Гномам пришлось силой тащить Фолко прочь со смертного поля. Сперва Фолко молча пытался вырваться, затем внезапно обмяк, позволяя вести себя куда угодно. Торин тревожно глядел на друга: уж не повредился ли рассудком?

Фолко едва мог видеть что-либо вокруг себя. Глаза застилала черная пелена отчаяния. Эовин больше нет… в таком пламени ничто не уцелеет… она погибла… погибла из-за него…

Его второе зрение отказало сразу и напрочь, едва только повозка пересекла границы огненной дуги. Значило это все что угодно: девушка мертва, и пламя сейчас глодает ее кости… или в огненной стене скрыто некое чародейство…

Ни харадримы, ни перьерукие не преследовали четверку, по горло занятые истреблением друг друга.

АВГУСТ, 13, ВЕЧЕР, БЛИЗ ВОСТОЧНОГО ОКОНЧАНИЯ ПЕПЕЛЬНЫХ ГОР

Давно остались позади истерлингские степи и Голубые Леса Прирунья.

Перед Санделло лежал восточный Мордор — заброшенная, опустевшая земля. И без того скудная, она хоть и плохо, но кормила осевших на ней после Падения Барад-Дура мордорских орков, сменивших меч воина на плуг пахаря или кельму строителя. Десять лет назад все здешние племена, вспомнив былое, дружно поднялись, встав под знамена вождя Эарнила. С ним они шли от победы к победе, покорив Запад, дойдя до последней эльфийской крепости — где и нашли свою гибель. Выведенные Олмером из боя истерлинги наслаждались плодами долгожданной победы в каменных городах Арнора, а орки… орки двинулись за своим вождем на решающий приступ и оказались в самом сердце чудовищного взрыва, когда Серые Гавани погибли вместе с торжествующими победителями.

Земля Мордора после этого совсем опустела. И если в истерлингских степях оставшиеся знали, что их сыновья, братья или просто родовичи живы-здоровы в новой могучей державе — королевстве Терлинга (каковой уже успел объявить себя законным наследником Короля Элессара), то обитатели Мордора так же твердо знали, что их близкие стали кормом для рыб…

Горбун въехал в приграничную деревушку. Орки, как и хоббиты, неохотно расставались с многолетней привычкой жить под землей и дома строили лишь в силу необходимости. В северо-восточном Мордоре — пустынной, всхолмленной земле — было мало лесов, и дома поневоле строились из камня.

Санделло спешился. Деревенька ему встретилась крошечная — лишь десяток домов, из которых три явно заброшены. А в остальном… селение «кровожадных» орков, столь долго наводивших ужас на все Средиземье, ничем особенным не отличалось, скажем, от дальних выселок истерлингов-пахарей.

Те же дети, играющие по краям единственной улочки, те же старики, греющиеся на солнце…

Сидевший возле крайнего домишки старый гоблин, подслеповато щурясь, вгляделся в застывшего пришельца, окутанного черным как ночь плащом.

Вгляделся — и внезапно дернулся, как от удара, сделав попытку вскочить и поклониться. Правая нога не гнулась, рассеченная клинком, — гоблин пошатнулся, нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и…

Твердая рука Санделло поддержала старика.

— Господин… господин… — прохрипел орк, с ужасом глядя в лицо горбуна.

— Времена изменились, Горбаг, — спокойно заметил старый мечник. — Тебе не следует называть меня «господином».

Орк оскорбленно выпрямился, глаза блеснули гневом.

— Я служил великому вождю Эарнилу. Я знаю, кто был его правой рукой! И до смерти своей не забуду этого! И я помню, как надлежит обращаться к командиру!

— Тогда я приказываю тебе забыть об этом, — вздохнул Санделло…

— …Так вот мы и живем с тех пор. Ни один из парней с войны не вернулся. Один я, калека, которого не взяли в последнюю атаку! — Горбаг опустил голову, черные волосы упали на плоское, иссеченное рубцами лицо.

Санделло знал, что на этом лице оставили свои метки и стрелы роханцев, и копья гондорцев, и мечи Арнора…

Они сидели в небольшом домишке старого гоблина, за древним, потемневшим от времени дощатым столом. Невольно горбун подумал, что точь-в-точь такой же стол, покрытый царапинами, изрезанный ножом, никогда не знавший скатерти, был у него самого в брошенном на произвол судьбы доме — там, на северо-востоке, в Цитадели Олмера…

— Ты знаешь что-нибудь о дороге на юг? — Санделло расстелил на столешнице карту. — Мы проходили этими краями, но сильно восточное… Мне не хотелось бы делать крюк.

— Было дело — заратились с Кхандом, — прокряхтел Горбаг. — Теперь никто и не упомнит из-за чего. Кто-то на кого-то набегом пошел, другие — в ответ… Порубили друг друга, да при своих остались…

Санделло терпеливо слушал.

— Это я к тому, что до Южной Стены дорога чистая, а вот дальше, через Кханд, можно и не проехать. А у нас запросто… Вот только надо западнее взять. Здесь деревень наших мало.

Они замолчали. Старый орк опустил глаза — тяжелый, пронзающий взгляд Санделло, казалось, проникает в самую глубь мыслей. Гость как будто хотел что-то спросить, уже и рот открыл — но отчего-то одернул себя, недовольно скривил тонкие бледные губы и промолчал.

— На ночлег-то… — заговорил было Горбат, но мечник уже поднялся:

— Благодарю. Мне пора.

Слегка кивнув в ответ на низкий поклон, Санделло шагнул за порог.

Опытный взгляд бывалого воина вновь обежал деревню. Да… С такими сейчас много не навоюешь. Мальчишки! Учить их еще и учить…

Появление горбуна в деревне, разумеется, не осталось незамеченным. У жилища Горбага собрались остальные обитатели — женщины средних лет да старухи. Гоблины помоложе теснились в задних рядах.

— Ты что же это, бурцгул, опять к нам притащился?

Страшная на вид седая старуха вышла вперед. Иссеченные морщинами руки, скрюченные от непосильной работы пальцы, ввалившиеся щеки… Но осанка оставалась гордой.

Санделло молча смотрел на говорившую. Десять лет назад он бы… а впрочем, зачем вспоминать, сейчас не то время. С какой стати она должна приветствовать его, уведшего на смерть всех до единого воинов ее народа…

— Опять парни наши понадобились? Слушай меня, черный снага, убирайся отсюда по-хорошему! Ты ловок с мечом, я знаю — но да и у нас найдется, чем ответить!

Позади нее с ноги на ногу переминались несколько лучников, все — совсем еще молодые.

Санделло молчал. Старуха распалилась еще больше:

— Только-только в себя приходить стали, только-только внуки взамен сыновей выбитых подросли — а ты опять тут как тут! В прошлый-то раз дурачье это ревело «Вперед!», да «Пошли!», да «Вождь Эарнил!». Теперь никто реветь не станет. Поумнели, хвала Лугбурцу! Так зачем сюда пожаловал?

Горбаг появился за спиной Санделло:

— Гость он мой, Гарра.

— Гость… — не унималась старуха. — Знаем мы таких гостей. Небось опять ятаганы наши понадобились. Что, снова мстить?

— Нет, почтенная, — негромко ответил Санделло. — Я просто еду на юг.