Райли поставил чашку на блюдце, задумчиво поводив пальцем по узору из танцующих девушек на китайском фарфоре.

– Я не смогу остаться надолго, сэр. Вы были так добры, что предоставили нам убежище, но Гаррик непременно отыщет меня, и тогда вы тоже окажетесь в опасности. Моя совесть не вынесет такой ответственности.

Харизмо фыркнул.

– С твоего позволения, Райли, я позабочусь об этом самом Гаррике.

Райли смущенно почесал болячку на плече, что татуировщик Фарли строго-настрого запретил ему делать.

– Все так говорят, сэр. А потом Гаррик их убивает.

– Ты не против, если мы заключим джентльменское соглашение? – спросил Харизмо. – Сейчас мы немного поболтаем, потом я сделаю кое-какие пустяковые заметки, а сразу после этого я задействую все свои возможности – которые, поверь, весьма велики, и включают в том числе Отто Маларки и его подручных, – чтобы заняться твоим Гарриком. Как тебе такое предложение?

Райли заставил себя улыбнуться.

– Превосходно, – сказал он, твердо решив, что им с Шеви нужно убраться отсюда еще до наступления ночи.

Первая мысль Шеви после того, как она выбралась из камина в комнате этажом выше ее спальни, была о том, что ей, возможно, не стоило надевать белую рубашку.

«Что-то не везет мне в последние дни с одеждой, – подумала она. – В последние дни? Имеют ли теперь эти слова хоть какой-то смысл?»

Восхождение по дымоходу оказалось сложным, но далеко не невозможным для человека, который в бытность свою курсантом весь первый месяц обучения был обязан преодолевать ползком полмили по вышедшей из употребления канализационной трубе, с протянутой над головой колючей проволокой и нависающим над ней чрезвычайно раздражительным инструктором ФБР. Так что ее беспокоило только одно: если она вдруг потеряет точку опоры на крошащемся известковом растворе между кирпичами, то соскользнет прямиком до самого подвала.

Перебравшись через каминную решетку, Шеви наконец распрямилась, радуясь долгожданной свободе: еще пара минут, и у нее случился бы приступ клаустрофобии.

Теперь можно и осмотреться. Комната, в которой она оказалась, была раза в три больше той, где она ночевала, и ее убранство отличалось куда большей роскошью. Кровать размером с батут была оформлена в морском стиле, с опорами в виде мачт и пологом, изображающим паруса. В центре кровати высилась гора из сине-белых полосатых подушек, с латунного крючка в изголовье свисало что-то вроде легкой вуали. Шеви насчитала больше дюжины газовых рожков на стенах, плюс четыре электрических лампочки. Одно из телефонных устройств Харизмо стояло на прикроватном столике, второе – на письменном бюро со сдвижной крышкой. Стены были увешаны картинами в тяжелых золоченых рамах, все с изображением самого хозяина дома. Часть их представляла собой портреты, другие отражали важнейшие события его головокружительной карьеры. Вот он на сцене Ковент-Гардена рядом с Робертом Луисом Стивенсоном, вот Тайбор лично вручает королеве Виктории свою переплетенную в кожу книгу. Рядом с окном висела забранная под стекло обложка журнала «Харпер Мэгэзин», разделенная лентой с узором из британского флага на две половинки; на левой был изображен Харизмо, говорящий в трубку своего Телефоникуса, а на другой – счастливо изумленная мать и ее дочери в пышных юбках, жадно прильнувшие к такой же телефонной трубке.

Шеви поискала глазами что-нибудь, что могло бы подтвердить ее нехорошие подозрения относительно Тайбора Харизмо. Она нутром чуяла, что с ним что-то не так, а своим инстинктам она научилась доверять еще тогда, когда работала под прикрытием в Лос-Анджелесе.

«Про тех ребят я знала, что они чисты. И про Тайбора я просто знаю, что он темнит. Нужно всего лишь отыскать связь. Было только два человека из будущего, которые скрывались здесь. Одним из них был отец Райли, агент ФБР, а вторым – человек, которого он охранял».

Полная коллекция полумасок Харизмо располагалась на отдельной деревянной панели у стены, каждая маска висела на отведенном ей латунном крючке.

«Видно, наш хозяин очень любит свои маски», – подумала Шеви, касаясь маски, которая выглядела как золотая, но на самом деле оказалась просто из позолоченного гипса.

«Все не то, чем притворяется».

Почти бессознательно она принялась мурлыкать про себя вступление к песне, которую отец то и дело крутил на своем проигрывателе: Эрик Клэптон, «Под маской».

«А теперь послушаем настоящую музыку, малышка», – говорил ей папа каждый раз, опуская иглу на пластинку.

«Под маской. Я хочу знать, что скрывается под маской».

Панель с масками внезапно пошла трещиной прямо посередине. Или нет, это не трещина, а щель, потому что панель на самом деле оказалась рядом дверец.

«Где же ручка?»

Ручки не было, поэтому Шеви уперлась в каждую дверцу пальцем и надавила. Дверцы слабо подались и распахнулись, открыв утопленный в стену шкаф и доску для записей. К доске было пришпилено несколько рисунков, а на полках шкафа обнаружились разнообразные предметы.

«Успокойся, – велела она себе. – Смотри внимательно и ничего не пропусти».

– О боже, – сказала она затем вслух, удивившись, что ее подозрения подтвердились так быстро. – Теперь мне с тобой все ясно, Тайбор.

«Какое странное имя он себе выбрал, – подумала она вдогонку. Гораздо более причудливое, чем Терри».

Внезапно она услышала быстрые шаги: кто-то тяжелый спускался по лестнице совсем рядом с комнатой хозяина.

«Мне нужны доказательства для Райли».

Шеви поспешно схватила два предмета из шкафа: первый – блестящее кольцо, покоившееся на бархатной подушечке, и второй – тот, который поможет ей вернуться домой. Она оказалась внутри камина прежде, чем маски перестали покачиваться на своих крючках.

Внутри камина Шеви задумалась, как действовать дальше.

«Я должна каким-то образом оказаться с Райли наедине и показать ему, что я нашла. Мне отвратительно разрушать его веру в героя, но Харизмо вовсе не такой уж гений, каким притворяется».

Она поползла вниз по дымоходу к лучику света внизу.

«Свет. Моя комната».

В спальню наверху никто так и не вошел. Шаги, которые ее спугнули, оказались ложной тревогой. И все равно, чем раньше она вернется к себе, тем лучше. Ей и так сильно повезло, что ее пока никто не заметил.

Шеви представила себе орущего прямо ей в ухо инструктора из Куантико, и это заметно ускорило ее спуск по дымоходу. Каких-нибудь три минуты – и вот ее сапоги уже высунулись из камина в ее собственной спальне.

Шеви согнулась и вывалилась в комнату, снова испытав огромное облегчение, что ее тело больше не стиснуто в узком пространстве.

«Я сделала это», – подумала она.

Чей-то голос у нее над головой проговорил:

– Так-так-так. И что же это свалилось к нам в камин? Может, один из эльфов Санта-Клауса, а?