– Остов, – поправил Полянский. – Среди бела дня подъехал какой-то эвакуатор, подцепил, погрузил и увез. Старухи, что дежурят у подъезда, подумали, что все делается с нашего ведома, но на самом деле мы…

– Вы, наверное, обрадовались и решили, что баба с возу – кобыле легче. Позаботился о вас какой-то добрый волшебник, и тройное спасибо ему за это…

– В общем-то – да, так и было, – признался Полянский. – Увезли и увезли, нам-то что? Решили, что на металлолом, скорее всего, кто-то забрал. Сообщать, сам понимаешь, никуда не стали: какой смысл? Заявления написаны, страховой случай мы уже задокументировали, осталось денег дождаться. Раз бренные останки Сашенькиной машины восстановлению не подлежат, то какой нам от них прок?

А через пару дней после этого вдруг позвонили из страховой компании и «обрадовали»: сказали, что страховка будет выплачена только после представления справки об утилизации автомобиля. Такие якобы у них правила. Вот дебилы! Сашенька в трансе. Я попробовал решить этот вопрос путем переговоров, трижды к ним приезжал, с кем только не общался, вплоть до начальника юридического департамента, но так ничего и не добился. Уперлись рогом: давай справку об утилизации, и все тут! Требование ведь, в сущности, незаконное, и в договоре ничего про обязательную утилизацию не подлежащего восстановлению автомобиля не сказано, но они уцепились за фразу: «Страховщик имеет право требовать дополнительные документы для рассмотрения вопроса о страховой выплате» и трактуют ее в свою пользу.

– В общем-то, логично.

– Ничего логичного! Ничего! Надо было сразу сказать об этом! А то вспомнили через неделю! Они бы еще через год вспомнили! Сволочи!

– Гады! – поддержал Данилов.

– Еще какие!

– Придется вам искать по дворам какую-нибудь брошенную машину, чтобы сдать ее… Слушай, Игорь! А ведь ваши обгоревшие останки, скорее всего, и украли для получения справки об утилизации! Не исключаешь такой вариант?

– Мне, то есть нам, – поправился Полянский, – все равно, кто их украл! И мы не собираемся искать чью-то брошенную машину и красть ее! Мы пойдем другим путем!

– В суд? – предположил Данилов. – Или будете брать измором?

– В суд! Только в суд! – В гневе Полянский сжал кулаки и стукнул ими по подлокотникам. – Мы им покажем кузькину мать! И отца тоже покажем! Я разговаривал с адвокатом, он убежден, что Сашенька не только получит все, что ей причитается, но и выбьет из них нехилую компенсацию за моральный ущерб. То есть не Сашенька, конечно же, будет выбивать, а этот адвокат. Очень хороший, кстати, адвокат, специализируется на страховых случаях и почти никогда не проигрывает! Мы им еще покажем, где раки зимуют!

– Услуги адвокатов стоят недешево…

– Ну и пусть! – Полянский гордо вскинул подбородок. – Надо – значит, надо! В конечном итоге за все заплатит страховая компания!

– Адвокаты иногда обнадеживают клиентов без всякого на то основания.

– Это не такой случай! Мы их выпотрошим! – Полянский хищно оскалился. – Сто раз пожалеют, что с нами связались!

– Ты еще учти, что судиться – дело небыстрое. Твоей Сашеньке придется долго жить без машины.

– Ты, Вова, сегодня как старая бабка, то и дело предостерегаешь.

– Спасибо, – улыбнулся Данилов. – Я польщен твоим сравнением.

– Извини, – смутился Полянский. – Нервы. Так вот, новая машина у Сашеньки уже есть: я взял в кредит точно такой же «Фиат Пунто», только в самой роскошной комплектации.

– Ты-ы-ы? – изумленно протянул Данилов.

– Да, я, – с гордостью ответил Полянский. – Как пелось в старой песне: «Если не я, то кто же?» У Сашеньки зарплата небольшая, основной ее доход составляют гонорары за консультации, а банки в первую очередь смотрят на размер зарплаты, которая в их понимании – стабильный доход, а гонорары такими не являются. Вот и пришлось оформлять кредит на меня. А какая, в сущности, разница?

«Кажется, на этот раз у Игоря все серьезно, – подумал Данилов. – Или просто порыв?» Зная Полянского, сбрасывать со счетов порыв было нельзя.

– Никакой.

– Вот и я о том же. Сашенька, конечно, отнекивалась…

– Но ты ее быстро переубедил.

– Не сразу, но смог.

– Слушай, Игорь, – Данилов постарался изобразить на лице максимум озабоченности, – я успею поправиться к вашей свадьбе? Хотелось бы оторваться от души и поплясать.

– Свадьбы с плясками, хреновой кучей никому не нужных гостей и трехэтажным тортом у нас точно не будет, – ответил Полянский. – Скорее всего, мы, беря пример с кое-кого, – это был прозрачный намек на свадьбу самого Данилова, – ограничимся ужином в узком кругу. Разумеется, ты в числе приглашенных. С датой мы еще окончательно не определились, но время на поправку у тебя точно есть. А какой у тебя прогноз? Я имею в виду ногу.

– Ясно, что не погоду, – горько усмехнулся Данилов. – Травматологи, как и все врачи, делятся на две категории. Одни многозначительно говорят: «Поживем – увидим», другие вообще ничего не говорят, только разводят руками. Сам я не только надеюсь на лучшее, а просто верю в него. Что должно срастись – срастется, что должно сгибаться и разгибаться – будет сгибаться и разгибаться.

– Молодец, – похвалил Полянский. – Планируешь возвращаться в свой госпиталь?

– Поживем – увидим, – ответил Данилов.

– Тебя не поймешь: то ты уверен, что все будет хорошо, то «поживем – увидим».

– Видишь ли, Игорь, в госпиталь можно будет вернуться лишь в случае полного, стопроцентного восстановления функций этой треклятой нижней конечности. – Данилов постучал пальцем по травмированной ноге. – Тут есть определенные сомнения даже у такого оптимиста, как я. Я действительно уверен, что все будет хорошо, но понимаю, что, скорее всего, все же будет не так хорошо, как до травмы. Если честно, то я рассчитываю примерно процентов на семьдесят – восемьдесят от былого состояния, на большее – нет…

– Семьдесят – восемьдесят – почти сто, – улыбнулся Полянский.

– С бытовой точки зрения этого вполне достаточно, – согласился Данилов, – но для работы в мобильном госпитале – вряд ли. Так что придется ждать и надеяться, а тогда уже действовать по ситуации.

– Тогда уж начинай подыскивать себе запасной аэродром, пока сидишь дома, – посоветовал Полянский. – Всегда приятно иметь за душой запасной вариант.

– Он уже есть, Игорь, просто я не успел о нем рассказать. Имеется предложение места на кафедре анестезиологии и реанимации.

– Какое именно?

– Разумеется, не доцентского и не завкафедрой. Пока могут взять научным сотрудником.

– Младшим?

– Нет – главным! – усмехнулся Данилов.

– Слушай, Вова, а какого-нибудь ордена тебе не полагается? – оживился Полянский. – Ты же пострадал при исполнении обязанностей.