Но Нине он готов был простить все. Хотя лично он, приобретя автомобиль, ни за что не стал бы ставить на него сигнализацию. Обощелся бы как-нибудь по-другому.

– А что это вы сегодня все вместе? – спросила Нина. – Обычно Иван один приходит.

«Выходит ли она и к нему поздороваться?» – с ревностью подумал Витек. А вслух сказал:

– У нас сегодня научный эксперимент.

– Да? – удивилась Нина. – И какой же?

Иван кашлянул, чтобы Витек не выбалтывал всю информацию, но тот и не собирался.

– Понимаешь, – сказал он, – у нас есть подозрения, что наш ослик очень умный и понимает человеческую речь.

– Ну несколько слов-то он точно понимает, как и все домашние животные, – сказала Нина.

– Нет, не несколько, – возразил Витек, – а все, что мы говорим. Или почти все.

– Такого не может быть! – уверенно заявила она.

– Я тоже так считаю, а Иван думает наоборот. Вот мы сейчас и проверим.

Они с осликом отошли подальше на пустырь, где им никто не мог помешать.

– Ну что, – сказал Иван, – начинаем.

И повернулся к ослику.

– Я сейчас буду задавать вопросы, – сказал он, глядя ему в глаза, – а ты будешь отвечать «да» или «нет». «Уа» будет означать «да», а «ау» – нет. Это понятно?

– Уа, – четко и ясно сказал ослик. Компания переглянулась.

– Сейчас день? – задал немного дурацкий вопрос Иван.

– Уа.

– Сейчас ночь?

– Ау.

– Сейчас лето?

– Уа.

– Сейчас зима?

– Ау.

– Ты приехал из Узбекистана?

– Ау.

– Из Туркменистана?

– Ау.

– Из Таджикистана?

– Уа.

Иван победно оглянулся на Витька и Нину. Те изумленно смотрели на ослика.

– А мы на нем детей катаем, – озадаченно сказал Витек.

– Ему надо в цирке выступать, – поддержала Нина. – Но это, может быть, только случайность.

– Нет, – возразил Иван, – это не случайность. Я с ним давно работаю.

– Что будем делать? – спросил Витек.

– Что и раньше, – ответил Иван. – Здесь спешка не нужна. Объяви только о его способностях – мигом налетят и отберут.

– Не посмеют, – возразил Витек, – он наш.

– А ты можешь это доказать? У тебя есть документы? Документов у Витька не было.

– Объявится прежний хозяин, – продолжал Иван, – или его родственники и начнут предъявлять права. Так что сидим тихо.

– Ладно, – согласился Витек.

Он понимал, что права на ослика, если тот действительно сын Ивана, теперь у приятеля.

– Ну, нам с осликом пора на работу, – сказал Иван, – мы пойдем.

– А мы еще погуляем немного, – сказала Нина Витьку. – Ты не против?

– Нет, – обрадовался тот.

Он и сам хотел предложить ей прогуляться, но не решился.

– Здесь речка недалеко, – сказала Нина. – Давай сходим к ней.

Они пошли через пустырь к речке.

– Как у тебя дела? – спросила она. – Чем сейчас занимаешься?

– Приятель у меня пропал, – сказал Витек, – не могу найти.

– Что за приятель?

– Жил в канализации, заболел, забрала «скорая». С тех пор его никто не видел.

– Разве в канализации живут? – удивилась она.

– Еще как.

– Наверное, это ужасно.

– Он не жаловался. Наоборот, считал ее хорошим местом.

– Хорошим? Мне это трудно представить.

– Это другая жизнь, Нина, с ней надо столкнуться вплотную.

– Ты в «скорую» звонил?

– Нет.

Витек удивился, что эта простая мысль не пришла ему в голову раньше.

Нина достала телефон:

– Как его зовут?

– Толян.

– Анатолий, значит. А фамилия?

– Не знаю. Спрашивать было неудобно – в бегах он был.

– В каких бегах?

– Прятался от кредиторов по бизнесу.

– Так это он из-за долгов под землю забился?

– Да.

– Можно было бы попробовать решить проблему иначе.

– Может, он и пробовал.

– Ладно, – сказала Нина, – какого числа и с какого адреса его увезли?

– Недели две назад, с Плющихи.

Нина набрала «скорую» и долго выясняла у диспетчера судьбу Толяна.

Наконец она захлопнула телефон:

– Они говорят, что бомжа с Плющихи не забирали.

– Где же он? – удивился Витек. – Кто его тогда забрал?

Нина пожала плечами. Предчувствие у Витька было нехорошее.

– И еще один мой приятель куда-то делся, – вспомнил он про Гопчика и рассказал о нем Нине.

Та еще раз позвонила в «скорую», но и о таком бомже там ничего не знали.

– Не хочу, конечно, каркать, – сказала Нина, – но кажется мне, что кого-то из твоих приятелей, а может быть, и сразу двоих, уже нет в живых.

– У меня такое же ощущение. Что будем делать?

– Нужно узнать, кто вызывал к ним «скорую» и что это были за машины. Хорошо бы еще и в милицию заявить.

– Яне пойду, – сразу отказался Витек. – Будут таскать, а потом на меня же и повесят.

– Я могу сходить, – предложила Нина. – На меня уж точно ничего не повесят.

– А тебе оно надо? – возразил Витек. – У тебя своих забот мало?

Ему не хотелось вовлекать Нину в ненужные ей заботы.

– Тогда надо сообщить их родственникам.

– Это можно. У Толяна жена была. А вот у Гопчика, насколько я знаю, нет никого. Сын бомжей, оба родителя уже умерли.

– Надо же, – заметила Нина, – какие у вас страсти случаются.

– У нас и не такое бывает.

– Расскажи, – попросила она.

– Зачем оно тебе? – удивился Витек. – Кроме грязи и похабщины в этих историях ничего нет.

– Я хочу знать, как живешь ты.

– Я? Тебе это интересно? Она кивнула.

– Стараюсь избегать грязи, но не всегда получается. Расскажу правду – ты станешь меня презирать. Расскажу неправду – какой в этом смысл?

– Расскажи тогда что-нибудь, о чем можно говорить. О других своих приятелях, например.

– Можно и о приятелях. Только наскучит оно тебе.