— Священник? — спросил Кастеллетти.

— Не исключено, что наш третий — совсем другой. — Роскани задумчиво вынул из кармана жевательную резинку, развернул ее и сунул в рот. — Что, если священник сильно пострадал и его перевезли на частной «скорой» из больницы возле Рима в Пескару…

— А третий об этом узнал и явился сюда, чтобы его отыскать, — негромко закончил Скала.

Роскани посмотрел на Скалу, затем аккуратно сложил обертку от жевательной резинки и сунул ее в карман.

— Почему бы и нет?

— Если принять это за версию, то возможно, что Гарри Аддисон не убивал Пио…

Продолжая медленно пережевывать резинку, Роскани прошелся по комнате. Обвел взглядом пол, потолок. Посмотрел через окно на поднимающийся над Адриатическим морем огненный шар солнца. Потом повернулся к своим помощникам.

— Может, и так…

— Ispettore capo…

Детективы оглянулись на следователя из пескарской полиции. Несмотря на ранний час, он уже обливался потом от жары.

— У меня для вас есть кое-что еще. Главный судмедэксперт только что закончил вскрытие женщины, сгоревшей во время пожара в своей квартире прошлой ночью…

Роскани уже знал ответ.

— Она погибла не от огня.

— Так точно, сэр. Она была убита.

Рим. 6 часов 30 минут

Гарри, опустив голову, бездумно брел в сторону Колизея, не обращая внимания на машины, несущиеся рядом с ним по проезжей части виа деи Фори Империали. Сейчас пребывание в движении представлялось ему самым главным на свете. Единственным способом сохранить хотя бы жалкие остатки здравомыслия. Автомобили, автобусы, мотороллеры взревывали и проносились мимо. Человечество мчалось по своим личным делам, сосредоточив в неведении свои мысли и чувства на начавшемся дне — точно так же, как поступал и он сам каждое утро, вплоть до прибытия в Рим. Такой образ жизни был привычным и удобным, как старые разношенные туфли.

Подъем в шесть часов, часовая зарядка в специальной спорткомнате рядом со спальней, душ, встреча за завтраком с клиентом или потенциальным клиентом, а потом — в офис, сотовый телефон всегда на расстоянии вытянутой руки, даже в душе. Точно так же, как и сейчас. Сотовый телефон при нем, лежит в кармане. Только сейчас не так. Все не так. Сотовый телефон есть, но он не осмеливается воспользоваться им. Звонок могут засечь, его местонахождение в мгновение ока определят по координатам ретранслятора сети, и, прежде чем он успеет что-то понять, вокруг него сомкнётся кольцо полицейских.

Неожиданно для себя он заметил, что перешел с яркого солнечного света чуть ли не в полумрак. Поднял голову и обнаружил, что стоит в тени Колизея. Сразу же его глаза уловили движение там, где тень была самой густой, и он остановился. Возле колонны античной арки стояла женщина в пестром одеянии и смотрела на него. Почти сразу же рядом с ней возникла другая. И третья, с ребенком на руках. Цыганки.

Обернувшись, он увидел еще нескольких. Его окружали восемь, а то и десять цыганок. И они неторопливо приближались. Поодиночке, по две, по три. Одни женщины, причем у большинства на руках были дети. Гарри быстро оглянулся на улицу. Там не было никого. Ни прохожих. Ни туристов. Ни единой души.

Внезапный рывок за штаны заставил его опустить взгляд. Пожилая женщина задрала его штанину и разглядывала туфли. Отдернув ногу, он отшатнулся от нее. Это ничего не дало. Он наткнулся на другую женщину. Гораздо моложе. С широкой улыбкой, выдававшей отсутствие передних зубов. Одну руку она протянула за подаянием, а второй ощупывала материал пиджака. То, что они имели дело со священником, очевидно, ничего для них не значило. В следующее мгновение ему ощутимо надавили на спину, а чья-то рука полезла за пазуху с очевидным намерением извлечь бумажник.

Резким движением он вывернулся, выбросил руку и, вцепившись в первый же подвернувшийся клок цветастой материи, подтянул к себе отчаянно завизжавшую молодую женщину. Остальные испуганно отшатнулись, не зная от неожиданности, как поступить. А женщина, которую он держал, отчаянно вырывалась и вопила так, будто ее убивали. Гарри рывком подтянул ее вплотную к себе. Так, что их лица разделяли считанные дюймы.

— Геркулес, — вполголоса сказал он. — Мне нужно увидеть Геркулеса.

* * *

Карлик сидел, положив одну ладонь на бедро, а второй подпирая подбородок, и пристально смотрел на Гарри. Дело происходило сразу после полудня; они устроились на скамейке в маленьком чахлом скверике в районе Джаниколо, на противоположном от Колизея берегу Тибра. Мимо дальнего края сквера с гулом лился дневной поток машин. Но здесь был оазис: лишь пара немолодых людей на скамейке поодаль. Правда, Гарри не сомневался, что где-то поблизости присутствовали и цыгане, наблюдавшие за ними, но их он не видел.

— Из-за тебя полиция отыскала мой туннель. Из-за тебя мне приходится жить не в метро, а на улице. Большое тебе спасибо!.. — Геркулес был в ярости, буквально вне себя.

— Я очень сожалею…

— И все равно ты снова приперся. И хотя тебе надо бы обходить меня окольной дорогой, ты наверняка опять будешь просить о помощи!

— Да.

Геркулес непроизвольно отвел взгляд.

— И чего же ты хочешь?

— Чтобы ты кое за кем проследил. Если точнее, за двумя людьми. Ты и цыгане.

Геркулес вновь уставился ему в лицо.

— За кем же?

— За кардиналом и священником. Они знают, где находится мой брат, и приведут меня к нему.

— За кардиналом?

— Да.

Геркулес резким движением выдернул из-под себя костыль и поднялся.

— Нет.

— Я заплачу тебе.

— Чем же?

— Деньгами.

— Откуда ты их возьмешь?

— У меня они есть… — После секундного колебания Гарри извлек из кармана пачку денег, которую передал ему Итон. — Сколько ты хочешь? На тебя и на цыган.

Геркулес посмотрел на деньги, потом на Гарри.

— Здесь больше, чем я тебе дал. Где ты их взял?

— Они у меня есть, и это главное… Сколько ты хочешь?

— Больше этого.

— Насколько больше?

— Ты сможешь достать еще? — Геркулес не на шутку удивился.

— Думаю, что да.

— Если у тебя так много денег, почему ты не попросишь проследить за кардиналом тех людей, которые дают их тебе?

— Это не так просто.

— Почему? Ты им не доверяешь?

— Геркулес, я прошу тебя помочь мне. Далеко не бесплатно. Я ведь знаю, что тебе нужны деньги…

Геркулес промолчал.

— Ты недавно сказал мне, что не можешь получить за меня награду, потому что боишься связываться с полицией. А имея деньги, ты сможешь уйти с улицы.