Как странно то, что его иглы я видела, а самого его нет. Это значит лишь то, что он специально кидал их медленнее, чтобы мы успели отразить. Может, он специально хотел заманить меня в ловушку? Или просто не хотел нас убивать? Что очень нелогично для машины-убийцы.

Мои мысли перебило странное чувство онемения в бедре, которое заставило меня упасть на колени. Я увидела рану.

Лёд начал окрашиваться в красный цвет, а кровь стекала на камень. Уверена, скоро адреналин пройдёт, и боль вернётся. Но ничего, к тому времени Наруто уже наверняка придёт.

Вспоминаю про одну технику, которую создала, когда только начинала изучать ирьёнин-дзюцу. Это заморозка нервных окончаний с использованием чакры ветра и накопленной организмом воды. Но тут вода не нужна, ведь в меня, можно сказать, она и вонзилась.

Так что быстро растапливаю лёд, обрабатываю медицинским дзюцу и начинаю завязывать рану.

Я поворачиваюсь к Саске, который стоит на одном колене и тяжело дышит. На его коже много маленьких царапин, из которых течёт кровь, но, к счастью, ни одна из ледяных игл в него не попала.

 — Куда ты полезла?! — прошипел он и смерил обеспокоенным взглядом. Меня это немного обидело, но я промолчала. Ведь прекрасно понимаю, что он волнуется.

 — А вы крепкие ребята и хорошо двигаетесь, — похвалил нас Хаку в одном из зеркал и вытащил сенбоны. Неужели теперь решил напичкать нас иглами, как игольницу?

 — Как он атакует?! — сказал вслух Саске. Я смотрю на него и понимаю по его глазам, что он специально тянет время. Да и по нему видно, что он уже близок к разгадке.

 — Он перемещается, Теме, — неожиданно сказала я и встала. — Суть его техники в зеркалах, в которых отражается только он, — кивнула я в сторону ближайшего зеркала, в котором мы, как вампиры, не отражались. — И в них же с огромной скоростью перемещается. Мы для него, скорее всего, вообще не двигаемся.

 — А ты не промах. Всё верно подметила, — усмехнулся противник.

 — Что это за техника? — задал довольно интересный вопрос Саске.

 — Это кеккей-генкай льда. Эта техника передаётся только по наследству, — продолжила я тянуть время. Саске надо отдохнуть, а мне поднакопить чакру. Ведь пока я буду рассказывать, Хаку вряд ли нападёт: всё-таки у него есть честь и достоинство, хоть он, не побоюсь сказать, всего лишь оружие в руках мечника. — И её невозможно скопировать даже самым сильным шаринганом. Эта техника основана на генах.

 — Проклятие… — процедил Учиха сквозь зубы и показал два пальца, тем самым отвечая на мой закодированный вопрос. Во время моего пояснения я спросила, сколько ему ещё нужно минут до активации шарингана.

Вдруг зеркала начали светиться, ослепляя нас, и из них полетела куча сенбонов. Вначале я не могла за ними проследить. Они впивались, как жало, то в руки, то в ноги. Но теперь… Нагибаюсь. Шаг в сторону. Отбила кунаем оружие и собралась стать ближе к Саске, но очередная атака противника заставила упасть.

 — Чёрт… — шепчу я, сдерживая крик и пытаясь встать на дрожащих ногах. Он хочет нас забить до смерти? Чтобы мы погибли от потери крови?

Откуда у него столько сенбонов, неужели он использует клонирование? Стоп, клонирование? Точно!

В моей голове неожиданно созрел план. Я знаю, как нам выбраться. Для этого мне придётся использовать фаер-сверло, но без Саске я не справлюсь. У меня подкопилось нужное количество чакры для использования техники телесного мерцания, но только на меня одну. На Саске уже не хватит, а его бросать не собираюсь. Именно поэтому я не использую эту технику.

 — Саске, у меня есть идея, но мне нужна твоя помощь, — обратилась я к нему, когда Хаку прекратил атаковать. Видимо, ему тоже надо время на отдых. Учиха кивнул, и мы встали спиной друг ко другу. Так легче защищаться. Только я открыла рот, чтобы сказать, как противник прервал меня:

 — Простите меня, но я не позволю вам выбраться отсюда, — снова этот грустный голос, словно его силой заставляют нас убивать. Мне его жалко, хоть он и причинил нам много боли. — На этом мосту и наступит ваш конец!

 — Нет! Мы не умрём сейчас! — крикнула я и создала клонов, которые начали нападать на зеркала, а сама осталась рядом с Саске. В ответ на моё действие в нас снова полетели ледяные иглы. Они не такие быстрые, и я успеваю уклоняться. Пока мои клоны отвлекают, я должна успеть сказать:

 — Саске, слушай внимательно… — только я начала говорить, как внезапно иглы ускорились настолько, что я глазом моргнуть не успела, как все клоны развеялись.

Почему они стали настолько быстрыми?!

Внезапная боль в левой ноге заставила меня упасть на колени и зажать рану. Чёрт! Я же и так стояла практически на одной ноге, теперь и второй шевелить не могу!

Пока меня не атаковали, я решила посмотреть на друга, чтобы узнать, как у него обстоят дела. И дела его плохи на самом деле. Хоть он и активировал шаринган, но вся беда в том, что его тело не успевает за реакцией. Поэтому через секунду он лишился своего куная.

 — Саске! — вырвалось из моих уст. Он обернулся на мой голос и крикнул в ответ:

 — Позади!

«Не успею!» — лишь проносится у меня в голове, когда оборачиваюсь. И я уже знаю, что будет, — не успею увернуться. Если просчитать траекторию хотя бы одной из трёх летящих в меня игл, то все они целятся в жизненно важные органы.

Вижу, что Саске достаёт три сенбона из своей сумки и кидает их с намереньем сбить иглы.

«Фуф, пронесло…» — мысленно делаю я выдох облегчения. Саске спас меня.

За долю секунды до того, как они столкнулись, ледяные иглы застывают в воздухе! Ждут, когда сенбоны пролетят! И снова приходят в движение!

Что это за фигня?!

От удивления я не могла и пошевелиться, и мне оставалось лишь дожидаться своей участи. А время, как специально, стало резиновым, растягивая этот момент.

«Неужели это конец?» — думаю я, но внезапно лицом ко мне встаёт Саске.

Я поднимаю взгляд и вижу по нему, что он уже себя похоронил. Саске закрывает глаза и ждёт боли, а я всё так же не могу пошевелиться!

Не могу сдвинуться с места!

Надо сделать хоть что-нибудь!

Оттолкнуть Саске или отбить атаку.

Что угодно, но спасти его! У меня просто не хватит чакры залечить его раны!

Я не могу позволить ему погибнуть.

Чёрт, давай же…

Я касаюсь рук Саске и быстро использую подмену тела.

Первое, что чувствую, — боль