позже удастся перебраться за другой, который может со временем освободиться. Николай остался караулить столик, а Ярослав с Михаилом пошли за пивом. Решили взять сразу по три кружки.

— Коля, сходи забери еще одну кружку, у нас рук не хватило, — сказали они товарищу, когда вернулись.

— А зачем так много? — удивился Николай, — мы ведь еще пистолеты не сдали.

— Чтобы второй раз в очереди не стоять, — в свою очередь удивился его непонятливости Ярослав.

Тут же возле столика нарисовалась бабка, и предложила им купить свежую воблу. Вобла действительно была свежайшая, и еще мягкая, наверно не больше недели, как завяленная. Стражи порядка расстелили на столике газетку, и принялись чистить рыбу, обсасывая выдернутые плавники, и запивая это пивом. Вобла действительно оказалась вкусной и жирной, все руки были испачканы этим жиром, и появилась опасность испачкать этим жиром рукава рубашек, так как жир уже начинал течь по рукам к локтям. Пришлось закатать рукава рубашек.

— Вобла наверно волжская, — предположил Николай.

— Да неважно какая, главное, что очень вкусная, — поддержал разговор Михаил.

— Эту бабку посадить бы конечно надо, за спекуляцию, — вставил свое слово и Ярослав, — но где мы тогда будем такую вкусную воблу брать.

— А за что ты ее посадишь? — усомнился Николай. — Как ты докажешь, что она спекулирует? У нее рыба стоит дешевле, чем в магазине. Что это за спекуляция?

— А где ты в магазине вяленную воблу видел? — удивился Михаил. — Во сне, что ли? Ты наверно имел в виду, дешевле чем на рынке?

— Ну да, на рынке, — согласился Николай.

— Так и на рынке воблы нет. Вяленная рыба конечно есть, но это не вобла, — не унимался Михаил.

— Тем более, не сдавался и Николай, — она скажет, что сама наловила и завялила рыбу, а теперь продает.

— Где она ее могла наловить? В Москве-реке, что ли? — возразил Ярослав.

Выпитое пиво уже ударило им в головы, и спор разгорался не на шутку. Ярослав не привык никому уступать в споре, и даже если был абсолютно не прав, всегда брал противников измором, приводя в споре самые нелепые доводы до тех пор, пока те не прекращали с ним спорить, видя всю бессмысленность такого спора. Но Ярослав оставался доволен таким исходом, ведь последнее слово оставалось за ним.

— Да она просто скажет, что поймала рыбу в Москве-реке, а ты попробуй доказать, что это не так. — поддержал Николая и Михаил.

— Да что тут доказывать, — не унимался Ярослав, такая рыба у нас не ловится.

— Ни у кого не ловится, а она случайно попала на косяк такой рыбы и наловила. Может этот косяк случайно с Волги зашел? — не сдавался Михаил.

— А почему я вообще должен что-то доказывать? — спохватился Ярослав. Мое дело ее обвинить, а она уж пусть сама потом доказывает, что невиновна.

— А о презумпции невиновности ты ничего не слышал? — напомнил ему Николай.

— Да твоя презумпция невиновности существует только на бумаге, — возразил Ярослав. — Я могу посадить любого, просто предъявив ему обвинение, а оправдываться он сам будет, и хрен оправдается. Любого могу посадить, и никакая презумпция невиновности ему не поможет.

— Бахвалишься, как всегда! — попытался урезонить его Михаил.

— А вот и нет! Хотите, докажу? — не унимался Ярослав. — Спорим, на что угодно. Хочешь, на ящик коньяка?

— А давай, — разошелся и Михаил. — Только мы тебе сами укажем, кому ты будешь предъявлять обвинения.

На том и порешили. Николай разбил спорящим руки, и они стали рассматривать людей, проходивших мимо пивной.

— Вот видишь, идет очкарик, маленький такой и тщедушный, при галстуке и с портфелем. Наверняка какой ни будь профессор. Попробуй ему предъявить претензии, — указал Ярославу на пешехода Михаил.

— Хорошо, — согласился Ярослав, и пошел навстречу очкарику.

Не доходя те него, Ярослав вынул из кобуры пистолет и уронил его под ноги очкарику.

— Мужик, — обратился он к очкарику заплетающимся языком, — будь добр, подай мне пистолет, а то я лишку выпил и могу упасть, если наклонюсь.

Не подозревающий подвоха очкарик поднял пистолет и протянул его Ярославу. Вот тут Ярослав на него и набросился.

— Ах ты гад! Нападение на сотрудника милиции! Граждане, будьте свидетелями, он хотел отобрать у меня пистолет.

Свидетелей было предостаточно, все видели, что очкарик действительно держал в руке пистолет. Очкарика забрал приехавший милицейский патруль, а Ярослав вернулся к столику в пивную.

— Ну что, проиграл? — обратился он к Михаилу.

— Ты его еще не посадил, — резонно ответил Михаил. — проиграю тогда, когда он сядет.

Но Михаил действительно проиграл этот спор. Через некоторое время состоялся суд, и очкарика, за нападение на сотрудника милиции и попытку завладения оружием, посадили на семь лет. Никакая презумпция невиновности ему не помогла, это он должен был доказывать свою невиновность, но ему это не удалось.

— Вот такая раньше была власть у милиции! — с гордостью закончил свой рассказ Николай Иванович.

Охранники, все бывшие военные, молча переглянулись. Они не понимали, чем здесь можно гордиться? Три подонка в милицейских погонах, на спор, подвели под статью ни в чем неповинного человека, и этим гордятся? В головах у военных такое вообще не укладывалось. Им не хотелось верить, что такое вообще могло быть при советской власти.

— Николай Иванович, а этим Николаем были Вы? — осторожно спросил один из охранников.

— Нет, это был мой знакомый.

Николай Иванович ушел, а охранники продолжали обсуждать его рассказ.

— Да не могло такого быть, — все еще не мог поверить в рассказанное старший смены Петр.

— Вполне могло, — не согласился Владимир, охранник с поста на входе в здание. — Я лично был свидетелем, как два пьяных милиционера в троллейбусе, на глазах у всего честного народа, избивали дубинками ни в чем неповинного человека, только за то, что он не хотел уступать им свое место в троллейбусе.

— И где это было? — опять не поверил Петр.

— В Оренбурге, на маршруте четвертого номера троллейбуса, который ходил в наш военный городок, — уточнил Владимир. — Подонков везде полно, и в милицейской форме, и без нее. Были и раньше, есть и теперь. Теперь, правда, их побольше будет.

Рассказ Николая Ивановича испортил им настроение до конца смены. И все же, в рассказанное начальником, им не хотелось верить.

Экстремальная рыбалка

Зима в том году длилась очень долго. Успели порыбачить и на Оке, и в Затоне, и на Долгом. На Оке я тогда впервые поймал плотву весом в четыреста пятьдесят грамм. Более крупной плотвы я не ловил зимой никогда. В тот год в основном ловили на Оке, так как там был отменный клев. Потом Ока