– Остальные входят в бухту, там сложный фарватер, но Грентон его знает, когда мы там были, он его хорошо изучил…

– Вы были в Уганабаде? – удивлённо спросил один из капитанов, но тут же и ответил сам себе: – Ну да, вы же были командиром спасательной экспедиции, но я слышал, что вернулись на корабле из Хунду. Неужели вы пересекли весь Южный континент? До сих пор это не удавалось никому, экспедиция сэра Лэмиса, о которой я читал, дошла только до середины течения реки, позднее названой его именем. Он писал, что до верховьев идти не отважился, из-за враждебности туземцев. Только предположил, что река берёт начало в высоких горах, которые он увидел вдали, но идти к ним так и не решился.

– Срединные горы, разделяющие Южный континент на восточную и западную части, – усмехнулась Таиса, но тут же стала серьёзной: – Отрадно, что вы интересуетесь такими вещами, но сейчас у нас иная задача. Капитан Грентон объяснит и покажет на карте особенности прохождения фарватера Уганабада. Когда все корветы войдут в бухту, наиболее узкое место на фарватере заблокируете кораблями работорговцев, так чтоб не могли туда зайти шекки карберийцев. Если всё ясно, то завтра начинаем.

Как и было задумано, альбионские корабли прошли сквозь скопление карберийских шекк довольно легко. Таиса, находящаяся на корабле работорговцев, идущем в колоне третьим (ведущим был «Дельфин» под командой капитана второго ранга Грентона), удовлетворённо кивнула и дала команду на перестроение. Оглянувшись, она увидела, что карберийцы собираются преследовать (обычный человек этого бы не разглядел) и довольно улыбнулась. Её план осуществлялся, как и было задумано, но впереди была самая трудная и ответственная часть.

– Командор, мачты могут не выдержать, надо бы убрать часть парусов, – подошёл к Таисе лейтенант, командовавший палубной командой. Таиса посмотрела на мачты и усмехнулась, действительно, хоть этот корабль и был рассчитан на то, чтоб нести такое количество парусов, но видно это никогда не делалось. Какой-то просчёт кораблестроителей, хотя… постройка-то была иртарийская, а они никогда строить корабли не умели. К тому же корабль был уже довольно старый. Командор отрицательно покачала головой:

– До берега выдержат, а там уже не имеет значения – устоят ли мачты. Нам необходимо время, чтоб успеть до подхода карберийцев.

Лейтенант согласно кивнул, он был согласен со своим командиром, просто высказал свои опасения, но раз командор сказала, что так будет, то так оно и будет. Он, как и все остальные офицеры, матросы и солдаты отряда, не сомневался, что план Таисы будет выполнен, ведь даже самые безумные её планы претворялись в жизнь. Лейтенант ещё раз кивнул, при этом Таиса снова покачала головой, она заметила, с каким восхищением смотрел на неё этот офицер, и совсем не её красота была этому причиной. Если вначале личный состав отряда, кроме экипажа «Дельфина» и майора Доугберри, отнёсся к ней с недоверием, даже скрытой неприязнью, то сейчас что матросы, что офицеры смотрели на неё, как этот лейтенант, и готовы были, не задумываясь, выполнить любой её приказ.

Комендант морской крепости Уганабада задумчиво смотрел вдаль. А что ещё можно делать, сидя в удобном кресле-шезлонге и наслаждаясь ароматным крепким кофе? Только блаженствовать от такого времяпровождения – вроде как на посту, но в то же время отдыхаешь душой и телом, а если учесть, что кресло стояло на бруствере батареи длинных пушек, то взгляду открывался весь горизонт или та самая, лично контролируемая бдительным комендантом даль. Комендант отпил глоток ароматного напитка и зажмурился от удовольствия – кофе был изумителен! А от того, что на несколько мгновений прикрыты глаза, ничего особенного не произойдёт – океан до самого горизонта чист! Комендант открыл глаза и, глянув в противоположную от морской дали сторону – на внутреннее пространство вверенной ему крепости, удовлетворённо кивнул, ещё раз приложившись к чашечке кофе.

Собственно вся крепость, вернее левый и правый бастионы, и состояла из двух мощных брустверов, расположенных по обе стороны от входа в бухту. Эти простые укрепления предназначались для защиты от вражеского огня не только пушек и солдат, их обслуживающих, но и казарм, а также вырубленных в скалах (позади брустверов) артиллерийских погребов. От атаки десанта эти пологие стены были плохой зашитой: даже не взобраться – взбежать на них было делом нескольких секунд. Но защита от пехоты и не требовалась, какая же пехота будет нападать со стороны моря? А если и найдутся такие безумцы, что решат напасть на Уганабад с моря, попытавшись высадить десант, то им только для того чтоб приблизиться к брустверам бастионов придётся пройти сложным фарватером. А в гавань войти можно, только миновав морскую крепость. И это под огнём как дальнобойных пушек, поражающих с предельного расстояния, так и карронад, стреляющих картечью почти в упор! А сами бастионы по левую и правую стороны этого фарватера с моря были защищены скалами, о которые бились волны, создавая течения и водовороты. Шлюпкам, как и другим малым судам, пройти через эту опасную естественную преграду весьма трудно, даже невозможно, ну а огонь пушек остановит любую атаку, уничтожив тех, кто не разобьётся о скалы. Уганабад с моря был неприступен. Когда двадцать лет назад лютенцы попытались захватить его, то высадились в другом месте, к городу им пришлось идти по пустыне, и ночная атака конницы халифов, не желающих терять такой удобный порт, а главное – выгоду от торговли через него, полностью уничтожила экспедиционный корпус, не спасся никто – в пустыне негде спрятаться. Лютенцы снова попытались высадиться, захватив несколько прибрежных рыбацких посёлков, гордо именуемых городами, но опять в ночной атаке были уничтожены все, кто рискнул сойти на берег. Но и тем, кто остался на кораблях, досталось, атака шекк как из Уганабада, так и спустившихся по рекам из южной лесистой стороны халифатов, перечеркнула завоевательные устремления лютенцев. Как напоминание об этом в гавани стоят три линкора, но в море не выходят, всё-таки шекка для карберийца привычнее.

– Почтенный комендант-ахши, – с поклоном подошёл сержант, протягивая коменданту подзорную тубу, – в море корабли! Очень быстро идут! Вон посмотрите, уважаемый!

– Вижу, – недовольно ответил комендант, небрежным жестом руки отмахнувшись от подзорной трубы. Кому понравится, когда его отрывают от кофе и созерцания морских волн? С брезгливой миной комендант продолжил: – Работорговцы, кто ещё может сейчас спешить в Уганабад? Только они, видишь же, что это не шекки. Корабли хоть и трёхмачтовые, но небольшие, и немного их, десяток, может больше. Вон и двухмачтовые есть, точно работорговцы. А спешат… Неверные, что с них возьмешь? Всегда спешат, так у них жизнь и проходит: в суете и пустых хлопотах.

Сержант с почтением внимал настроенному на философский лад коменданту, искоса поглядывая на корабли работорговцев, приближающихся с прежней стремительностью. Комендант брезгливо поморщился – если эти неверные не сбросят скорость, то пройти фарватер не смогут, их корабли выбросит на скалы, в лучшем случае – на песчаную отмель у бастионов, но на неё ещё надо попасть, проскочив между каменных клыков. Впрочем, вряд ли эти неверные столь безумны, чтоб выбрасывать свои корабли на берег, тем более что таможню всё равно обойти не удастся, даже выбросившись на берег! Кораблекрушение кораблекрушением, а пошлину всё равно заплатить придётся!