На второй день они посетили штук десять разнообразных музеев, где Джейкоб неустанно умничал на тему истории, искусства и британского национального самосознания. На вечер он запланировал посещение известного лондонского паба. «Может, мой сэр хоть в кабаке раскрепостится?» — с надеждой думала Вера. Но и там он сел с постной мнной и, недовольно разглядывая отдыхающих соотечественников, разразился речью на тему «алкоголь губит нацию». «Но зачем тогда идти в паб? — удивилась Вера. — Сидел бы дома и пил минералку. А ты сам пришел туда, где люди собираются, чтобы выпить, и еще осуждаешь их за это!» Но Джейкоба было не прошибить: «Я имею право ходить куда захочу. И имею право не наблюдать там красных лиц, не слышать громкого хохота и не дышать чужим перегаром».

Вера подумала, что, возможно, из состояния крайнего занудства ее кавалера выведет секс. Вдруг Джейкоб нарочно старается казаться таким положительным, чтобы произвести на нее впечатление достойного спутника жизни? После паба она поехала к Джейкобу. Дом у него оказался что надо: три этажа, красивый сад, прислуга. А вот секс с ним получился такой же нудный, как и он сам. Сначала англичанин полчаса принимал душ, потом деловито выбирал презерватив из разных «моделей», пытаясь при этом посоветоваться с Верой. Затем поинтересовался, нет ли у нее инфекционных болезней и как давно у нее был незащищенный секс, внутривенные инъекции или переливание крови. После такой «прелюдии» двухминутное «сунул-вынул» показалось бедной девушке просто издевательством! Зато ее партнер, видимо, был всем доволен и начал новый раунд расспросов: понравилось ли ей, был ли у нее оргазм и сколько раз?! Потом заявил, что ему пора пить отвар шиповника, который он принимает на ночь, и отходить ко сну. «Иначе, — сказал Джейкоб, — мои биоритмы собьются, и завтра я буду не в форме».

Тут Вера поняла, что и секс не в состоянии сделать из сэра человека. У нее появились некоторые подозрения, и она задала своему горе-любовнику один-единственный вопрос: где тот компьютер, при помощи которого Джейкоб с ней общается? На что сэр совершенно спокойно ответил, что компьютер находится в офисе, а от его имени с Верой общался его молодой сотрудник. Мол, Джейкоб давно планировал познакомиться с русской девушкой, но самому заниматься глупостями вроде пустопорожней переписки ему некогда и неохота. Вот он и поручил это дело подчиненному.

Вера и сама толком не поняла, тогда ли у нее созрел план мести или все вышло спонтанно. Во всяком случае, она уже точно знала, что отношений с Джейкобом продолжать не будет. На следующий день сэр привел свою русскую подругу в один из любимых ресторанов покойной принцессы Дианы, где проходили живые фортепьянные концерты. В тот вечер выступал джазовый пианист с мировым именем, а вокальные партии исполняла чернокожая певица необъятных размеров. За столиками собралось изысканное общество: дамы в декольте и бриллиантах и кавалеры в смокингах. Они чинно потягивали дорогое шампанское и наслаждались музыкой. Когда к столику Веры и Джейкоба подошел официант, англичанин затянул привычное: зеленый салат, минералку, чай… И тут Вера выпалила: «А мне бутылку виски и кусок мяса побольше!» Глаза у бедного Джейкоба полезли на лоб, но, как истинный джентльмен, он быстро взял себя в руки и даже улыбнулся официанту: мол, что ж, если женщина хочет… Когда заказ принесли, Вера налила себе добрый стакан виски, хлопнула его одним махом и, не обращая внимания на удивленные взгляды изысканной публики, принялась с аппетитом закусывать мясом. «Pure cholesterine, darling!» («Чистый холестерин, дорогая!») — простонал Джейкоб, но было уже поздно. Вера вошла в раж. Когда она залпом оглушила вторую порцию виски, все присутствующие в зале смотрели уже не на пианиста с певицей, а на Веру с Джейкобом. Сэр понял, что надо спасать положение: как-то некрасиво, что при живом спутнике дама пьет одна. Тяжело вздохнув, Джейкоб налил виски и себе. Вера приветственно подняла бокал, крикнула вылупившимся на них посетителям «Cheers!» («Ваше здоровье!») и снова выпила. Джейкобу оказалось много не надо — или просто зеленый салат был не лучшей закуской. Во всяком случае, когда у Веры только весело загудело в голове, сэр уже таращился вокруг неосмысленным взором.

