Важный момент – по свидетельству его любовницы именно в эту ночь муж должен принести свою долю от ежемесячной клубной выручки: порядка двадцати тысяч долларов. Поэтому Стае после ликвидации должен обязательно обыскать труп и выгрести все имеющиеся деньги. Когда начнется расследование, милиция, конечно же, будет отрабатывать версию ограбления в качестве основной и начнет потрошить в клубе всех, кто знал, что у Садиста в эту ночь была при себе крупная сумма денег.

Вряд ли милиция в процессе дознания выйдет на Стаса, полагала Света, но если вдруг запахнет жареным, можно будет организовать ему алиби: у Светланы есть подруга, которая за соответствующее вознаграждение подтвердит, что эту ночь он провел с ней.

Шумский в тот момент подумал: для пущей достоверности логично было бы после ликвидации Садиста сразу отправиться к этой подруге, но озвучить свою идею он не решился – Свете такая мысль могла очень не понравиться. От женщин ведь следует ожидать чего угодно, кроме проявления обычной житейской логики.

И вот сегодня, даже сейчас, поскольку уже вечерело, он должен был принять окончательное решение: сказать Свете «да» или сказать Свете «нет».

На самом деле в душе Станислав уже на все решился: пистолет он еще с утра откопал и принес из гаража домой. Вроде бы оружие было в порядке, но кто знает – вдруг осечка? И у него возникла недурная мысль: взять пистолет и у Светы. В случае чего – воспользоваться им.

Он сидел в редакции газеты, уткнувшись в компьютер, и делал вид, что готовит срочный материал. Стае не отвечал на телефонные звонки, а когда секретарь редакции сказала, что его вызывает главный редактор, он небрежно отмахнулся рукой. Шумский знал, что работает сегодня последний день – хватит с него ишачить за гроши. Впереди безбедная и сладкая жизнь с любимой женщиной!

Тем не менее рабочий день, который в газете обычно тянется до позднего вечера, Станислав добросовестно отсидел до конца, дабы не привлекать к себе ненужного внимания слишком уж откровенной обструкцией служебного распорядка.

По плану ему сначала надо было зайти домой, переодеться в неброский, но удобный, не стесняющий движений спортивный костюм, а главное – забрать пистолет. Но время позволяло прогуляться немного по улице в этот теплый летний вечерок, чего ему уже много лет ни разу не приходило в голову.

Увидев вывеску ирландского бара, Стае решил было туда зайти: он еще никогда не пробовал пива марки «Гиннесс», и ему вдруг страшно захотелось этого. Но он засомневался – а стоит ли принимать спиртное перед таким важным делом?

Нет, не стоит. И Стае направился к своему дому.

Интересно, что дом, в который, как оказалось, переехала недавно Света, точно такой же. Она сама ему об этом сказала. Только квартира у нее намного шикарнее. Это тоже она сказала. Ну что ж, скоро и он будет жить в такой.

Подходя к своему подъезду, он как бы в порядке тренинга представил себя на месте Садиста, тем более что дома у них одинаковые.

Вот Стае, то есть Садист, доходит до подъезда, набирает код домофона, открывает дверь, через тамбур направляется к лифтам…

Но не дойдя до них, Станислав Шумский получил две пули в грудь, а потом криминального репортера добили контрольным выстрелом в голову.

6

Спустившись на лифте вниз, на первый этаж. Бороздин и Колодков обнаружили на месте преступления опергруппу окружного УВД, возглавляемую капитаном Виталием Дроздовым, их сослуживцем.

Дроздов, увидев оперов, не только очень удивился – он уставился на них с нескрываемым подозрением:

– Как это вы здесь так быстро очутились? Зайцев по телефону всего лишь пару минут назад сказал, чтобы я не отдавал труп журналиста в морг, а дождался вас.

– Майор нам позвонил еще полчаса назад, – быстро нашелся Колодков.

И у Сергея, и у Дмитрия был крайне удрученный вид. Еще бы!. У них под носом убили человека, которого они выслеживали. Хороши сыскари – нечего сказать!

– Майор сам только от меня узнал об убийстве Шуйского всего-то четверть часа назад, – с прежним подозрительным выражением на лицо возразил Дроздов. – Да и появились вы почему-то из лифта!

Остынь, Виталик, – попытался успокоить капитана Бороздин. – Мы этого Шуйского совсем даже не убивали, а выполняли секретное задание. Зайцев знал об этом, потому и предложил нам посетить место преступления. Он полагает, что убийство журналиста может быть связано с «делом Арзаевой».

Однако капитан Дроздов, раздраженный тем, что к нему прислали кого-то вроде надсмотрщиков, никак не мог угомониться:

– «Дело Арзаевой», всем известно, передано на Петровку. Так что чего вы тут ошиваетесь и вынюхиваете, мне непонятно.

– Мы выполняем приказ полковника Крутилина, – решил немного попугать чересчур мнительного оперативника Дмитрий. – Поэтому все претензии к нему лично.

Услышав фамилию начальника управления, Дроздов действительно заметно остыл и, пожав плечами, махнул рукой: мол, делайте тут что хотите.

Между тем пока два капитана выясняли отношения, Колодков успел бегло осмотреть тело газетчика, но ничего такого, что бы пролило свет на его смерть, не обнаружил.

– – Три огнестрельных ранения, одно, в голову, смертельное, – бормотал он как бы про себя. – В общем-то ничего специфического. – Повернувшись в сторону Дроздова, вежливо спросил: – А пули нашли, товарищ капитан? , Да, все три, – уже вполне мирно ответил Дроздов. – Прошли навылет и валялись в подъезде. Криминалисты уже с ними работают.

– Значит, совсем скоро станет ясно, кто в конце концов займется убиенным журналистом – Петровка или наше управление, – заключил Колодков.

Дмитрий согласно кивнул и приветливо сказал Дроздову:

– Вот, собственно, и все. Наша миссия завершена.

Бороздин позвонил Зайцеву – тот попросил это сделать после посещения операми мест;! убийства журналиста.

– Ты полагаешь, это преступление все из той же серии? Связано с «делом Арзаевой»? – поинтересовался майор.

– Не похоже. Наших фигурантов расстреливали и вырезали в собственных квартирах.

– Думаешь, это фирменный почерк убийцы или убийц? А как же те двое, из Раменок?

Шуйского шлепнули не в Раменках. Но сейчас вообще нет смысла гадать: если криминалисты установят, что выстрелы в газетчика были произведены из известного нам по «делу Арзаевой» пистолета, то Шуйским обязана заняться Петровка.

– А убийца что же, не мог сменить оружие?

– Если бы мог, то уже сменил бы. Но он этого по какой-то причине не делает. Возможно, хочет, чтобы все убийства по «делу Арзаевой» из огнестрельного оружия были приписаны одному лицу.

– А на самом деле это не так? – живо спросил Зайцев.

– Напоминаю, Лева, что сие уже не наша забота: дело передано МУРу.