– Спокойно, парень. – Он забрал у него оружие и крикнул мне: – Выходи!

Я бросилась к нему. За это время Клим открыл багажник и запихнул туда слабо сопротивлявшегося парня.

– Не зли меня, – сказал он, захлопнув крышку багажника.

Зорин все это время пребывал в прострации, но тут вдруг возмущенно заголосил:

– Что вы делаете? Немедленно выпустите его!

– И оставить с тобой наедине? – усмехнулся Клим. – Садись за руль.

– Зачем? Что происходит?

– У меня накопились вопросы. И к тебе, и к этому придурку в багажнике. Поехали.

– Меня только что хотели похитить. Я требую вызвать полицию. У него было оружие.

– Пистолет игрушечный, – осчастливил Клим. – У него. А у меня настоящий.

– Но… – Зорин растерянно посмотрел на меня, я пожала плечами.

– Может, мы действительно поедем? Не стоит его злить, в самом деле.

Зорин сел за руль, я рядом с ним, а Клим сзади. Не успели мы тронуться, как в паркинг друг за другом въехали сразу три машины.

Я с тревогой покосилась на Зорина, а Клим сказал:

– Поспокойней, мужик. Лучше без лишних движений.

– Куда? – нервно поинтересовался Зорин, когда мы оказались на улице.

– К господину Бергману, естественно. Пора, наконец, поговорить по душам.

– Что за игру вы ведете? – Кажется, страх понемногу прошел, и теперь Зорин начал злиться.

– Немного терпения, господин Зорин, – сказал Клим и с усмешкой посмотрел на меня.

Во взгляде читался вопрос, но было ясно: ответа он не ждет. По крайней мере, не сейчас. Я предпочла молчать, хотя сказать хотелось многое. Вряд ли Бергману понравится, что мы везем к нему несостоявшегося клиента под угрозой оружия, да еще с каким-то типом в багажнике. Зорин прав, надо было вызывать полицию.

Однако выяснять отношения сейчас точно не ко времени. Клим все это затеял, вот пусть с Максимильяном и объясняется.

– Позвони ему, – сказал Клим, точно читая мои мысли.

Я набрала номер Бергмана и протянула мобильный Климу. В одной руке он держал пистолет, а в другой телефон, коротко сообщил о случившемся.

Ответа я не услышала, одно могу сказать: Максимильян был немногословен.

Через двадцать минут мы въехали во двор «дома с чертями». Ворота за нами еще закрывались, когда входная дверь распахнулась, на пороге стояли Джокер и Поэт.

– Торжественная встреча, – прокомментировал Клим.

– Рад видеть вас, Максим Александрович, – проникновенно улыбнулся Бергман при виде Зорина.

– Издеваетесь? – сквозь зубы произнес тот.

– Боже упаси. Я решил, вы хотите узнать, кто напал на вас, угрожая игрушечным пистолетом.

– Игрушечным? – кажется, это в голове Зорина не укладывалось.

– Уверяю вас, мой друг разбирается в оружии.

– Держи. – Клим сунул в руки Зорина пистолет, отобранный у типа в капюшоне.

– Прошу вас пройти в мой кабинет, – заливался соловьем Бергман. – Дмитрий Евгеньевич вас проводит.

– Какого черта, – начал Зорин, но Максимильян перебил:

– Предлагаю немного подождать, выпить кофе. Впрочем, если вы решите вызвать полицию… Мобильный у вас с собой?

Упоминание о полиции Зорину на сей раз не понравилось, он поспешно вошел в дом вместе с Димкой.

Бергман прикрыл за ними дверь и обратился к Климу:

– Второго лучше в подвал.

– У тебя там пыточная? – усмехнулся Клим.

– У меня там свалка всякого барахла. Но ему совершенно точно не понравится.

Клим открыл багажник и сказал:

– Вставайте, сэр, вас ждут великие дела.

– Вы права не имеете, – с возмущением заговорил парень, выбираясь из багажника.

Теперь я его хорошо разглядела и почти не сомневалась: мы уже встречались. В подъезде дома, где была квартира родителей Зорина.

– Я похож на человека, которого интересуют твои права? – удивился Клим.

И парень под его взглядом притих. В дом вошел безропотно. Мы стали спускаться в подвал. Я решила отправиться с мужчинами. Во-первых, из-за любопытства. Ранее там мне бывать не доводилось. Во-вторых, хотела быть уверенной, что ничего лишнего Клим с Бергманом себе не позволят. В свое время Максимильян просил меня приглядывать за Воином, который охотно распускал руки, похоже, Клим в этом смысле от него недалеко ушел.

Максимильян открыл кодовый замок на решетке, и мы вошли в просторное помещение, посередине которого стояла какая-то деревянная конструкция.

Пока я ее с недоумением разглядывала, Клим присвистнул.

– О, у тебя собственная гильотина!

«Точно, – мысленно ахнула я. – Это гильотина».

– Купил по случаю, – ответил Бергман, взял два стула в углу и перенес их ближе к середине комнаты. – Это одна из гильотин, изготовленных во Франции во второй половине двадцатого века, шла на экспорт куда-то в колонии. Кстати, последняя казнь в самой метрополии была проведена в сентябре тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Не так давно, если вдуматься. Садитесь, – кивнул он типу в капюшоне, указывая на один из принесенных стульев, другой предложил мне.

– Ты ее уже опробовал? – с интересом разглядывая гильотину, спросил Клим.

– Случай не представился.

– Кончайте пугать, – сказал наш гость, но без особой уверенности.

– Не терпится начать? – повернулся к нему Клим.

– Чего вам надо?

– Для начала представьтесь. И объясните, чем вызван ваш интерес к господину Зорину.

Рывком подняв парня за шиворот, Клим быстро его обыскал и протянул Бергману паспорт.

– Зотов Денис Николаевич, – прочитал тот. – Что ж, будем считать, что познакомились.

Клим стянул с парня капюшон и присвистнул. На бритом черепе татуировка: премерзкая физиономия во весь затылок. Надо полагать, врага рода человеческого. Выполнена она была мастерски, и казалось, что у парня два лица. Двуликий Янус. Собственная физиономия «гостя» ни зловещей, ни даже особо неприятной не была. Обычное курносое лицо с глубоко посаженными глазками и пухлыми губами. Ему было лет тридцать, не более, но, судя по землистому цвету кожи и слезящимся глазам, о здоровье он не особо заботился.

– Итак, – сказал Бергман, – слушаем вас.

Гильотина парня нервировала, это было ясно. Вряд ли он всерьез верил, что ее пустят в дело, но сам факт, что какой-то псих способен держать в подвале нечто подобное, здорово беспокоил. Я и сама еще не успела прийти в себя от этого сюрприза.

«Все-таки с башкой у него проблемы, – с тоской думала я, глядя на Максимильяна. – На хрена ему эта гильотина, скажите на милость?»