Только этой головной боли компании сейчас не хватало! Менеджер в Сан-Франциско дал всем отбой: цены на поездки в аэропорт имени Кеннеди не поднимать. Поздно вечером нью-йоркский офис Uber прислал твит: «Всплеск цен отменен для поездок в аэропорт #JFK. Результатом может стать увеличение времени ожидания. Пожалуйста, будьте терпеливы».

Этот твит обойдется компании в миллионы.

О’Салливан не верил своим глазам.

Ночь выборов сломала его. Он написал последнюю заметку для левацкого журнала Jacobin о победе Трампа – полубезумный бред о трампизме и силах, заставивших Америку выбрать такого человека, – и поклялся навсегда покончить с политической журналистикой192. В состоянии ступора Дэн бродил по пустынным улицам Чикаго, чувствуя надвигающуюся депрессию, которая продлится в 2017 году и добавит ему еще пяток килограммов.

В январе он с болью в душе наблюдал церемонию принесения присяги и едва сдержался, когда группа магнатов и баронов-разбойников окружили Трампа у Капитолия, празднуя победу зла над добром. Запрет на въезд мусульман, введенный менее чем через неделю, показался ему садистским. Жесткое исполнение этого распоряжения прекрасно характеризовало Стивена Миллера и Стива Бэннона – двух советников Трампа, ксенофобов и националистов – и их желание побольнее ущемить иммигрантов.

Лучиком надежды стала новость о собравшихся в аэропорту толпах протестующих против несправедливого запрета. Тысячи таких же, как он, переполненные страхом и гневом, сражались с администрацией поистине по-американски.

Дэн просмотрел свой аккаунт, почитал переписку репортеров и своих виртуальных друзей, тоже вовсю ругавших президента. К вечеру субботы, просматривая твиты профсоюза нью-йоркских таксистов, @Bro_Pair, обнаружил сообщение о забастовке в аэропорту имени Кеннеди и оценил их солидарность.

Еще через несколько минут он наткнулся на другой твит, на этот раз от Uber, извещающий об отмене повышения тарифа на поездки в аэропорт.

До этого момента О’Салливан не питал симпатий к Uber, хотя и следил – без особого интереса – за его конфликтами. Для человека левых взглядов Трэвис Каланик был воплощением самой капиталистической сути Кремниевой долины, озабоченным только ростом доходов, а не повседневной жизнью обычных людей. Время от времени Дэн сам пользовался сервисом Uber – как-никак продукт был отменный и очень удобный, – но каждый после этого испытывал чувство вины.

Но в этот момент, увидев у себя твит Uber, он счел его актом диверсии, предательством солидарности. О’Салливан и другие восприняли твит Uber как попытку компании нажиться на бастующих таксистах, воспользовавшись трудным для общества моментом. Даже если не принимать во внимание конкретные обстоятельства, твит напомнил ему о более значимых идеологических претензиях к Uber и основам функционирования его бизнеса. Контрактная модель трудовых отношений, исключающая прямой наем водителей. Кампании против водителей, стремящихся к объединению в профсоюзы. На его взгляд, эта безликая, монолитная технологичная компания никогда не защищала мусульман-таксистов. О’Салливан не мог бы объяснить, в чем дело: в семейных связях с организованным трудом, неприязненном отношении к паршивой работе в колл-центре или глубоко укоренившейся потребности сражаться против Трампа. Его вдруг как будто переклинило: хватит.

Сидя в одиночестве в холодной квартире посреди чикагской зимы, Дэн начал, все еще кипя от злости, писать ответ на твит Uber. «Поздравляю @Uber_NYC – сорвал забастовку, чтобы поживиться на беженцах, отправляемых в ад. Обожрись дерьмом и сдохни»193. И тут же добавил хэштэг, который люди могли бы прицеплять к своим твитам о компании: #deleteUber.

