— Призрак, — сощурился Сфайрат. — Как интересно…

— Это Иссор, — тотчас узнала чародейка. — От неё вреда не будет. Она не обманет. Надеюсь…

— Хорошо б, — сквозь зубы процедил старший дракон. — Призраки — они такие… Никогда не знаешь, что выкинут в следующий момент.

Может, и не обманет, подумала волшебница. Если только сама не под властью чар куда сильнее, чем мои…

Колышущееся светлое облачко медленно приближалось. Теперь уже у него не осталось никаких человеческих черт. Просто сгусток бледного, умирающего света, холодного зимнего солнца, едва протиснувшегося сквозь тучи.

— Иссор! — окликнула Клара то, что осталось от бывшей фрейлины ревнивой королевы Филиппы. — Ты слышишь меня? Можешь понимать?

— Волшебница Клара… — еле слышный шёпот, так похожий на шорох ветра в осенней сухой траве. — Ты вернулась…

— Дело ещё не закончено, Иссор. Охотящийся ускользнул.

Привидение тяжело вздохнуло.

— Нас почти не осталось. Твои… дети… и девочка с волком… перебили их всех. Твои дети, Клара…

— Что с ними?! — не выдержала волшебница.

— Они живы и здоровы. Они славно бились. Но лучше всех оказалась девочка с серым волком. Если бы не она, ходячие трупы и скелеты вырвались бы с погоста. Поколь не дождался бы твоего возвращения, чародейка Клара.

— Девочка с волком? — удивился Чаргос. Старший сын держался твёрдо и спокойно, словно говорить с духами для него так же привычно, как и болтать с приятелями.

— Её зовут Ирма.

Чаргос, Сфайрат и Клара разом раскрыли рты.

— Юные драконы бились доблестно. Они сожгли многих. Но их огонь ещё не столь горяч, как тот, что пылает в твоей груди, доблестный Сфайрат.

— Ты читаешь во мне, дух Иссор?

— Читаю, о великий дракон. Прости мне это вторжение. Но я осталась одна на погосте. Все прочие погибли.

— Все прочие? Даже духи?

— Даже духи. Их сожгли молодые драконы, когда девочка с волком сломала главное заклятие, подъявшее весь погост.

— А ты? Ты, Иссор? Как ты уцелела?

— Наверное, ко мне перешла часть твоей силы, госпожа Клара. Ты защитила меня. Когда чары стали толкать меня к ограде, я… вспомнила тебя, госпожа. И взмолилась к тебе. И… ты мне помогла.

Клара только покачала головой.

— Спасибо тебе, Иссор. Поверь, мне жаль, что твои… сотоварищи… что ты… осталась одна…

— Убей Охотящегося, — прошелестело привидение. — И все наши счета с долгами будут закрыты навсегда.

— Можешь не сомневаться, — посулила Клара. — Я убью его.

Иссор слабо колыхнулась — призрак теперь не имел ни лица, ни каких-либо даже слабых намёков на человеческую фигуру.

— И тогда ты обретёшь покой.

— Не только я, — шепнуло привидение. — Но и все те, кого твоим детям пришлось сегодня убить второй смертью.

— Не сомневайся в этом, — Клара слегка склонила голову. — Теперь позволь же нам удалиться.

— Мы будем ждать тебя, Клара. Все. И живые, и мёртвые, и… и дважды мёртвые.

* * *

— Рассказывайте. — Клара строго смотрела на потупившихся детей. Девочка Ирма испуганно держалась сзади, прижимая к груди серого волчка.

— Мам, мы не нарочно… И вообще они первые начали! — затянул Эртан всегдашнюю песнь.

— Эрри, я не сержусь, — невольно рассмеялась Клара. — Расскажи, что и как случилось на погосте. И… Ирма?

— Да, госпожа Клара?

— Ты… видела? Ведь верно?

— Да, госпожа Клара. Вы — драконы. Семья драконов. Все, кроме вас, госпожа Клара.

— Верно. Ты понимаешь, Ирма, что никто, ни одна живая душа не должна узнать об этом? Никак и никогда?

— Да, госпожа Клара, — в третий раз повторила девочка и мучительно покраснела.

— Мне… сказали… о твоём волке…

— У-у, мам, это было так здорово! Упасть и не встать! — наперебой затараторили Аэсоннэ и её брат. — Та-акого волчару сделала! Из Серко, представляешь, мама?! А он ка-ак начал всех рвать! А мы призраков сожгли, как Ирма мертвяков порвала! Без неё б не сладили, мам!

Сфайрат покачал головой, подошёл к Ирме, легонько коснулся волос. — Молодец, девочка. Молодец.

Ирма смущённо зарделась.

— Господин Аветус… а вы… вы ведь меня не поджарите?

— Поджарю? — Сфайрат воззрился на Аэсоннэ с Эртаном, немедленно принявшими вид оскорблённой невинности. — О, несомненно! Если ты проговоришься… — Он грозно сдвинул брови. — Я буду горько плакать, потому что ты очень хорошая девочка, но мне ничего не останется делать, кроме как…

— Хватит пугать бедную, она и так белее молока. — Клара встала, обняла Ирму, чувствуя, как дрожат худые плечи. — Ирма. Никто не станет тебя жарить, но ты не можешь никому ничего говорить о нас. Понимаешь? Никому и ничего. Иначе нам тут не жить.

— А если её станут пытать? — подал голос Эртан.

— Я… я боли боюсь… — тихонько призналась Ирма и всхлипнула.

— Ничего. Никто не станет тебя пытать. Никто не станет выспрашивать. Останешься с нами. — Сфайрат коротко взглянул на Клару, та улыбнулась. — Останешься с нами, как и было сказано. Разберёмся и со Свамме, и с твоей мамой. А пока расскажи, как ты сделала волка, да ещё такого!

…Конечно, история Ирмы поневоле оказалась короткой и безо всяких подробностей. Девочка не знала никаких заклинаний, однако ответила на вложенное Кларой в магическую игрушку. Тайная надежда, что в один прекрасный день забрасываемая ею волшебная сеть принесёт золотую рыбку, оправдалась целиком и полностью. Волчок становился уже не просто смешным и верным спутником, он превращался в оружие, с которым не справиться, пожалуй, многим из местных чародеев. Даже господину Гойлзу пришлось бы повозиться, невольно подумала Клара и тотчас устыдилась собственных мыслей.

Нет, она не думала собирать свою собственную армию. И уж конечно, не собиралась посылать Ирму в бой… хотя один раз уже пришлось. И без неё, Ирмы, Эртану с Аэсоннэ, несмотря на всё их драконье наследство, было б не справиться. Значит, девочку надо учить, и серьёзно. Такая силища! Вернее, способность чувствовать и направлять потоки магии.

— Хорошо, что хорошо кончается, — сказала Клара напоследок. — Всё, всем спать! Приключения наши, боюсь, только начинаются.

— Ура! — дружно завопили близнецы. Чаргос и Сфайрат обменялись понимающими взглядами — мол, чего с них взять, с мелюзги этакой?

— Теперь о нас знают. — Сфайрат обнял жену, едва за детьми закрылась дверь.

— Знает, — поправила его Клара. — Только один человек.

— Что знает один, знают все, как говорили мои соплеменники.