Я моргнула, не зная, можно ли вообще говорить что-то в такой момент. Или мне тоже прилетит. Даже дышать было страшновато.

Но Сициан вдруг снова сжал мою ладонь и, повернувшись, тихо, даже как будто немного устало, и резко перевел тему, да так, что прочие мысли вышибло из головы:

- Я хочу, чтобы ты осталась в этом мире, Александра.

Все внутри у меня перевернулось.

А ещё мне вдруг пришло в голову, что Сициан задаёт этот вопрос вовсе не просто так. А потому что точно знает: я МОГУ вернуться.

Кровь зашумела в ушах и на этот раз не от присутствия рядом аватара огня.

Я могу вернуться! Есть гарантированный способ это сделать, и Красный дож об этом знает! А, учитывая, что именно он обладает древним и единственным в мире артефактом Первых драконов, скорее всего речь идёт именно о том самом способе, о котором мне рассказала Рыжая Синица.

Даже дышать стало тяжело.

- Что вы имеете в виду? - отрывисто спросила я, нервно оглядываясь по сторонам и замечая, что Тейноран в это время с поклоном приблизился сбоку и уже наливает мне в бокал вина, а рядом с моей тарелкой ставит ещё несколько - со свежими ягодами, шкворчащим мясом и десертом с желтыми кремом, изображающим пламя.

Жаль только, есть совершенно не хотелось.

Сициан погладил меня большим пальцем, и я будто в замедленной съёмке увидела, как его взгляд скользит с моих глаз к губам, останавливается там, темнея, а затем опускается ниже, к груди.

Но стоило моргнуть, как он снова смотрел мне в глаза.

- Ты же хочешь найти дорогу домой, не так ли? - спросил он обманчиво спокойно. Но я чувствовала себя так, будто бы разговаривала со стеклянной стеной, за которой бушевало смертоносное пламя. - Я не готов тебя отпустить.

Под ребрами сжалось.

- Зачем вы спрашиваете? Ведь я лаурия. Вы можете меня заставить, - выдохнула я через силу. - Можете сделать так, что я сама не захочу никуда уходить, не так ли?

- А я хочу, чтобы ты пообещала остаться со мной… по собственной воле, - ответил дож, чем удивил меня до крайности.

- Без этого вашего огненного вина, или как там его? - ахнула я. - Вы не хотите больше мне его давать?

Это многое меняло в моем представлении о великом и ужасном Красном доже. Так сильно меняло, что в сердце появилась какая-то болезненная надежда.

Зелье страсти… Он не хотел, чтобы мои чувства были наведенными, ложными. Он хотел настоящего.

Как и я.

- Хочу, - вдруг горячо улыбнулся дож будто вопреки моим размышлениям. - Ведь такая, как сейчас, ты мне очень нравишься, Александра…

И мне тоже стало горячо.

- Поэтому я очень хочу дать тебе вино Огненной крови. Но я хочу чтобы ты сама решала. И чтобы твоим решением было остаться со мной.

Рука Сициана медленно поднялась от моего запястья по плечу, скользнула по шее. Пальцы обвели ободок уха, вызвав сноп мурашек по всему телу.

Я задумалась. Мне было жарко, сладко от того что он касался меня, сидел так близко и улыбался, как будто… что-то чувствовал.

И мне казалось, что я счастлива. По-настоящему. Как никогда прежде.

В голову закралась мысль, что, может быть, так даже лучше? Если я буду чувствовать вот это щемящее и прекрасное всю жизнь, то что с того, что это все ложь?..

Во рту появился привкус горечи.

Месяц скоро кончится. И я пойму, что внутри меня ничего нет, а внутри дожа - только огонь и одному ему ведомые цели, которые он преследует, пытаясь оставить меня рядом.

- Я уже дала обещание подчиняться. Вы желаете еще одного? - отведя взгляд, спросила я.

- Мне хорошо с тобой, - раздался бархатный голос, от которого хотелось зажмуриться и млеть. - И я хотел бы, чтобы тебе тоже было хорошо со мной, - продолжал он, словно высаживая мне нож в сердце. Ведь я тоже этого хотела бы. - И я не привык отчитываться в чем-то подобном, Александра, - добавил он, заставив меня вздрогнуть. - Не привык давать своим ауриям, даже лауриям, ту свободу, что дал тебе.

- О какая честь, - фыркнула я невольно, не успев себя остановить.

Перевела взгляд на повелителя.

Сициан мрачно приподнял бровь.

- Останься со мной по своей воле, и у тебя будет все.

В ребра резко кольнуло.

У меня будет ВСЕ. Но что мне нужно на самом деле?..

- Я согласна с одним условием. Хочу виал Первых драконов, - пошла ва-банк я.

Сердце бешено забилось, в голове затуманилось.

Вот сейчас я услышу, что он думает об этом всем на самом деле…

Я думала он разозлится. А он улыбнулся.

- И тогда ты останешься? По доброй воле?

Ежки-дракошки…

Я не смогу выбраться из этого мира без виала. А с виалом должна буду остаться. Ну что за несправедливость?..

Судорожный выдох вырвался из горла.

- Останусь, - сказала, не глядя в глаза дожу.

У меня нет другого выхода. Воровать артефакт я точно не буду. А мой ответ вполне можно расценивать, как согласие временное. Кто знает, что будет дальше? Сейчас я готова быть его лаурией, готова пить или не пить вино Огненной крови. Готова слушаться и подчиняться. Это правда и ни капли лжи!

Но сроки-то не оговорены, верно?

- Только!.. - подняла я палец в воздух. - Если, конечно, ко всему прочему, вы меня ни в чем не обманываете. Чтобы потом не оказалось, что это не виал, а подделка, или что я подписалась на что-то, не оговоренное заранее! - быстро добавила я, чувствуя, что это важно.

- Я никогда не лгал и не буду лгать тебе, - чуть прищурился Сициан, и алое пламя брызнуло из глаз. Но он снова распахнул веки, и страшный эффект пропал.

Кончики пальцев похолодели, а мне вдруг захотелось, как зачарованной, приблизиться к нему… Коснуться пальцами излома черной брови, уголка его глаз…

Магия какая-то.

В ушах колотило.

Я встряхнула головой, отгоняя наваждение. Сознание резанула недоверчивая мысль: “Неужели он вот-вот отдаст мне древний и единственный в мире артефакт?.. Который по легенде способен сделать человека богом???

Верилось с трудом.

А дож завел руки назад, отстегнул цепочку и неторопливо вынул из фибулы плаща крупный камень, окованный металлом.

Я не верила своим глазам.

- Держи. И помни, что ты обещала, - улыбнулся он, протягивая мне артефакт. А затем вдруг резко обхватил мой подбородок, притянул к себе и поцеловал.

Я задрожала. Прикосновение его губ было похоже на удар плети и инъекцию наркотика прямо в мозг. Тело стало восковым, а пламя животного голода объяло меня с головы до ног.