Великанша отпустила копье и крепко обняла великого Одина, потянулась вперед, словно для поцелуя. Когда перед самым его лицом щелкнули длинные желтые клыки – Викентий понял, что идея рукопашной схватки стала не самой лучшей в его жизни. Могучая Сехмет торжествующе зарычала, грозно распахнула пасть, и бог войны сделал единственное, что оставалось в его положении – быстро сунул голову ей в рот.

А львы, как известно, не способны закрыть пасть, когда в ней находится человеческая голова – как человек не может закрыть рот, если засунуть в него округлую лампочку накаливания.

Женщина-зверь немного подергалась, потом разжала объятия и мотнула мордой. Изрядно обслюнявленный, но невредимый Один отлетел на несколько шагов, по инерции откатился, выхватил из петли молот. Отскочил вправо, влево, уворачиваясь от брошенных великаншей копий, метнул свое оружие, промахнулся, вернул, метнул снова. Могучая Сехмет как раз схватилась еще за одно копье – и удар молота переломил его пополам.

Великанша злобно взревела, неловко дернулась и недоуменно воззрилась на свою руку, на висящие лохмотьями пальцы.

Похоже молот, переломивший копье, заодно раздробил и держащую его кисть.

Боги войны несколько мгновений смотрели в глаза друг другу, а потом великий Один вскинул руку, призывая оружие. Могучая Сехмет оскалилась – и отпрыгнула к шатру, ловко вкатилась в него. Викентий кинулся следом, сорвал полог, но внутри оказалось пусто. Только ковры, расстеленные между высокими медными подсвечниками шкуры и золотые блюда с виноградом, финиками, арбузами, чаша с крупными кусками бледно-розового сырого мяса.

– Ушла! – Великий Один, настороженно глядя по сторонам, опустился на колено, закинул в рот несколько виноградин, добавил ломоть арбуза.

Снаружи послышались громкие выкрики. Бог войны ругнулся, выскочил в ночь.

Битва ожидаемо подходила к концу – вся земля, насколько хватало глаз, была усыпана мертвыми телами, пахла парной кровью, переполнялась стонами и мольбами о помощи. Однако слева вдалеке еще слышался шум голосов, крики ярости и стук топоров по щитам. А также злобное рычание, подсказывающее, кто именно смог так быстро организовать сопротивление.

Впрочем, могучая Сехмет не пыталась продолжить битву. Собрав вокруг себя несколько сотен смертных, она быстро отступала в предрассветных лучах в сторону…

– О-о, проклятье! – восхищенно выдохнул великий Один. – Пирамиды!

Солнечные лучи именно в этот миг коснулись макушки одной из них и теперь медленно скатывались сверху вниз, наполняя мир нестерпимым сиянием. В этом времени они выглядели вовсе не пыльной известняковой грудой, а огромными слитками серебра, отлитыми невероятно громадным ювелиром и тщательно отполированными. Две пирамиды из серебра и еще одна кроваво-красная, напоминающая гигантский рубин.

Зачарованный зрелищем пришелец из будущего разом забыл про все и медленно пошел на свет, словно христианская душа после безвременной кончины.

Впрочем, детям воды его помощь больше не требовалась. Уцелевшие воины священной земли Та-Кем, ведомые могучей Сехмет, решительно оторвались от славян и уходили в сторону далекого города. Богиня войны спасала последние крохи своей армии, собираясь защитить с их помощью что-то самое важное, самое сокровенное, бросив прочие земли и селения на произвол судьбы. Изрядная часть потомков русалки воспользовалась безмолвным приглашением и поспешила по следам беглецов – к городу, вид которого сулил победителям еще большие богатства, нежели священный Саис. Однако очень и очень многие воины, потерявшие в решительном сражении друзей или родственников, либо сами раненные в бою – остались собирать павших, унося к кораблям мертвецов старой веры и готовя к погребению воинов, принявших покровительство валькирии; помогали увечным, разбирали трофеи.

Обычное окончание для каждого сражения.

Викентий миновал уже половину пути по дороге, вымощенной белым известняком, когда рядом задрожало марево, и в двух шагах возникла коротко стриженная черноволосая девушка с двумя сережками в ноздре, в короткой серой войлочной жилетке без застежек, на два пальца не достающей до пупка, в замшевой юбчонке в три ладони длиной и красных лайковых сапогах.

– Куда это ты так резво рванул, Вик? – поинтересовалась она. – Если струхнул во время битвы, то она уже закончилась!

Мужчина только криво усмехнулся в ответ, давая понять, что оценил шутку.

– Не знаю, насколько тебе интересно, но мы потеряли почти семь сотен воинов. Раненых почти втрое больше – сообщила Валентина.

– Никто не живет вечно, – пожал плечами бог войны. – Все они шли за славой и добычей, и все знали, чем рискуют. Те, кто выжил, будут укутаны в шелк и осыпаны золотом, их имена прославятся в легендах, лучшие из женщин станут стремиться разделить их ложе, окружающие начнут поклоняться им, как героям, а дети, раскрыв рты, будут внимать их рассказам. Они никогда не пожалеют о своем участии в походе, Валька, можешь в этом не сомневаться. Но у всех достижений всегда есть своя цена.

– Выживет только половина, – негромко озвучила эту цену богиня смерти.

– Не преувеличивай, Валька, выживет большинство, – поправил ее великий Один. – Но вот не получивших ни одной раны и вправду останется не больше трети.

– Ты уверен, что смертные знают о такой перспективе? Про шансы на возвращение примерно один к трем?

– Есть вещи, валькирия, о которых люди догадываются, но предпочитают не признаваться в этом даже самим себе. Надеются оказаться в числе счастливчиков.

– Ты выражаешься слишком мудрено для столь долгого дня, Вик, – вздохнула Валентина. – Скажи лучше, куда мы идем вдвоем через вражескую страну?

– Узнаешь? – указал бородатым подбородком вперед Викентий.

Девушка посмотрела туда и изумленно присвистнула.

– Я тоже глазам не поверил, – согласился мужчина.

– Но ты уверен, что на такую экскурсию стоит отправляться без друзей?

– Я бог войны, – пожал плечами Викентий. – Чего мне бояться?

– Ты забываешь, с кем говоришь, о всемогущий, – хмыкнула девушка. – Я все вижу и все знаю. Грудастая львица тебя чуть не убила. Трижды!

– «Чуть-чуть» не считается, – повел плечами великий Один. – Зато я раздробил ей кисть руки. В ближайшие два-три дня она совершенно небоеспособна. Воинственных богов помельче я убил в прошлом походе. Так что у нас на пути могут встретиться только смертные.

– Ладно, тогда я с тобой, – решила Валентина. – Слушай, а они что, на самом деле из серебра и самоцветов?

– Полагаю, это всего лишь очень умелая полировка, – ответил бывший реконструктор. – Пирамида Менкаура была крыта красным гранитом, остальные отделаны известняком.

– Почему «была»? Вроде бы мы в реальном времени.

– А разве это похоже на гранит и известняк? Отделка либо изощреннее, чем все думают, либо… Либо сделана с куда большим мастерством, чем мы ожидали.