«Не нравится эксплуататорская, антирабочая политика @Uber и его сотрудничество с Трампом, наживающимся на ксенофобии? #deleteUber»194, – писал О’Салливан.

Перейдя на страницу поддержки на сайте компании, он попытался выяснить, как удалить ее аккаунт, и обнаружил, что сделать это на удивление трудно, что нужно заполнить определенную анкету и отправить ее инженерам компании. Справившись сам, О’Салливан начал рассылать скриншоты и линки, помогая другим найти анкету и удалить аккаунт.

Хэштэг не остался без внимания. Недовольные соревновались друг с другом в злых твитах и присоединялись к @Bro_Pair. В условиях, когда рассерженные американцы искали выход бессильному гневу, мысль о том, что Uber не только подрывает протест, но и наживается на нем, сводила с ума. Сотни людей начали откликались на твит @Bro_Pair, привлекая внимание других рассерженных наблюдателей. Сотни обратились к тысячам, тысячи – к десяткам тысяч, и их виртуальные голоса соединились в виртуальном лозунге: #deleteUber.

Неожиданно для О’Салливана люди начали посылать ему скриншоты с удаленными аккаунтами. «Вы – фашисты, сговорившиеся со штрейкбрехерами, – отмечали в одном скриншоте»195. «Воспользоваться забастовкой таксистов – это отвратительный пример хищнического капитализма и сговора с откровенно фашистской администрацией»196, – писал другой пользователь. «Катитесь в ад»197, – добавлял третий.

О’Салливан растерялся. Знаменитости слали ему скриншоты с сообщениями об удалении аккаунта Uber. Газеты просили об интервью. Оказалось, что он подключился к необъятному резервуару гнева. Большинство писавших возмущались дискриминационной политикой администрации Трампа. Но призыв удалить Uber шел дальше; он стал чем-то, что люди могли сделать, действием, о котором они могли известить как о части своего протеста, отказом от технологической культуры, от фейковых новостей, от Кремниевой долины – индустрии, которая, как полагали многие, ввела американцев в заблуждение, склонив голосовать за Трампа. #deleteUber стало не просто удалением райдхейлингового приложения с телефона. Это был также огромный средний палец жадности, bro culture, Big Tech – другими словами, всему, что стояло за приложением.

Выйдя из аккаунта @Bro_Pair и выключив компьютер, О’Салливан впервые за несколько месяцев ощутил себя чуточку счастливее. #deleteUber разлетелся в Твиттере по всему миру. Пресса писала о кризисе, и Uber старался уменьшить ущерб.

«О’кей, мне пора спать, – написал @Bro_Pair. – Это была единственная за все время польза от всех хэштэгов. Спасибо, и продолжаем».

Свой твит Дэн подписал хэштэгом: «#deleteUber».

В здании 1455 на Маркет-стрит творилось невообразимое.

По мере того как хэштэг #deleteUber набирал популярность, численность запросов на удаление аккаунта, поступающих со всего света, достигла нескольких тысяч. До этого дня компания получила лишь несколько таких обращений. Продукт Uber нравился многим, а те, кому он не нравился, просто удаляли с телефона приложение, но не удаляли аккаунт. К тому времени, когда протест @Bro_Pair перерос в восстание, Каланику пришлось поручить одному из инженеров настроить систему на обработку потока запросов.

Команда по связям с общественностью пыталась убеждать заявителей, что Uber отнюдь не против забастовки, а даже наоборот, старается помочь протестующим попасть в аэропорт и поэтому не поднимает расценки. Каланик не стал извиняться напрямую, но заметил, что намерен поднять вопрос о запрете на въезд на следующей неделе, лично перед президентом Трампом198. После первой встречи с консультативным советом[80] прошло несколько дней. Но заявление произвело противоположный эффект, напомнив людям, что Каланик активно сотрудничает с администрацией. Посторонние наблюдатели расценивали позицию шефа как молчаливую поддержку Трампа. В конце концов к этой точке зрения пришли и его собственные подчиненные.