчур далеко.

Ее было видно, и она это знала.

Она метнулась вправо, используя коридор для защиты, потом окликнула:

– Коттон, ты где?

* * *

Малоун выдохнул.

Опустил пистолет.

– Я здесь, – сказал он.

– Выходи сюда, – позвала она.

Он поднялся на ноги и вышел из гостиной. Кассиопея появилась из дыма слева от него.

– Мы были на грани, – сказал он.

И увидел по ее глазам, что она согласна.

– Что здесь произошло?

– Я нашел источник всех наших бед.

Тишину нарушил новый звук. Ритмичное басовитое хлопанье. Приближавшееся.

Вертолет.

* * *

Уайетт бережно прижимал к груди колесо обеими руками, боясь его повредить. Дважды оглянулся – никто его не преследовал. Он скрылся среди деревьев и стал спускаться по склону к полю.

Вертолет появился с запада, пролетел над окружавшими поле деревьями и сел на траву.

Уайетт забрался в открытую дверцу кабины.

* * *

Малоун с Кассиопеей вышли на восточный портик и увидели вертолет, приземлявшийся примерно в четверти мили.

Слишком далеко, предпринять что-либо уже невозможно.

Через минуту хлопанье винта усилилось, вертолет поднялся в утреннее небо и полетел на запад.

Малоун понимал, что без колеса невозможно узнать, что сделал Джексон. И поскольку оно существовало в единственном экземпляре, разгадка шифра только что улетела.

– Мы можем проследить этот вертолет, так ведь? – спросила Кассиопея.

– Быстро не получится. Он приземлится где-нибудь неподалеку и высадит пассажира.

– Того, кто стрелял в меня?

Малоун кивнул.

К ним подбежали управляющий усадьбой и Эдвин Дэвис. Малоун вернулся в здание и направился прямиком в кабинет Джефферсона.

Остальные последовали за ним.

Он нашел стол, где лежал пустой стеклянный колпак.

– В окнах снаружи, – сказал управляющий, – были стекла девятнадцатого века. Рамы изготовили при Джефферсоне. Они незаменимы.

– Усадьба не объект Всемирного наследия, так ведь? – спросил Малоун, стараясь ослабить напряжение.

– Объект с восемьдесят седьмого года.

Он улыбнулся. Стефани это понравилось бы. Сколько окон он повредил? Четыре? Пять?

Он услышал, как окна открывают по всему дому, увидел, что дым рассеивается. Появилось новое лицо. Женщина средних лет с темно-рыжими волосами и веснушчатой кожей. Она представилась как старший куратор, хранительница артефактов усадьбы. Заметно расстроилась при виде того, что колесо исчезло.

– Оно единственное в мире, – сказала она.

– Кто был здесь? – спросил Эдвин Дэвис Малоуна.

– Старый знакомый, очевидно, затаивший обиду.

Он жестом пригласил Дэвиса и Кассиопею в библиотеку, а куратор и управляющий остались разговаривать в кабинете. Рассказал им о Джонатане Уайетте, потом добавил:

– Последний раз я видел его восемь лет назад на административном слушании, когда его уволили.

Дэвис тут же вытащил сотовый, позвонил, несколько минут послушал и выключил телефон.

– Он теперь контрактник. Работает по найму. Живет во Флориде.

Малоун вспомнил зашифрованное сообщение из письма Джексона. Двадцать шесть букв, пять знаков.

МРИБПОДОЕРОИБККИРТАПМПУДКБ

ΔΦ: ΧΘ

– Без этого колеса окончательное сообщение расшифровать невозможно, – сказал он. – Мы потерпели поражение. Теперь нужно сосредоточиться на Стефани Нелл.

– Мистер Малоун, – послышался женский голос.

Он повернулся.

Куратор.

– Насколько я понимаю, вас интересует шифровальное колесо.

Она пошла к нему, пройдя под аркой.

Коттон кивнул.

– Мы приехали за ним. Оно нам нужно, но, как вы сказали, это колесо единственное в мире.

– Оригинал единственный, – сказала она. – Не колесо.

Малоун слушал.

– Мы хотели, чтобы дети могли знакомиться с вещами Томаса Джефферсона в учебном центре. Поэтому изготовили копии его изобретений и устройств. Дети могли прикасаться к ним. Там есть колесо. Я сама поручила его изготовить. Оно сделано из пластика и очень похоже на оригинал. Там двадцать шесть дисков, на кольцевой поверхности каждого вырезано двадцать шесть букв. Мне ничего не оставалось, как попросить компанию, делавшую копии дисков, сделать их точно такими же, как сделал Джефферсон.

Бат, Северная Каролина

Хейл наблюдал за тем, как Нокс делал необходимые приготовления. Принесенные из бара шесть стаканов были расставлены в ряд на одном из столов. В каждый было налито по глотку виски. Нокс достал флакон с желтой жидкостью. Капитаны воззрились на содержимое. Болтон кивнул, выражая согласие продолжать. В любое время вызванный капитан мог уйти, признав свое поражение.

Но не на этот раз.

Нокс влил в один из стаканов несколько капель желтой жидкости. Яд был получен из карибской рыбы. Он был лишен вкуса и запаха, а убивал всего за несколько секунд. Содружество применяло его в течение многих столетий.

– Все готово, – сказал Нокс.

Хейл подошел к столу, посмотрел на третий слева стакан с виски, в котором был растворен яд.

Подошел Болтон.

– Все еще принимаешь мой вызов? – спросил Хейл.

– Я не боюсь умереть, Квентин. А ты?

Вопрос заключался не в этом. Целью было преподать этим троим урок, который они никогда не забудут. Не сводя взгляда с Болтона, он сказал Ноксу:

– Перемешай стаканы.

Он слышал, как донышки скользят по крышке стола, когда Нокс передвигал их, чтобы нельзя было понять, в котором содержится яд. Традиция требовала, чтобы участники поединка смотрели друг другу в глаза. Столетия назад команды наблюдали за перемещениями стаканов, потом делали между собой ставки на то, когда один из капитанов сделает неверный выбор.