«Русская, русская», — шептались в зале. Это только раззадорило Веру. В перерыве между песнями она жестом поманила к своему столу чернокожую певицу и угостила ее виски. Толстая певица оказалась куда веселее и выносливее, чем Джейкоб. Теперь после каждой песни она подходила к Вериному столу, чтобы «принять на грудь». Потом бегать ей надоело, и она просто пересела к Вере и стала петь, сидя за столом и со стаканом в руках. Пианист был в ужасе. Благородная публика — в шоке. Джейкоб спал лицом в шпинате. К концу вечера Вера обучила певицу песне «Подмосковные вечера» и пообещала устроить ей гастроли в России. Потом они, обнявшись и раскачиваясь на стульях, исполнили эту песню хором и допили виски… Спящего Джейкоба Вера «забыла» в ресторане, переночевала в гостинице и на следующее утро улетела домой.

Рассказывая о своих приключениях подругам, она комментировала: «Я, конечно, тоже за здоровый образ жизни. Но не надо его путать с занудством и лицемерием! И уж лучше выпустить пар сразу, чем терпеть и пытаться подстроиться под их дурацкие правила — лишь бы за границей в красивом доме жить. Все равно однажды стало бы невмоготу и еще что-нибудь похуже вылезло бы… А так, подумаешь — напоила сэра. Зато он теперь надолго запомнит, как русских девушек подчиненным перепоручать!»

А спустя неделю после возвращения из Лондона Вере пришло электронное письмо: «От лица уснувших в шпинате сообщаю, что чернокожая певица с русским застольным репертуаром к гастролям в России готова». В конце письма стояла целая куча «смайликов». Вера поняла, что это написал тот самый молодой подчиненный Джейкоба. И ответила: «Вас поняли, накрываем концертную площадку!»

Кстати, с тем подчиненным (его зовут Майкл) Вера переписывается до сих пор. И снова собирается в Лондон — они с Майклом решили непременно пригласить на ужин ту самую чернокожую певицу.

Женский вердикт:

Но не подумай, что все межнациональные браки неудачны, а все импортные мужики — тупы и занудны. Иногда, по словам их русских жен, у иностранцев даже есть чему поучиться. Главное, быть открытой для всего нового, при этом оставаясь собой. И, разумеется, нужно бдить — чтобы не попасть в дурацкую историю! Как всегда, учимся на чужих ошибках.

Гуд бай, Америка…

Возьми банджо — сыграй мне на прощанье!

«Наутилус Помпилиус».

Многочисленные письма, приходящие в русские женские издания от наших девушек, вышедших замуж «на экспорт», заставляют серьезно задуматься. Ведь «экспортными» в международных браках становятся не только сами женщины, но и их дети.

Джентльмен-дебошир

Сколько себя помню, всегда мечтала выйти замуж за иностранца. Нагляделась на мучения старшей сестры с мужем Витькой — дебоширом и пьянью! Пока подружки гуляли с одноклассниками, я зубрила английский. После школы приехала из родного Владимира в Москву, поступила учиться на преподавателя английского. Стала мотаться по клубам в поисках жениха-американца. Через полгода старания увенчались успехом: я встретила Уэйна. Было ему около сорока пяти, он владел в Москве небольшой фирмой, веселый, щедрый, обручального кольца на пальце не носил, о жене-детях не говорил. Я и решила, что Уэйн — лучшая кандидатура для брака. Потихоньку перестала пить противозачаточные таблетки и скоро забеременела. Тут же сообщила радостную весть Уэйну, но тот повел себя странно. Попросил пару дней — все обдумать, а когда появился снова, выяснилось: у Уэйна в Америке имеется жена и трое детей. Он их обожает и даже думать не хочет о разводе. Но у него ко мне предложение… Оказалось, у Уэйна есть близкий друг и компаньон — Джонатан, или просто Джон. Тоже американец, такого же возраста, так же богат, но у него проблема: Джон не может иметь детей и очень страдает от этого, считая себя неполноценным. А главное, стесняется признаться своим близким. Так что для него лучший выход — жениться на беременной женщине, чтобы, когда ребенок родится, все думали, что это их «совместный» малыш. По совету Уэйна этот Джон решил предложить мне руку и сердце. Я подумала и согласилась: Уэйна я, признаться, совсем не любила, а тут такой же богатенький подвернулся. В общем, вышла замуж за Джонни, засела дома. Институт бросила — не до учебы стало. Родилась дочка, отцом ее мы, разумеется, записали Джона, девочка получила американское гражданство. Поначалу все шло отлично: я наслаждалась ролью богатой замужней дамы, тратила деньги направо и налево, но после того, как мы официально оформили отцовство, начался кошмар…