Самолет некоторое время поездил между взлетными полосами, потом, видимо, принял решение, с какой взлетать, остановился и взревел. Чижиков подумал, что сейчас, наверное, ощущает в своей клетке Шпунтик, какой инфернальный ужас от страшного, идущего со всех сторон звука объял его четвероногого питомца, и мысленно пообещал себе по прибытии в Пекин перед котом как следует извиниться и вообще сделать его немудреную жизнь слаще, например, посредством обильной кормежки мясом, — тут самолет дернулся и помчался, набирая скорость. Котю вжало в кресло.

Когда полетная высота была достигнута, Чижиков, уставший от постоянной смены давления, обрел почти нормальный слух и вздохнул с явным облегчением. Летать Коте приходилось редко — можно сказать, почти и не приходилось, что при его уверенной привязанности к месту было вовсе не удивительно, и последний полет был как раз в Пекин, несколько лет назад. Оттого Чижиков слегка нервничал: а вдруг что-то пойдет не так, самолет сломается, у него отвалится какая-нибудь важная часть вроде крыла, которое хорошо было видно в окошко — вон как дрожит от напряжения! — да мало ли. Только не теперь, только не сейчас, когда так все хорошо… Когда же самолет вознесся в заоблачные высоты и полетел ровно, Котя прислушался к мощному гулу двигателей и вдруг понял: это действительно происходит. Он летит. В Пекин. С котом.

— Простите… тут не занято? — раздался вдруг над ухом нежный голос.

Чижиков очнулся от раздумий, встрепенулся, поднял глаза — в проходе у его ряда кресел стояла невысокая хрупкая девушка: мальчишеская фигурка, коротенькая юбка, совершенно не скрывающая стройные ноги, приталенный жакетик на одной пуговице, кружевное жабо воротника, узкие, но яркие губы, широкие скулы, большие черные очки, короткая стрижка. В руке сумка. Этакий воробей.

— Нет, совершенно не занято, — ответил Чижиков и опять улыбнулся. — А что?

— Я бы тут посидела, если не возражаете, — улыбнулась в ответ девушка и перетекла из прохода в крайнее кресло. — Я вам не помешаю?

— Да ради бога, — кивнул Котя. — Сидите. Самолет все равно полупустой.

— Спасибо, — девушка достала из сумки глянцевый яркий журнальчик и зашуршала страницами. До Коти донесся легкий аромат ее духов. Приятный, надо признать, аромат.

Чижиков отвернулся и снова стал смотреть в окошко, а в проходе появилась стюардесса, толкающая перед собой тележку с напитками.

Котя, как и планировал, взял апельсиновый сок, соседка — минералку без газа. Дождавшись, когда стюардесса оттолкает тележку подальше, Чижиков, воровато оглянувшись на соседку, сделал изрядный глоток сока и, быстро скрутив фляжке с виски пробку, долил стаканчик до верха.

— Между прочим, алкогольные напитки на высоте девяти километров в больших количествах могут быть опасны, дядя Костя.

Чижиков чуть виски на себя не пролил, обернулся к соседке — на него глядела, вертя в руке очки, и улыбалась… Ника. Девочка из будущего. Только той Нике было лет тринадцать или чуть больше, а этой — все двадцать. Но сомнений не оставалось никаких: эти голубые глазищи Чижиков ни с какими другими не перепутал бы.

— Что?.. — ошеломленно спросил он, ощущая, как легкость счастья покидает его стремительно, словно рвется воздух из проколотого шарика. — Как?!.

— Ну дя-я-ядя Костя… — утрированно детским голосом протянула Ника. — Я же ваша спутница. Разве вы забыли?

Где-то на Земле, десять тысяч лет назад

Первый-из-желтых как раз просматривал свежий инфокристалл, когда раздался тихий писк дверного сенсора.

— Войдите!

На пороге стоял Второй-из-желтых.

— Что нового? — развернулся к нему Первый.

— Ничего. Все по-прежнему. Сражение вошло в патовую ситуацию. Ни у нас, ни у красных нет решительного преимущества. И взяться ему практически неоткуда.

— Они уже подключили местных?

— О да, еще вчера. Вечером на позиции прибыли орды дикарей: в шкурах, с палками, смех смотреть. Но их много и они умеют обращаться с животными.

— Вот как?

— Ну да. Животные им подчиняются слепо, не срабатывает даже примитивный инстинкт самосохранения. Мы не можем понять, как местным такое удается. Но весь этот скот — а там есть и довольно крупные твари! — может нанести нам существенный урон прежде, чем будет уничтожен. Стада прут вперед и будут переть пока живы. Это страшно…

— Понимаю твои чувства, — вздохнул Первый. — Но не мы это начали…

— Какая теперь разница! — махнул рукой Второй. — Важно, что мы увязли в жизни этой планеты так глубоко, что, пожелай мы сегодня уничтожить все следы и последствия своего вмешательства, боюсь, это уже будет невозможно. Кроме того, отвлекаясь от самой проблемы вмешательства… если красные придумают еще что-нибудь эдакое, мы просто не сможем устоять. И это еще одна проблема.

— Да, проблема… — Первый согласно кивнул. — Но знаешь, не единственная… Нам удалось наконец обработать данные сканирования единственного спутника этой планеты.

— Неужели? — обрадовался Второй. — Неужели из этих скудных отрывков, что мы сумели получить до катастрофы, все же удалось что-то выжать?!

— Удалось, — снова кивнул Первый. — Но радоваться тут нечему.

— То есть?.. — осекся Второй. — Но ведь теперь, возможно, мы стали обладателями астронометрических данных, что могут помочь с возвращением? Разве нет?

— Данными-то мы располагаем… — Первый помедлил. Второй глядел на него с надеждой. — Да только лучше бы некоторых данных не было вовсе.

— О чем ты? Что мы получили? Что?!

— Убедительные и неопровержимые доказательства того, что из высокоразвитых цивилизаций мы на этой планете не первые, — прозвучал наконец ответ. — В этом теперь больше нет сомнений! Спутник планеты под внешней корой содержит большие массивы льда, и в этих массивах наш сканер уверенно зафиксировал некое громадное хранилище непонятного назначения — с развитой высокотехнологичной инфраструктурой…

— То есть — там есть жизнь?

— Нельзя сказать с полной уверенностью… Наверняка можно лишь утверждать, что такая инфраструктура имеется, и уровень технологий ее создателей выше нашего. Ты понимаешь, что это значит?

— Великие предки… — Второй судорожно провел ладонью по лбу. — Теперь я вижу…

— Вот-вот. Может оказаться так, что нарушение Первой директивы и наше вмешательство — детские безделки в сравнении с потенциальным конфликтом интересов. Вторая директива недвусмысленно диктует покинуть место потенциального конфликта интересов, но мы не можем этого сделать…

— Мы не можем этого сделать… — машинально повторил Второй. — И что же нам остается?

— У нас есть несколько вариантов. Первый: собрать самую большую бомбу какую сумеем, залезть на нее и нажать на кнопку. Желательно еще предварительно заманить в зону уверенного поражения всех красных… — Первый-из-желтых невесело усмехнулся. — И второй: убраться с этой планеты. Как можно скорее. А перед этим максимально нейтрализовать все последствия нашего присутствия. В хранилище никакой активности нет, его хозяева за все время нашего здесь пребывания никак себя не проявили. Значит, они или отсутствуют, или не видят возможного конфликта интересов. Так что надо делать ноги…