В госпитале меня встретили наши «корпусники». По секрету в первый раз сказали: «Послушай, а знаешь, тебя решили представить к правительственной награде». Гадал, какую медаль дадут: «За боевые заслуги» щи «За отвагу». В глубине души надеялся на «Отвагу». Так что я рассчитывал на медаль. Не знаю, может, это сплетня, я откуда знаю, мне только говорили. А говорили мне так, что из батальона меня представили на *красную Звездочку». А в штабе корпуса представление переделали на орден Ленина. Потому что если бы я не сделал того, что сделал, то накрылся бы весь корпус.

На заседании Военного совета Северо-Западного направления один из участников спросил: «А что за фамилия такая странная?» Ему разъяснили. Член Военного совета отреагировал: «Так раз мы имеем дело с человеком, который неполный год является нашим советским, и такие подвиги совершает, надо этому Мери Героя давать!».

В донесении Политического управления Северо-Западного фронта от 27 июля 1941 г. отмечалось: «На штаб 22-го стрелкового корпуса напала группа противника. Товарищ Мери вместе с другими бойцами отражал нападение врага. Когда патроны были на исходе, бойцы заколебались, Арнольд Мери под сильным огнем противника доставил на огневую позицию ящик с боеприпасами и, вселяя уверенность в бойцов, повторял, переползая от одной группы к другой: «Товарищи, держитесь до последнего, ни шагу назад, патронов хватит». Будучи дважды ранен, замполитрука продолжал вести огонь по противнику и только после третьего ранения был эвакуирован в тыл. Уезжая в госпиталь, тов. Мери сказал: «Передайте комиссару, я еще вернусь в часть, буду с новой силой бить фашистскую гадину и защищать свою любимую Родину».

Так Арнольд Мери стал первым эстонцем — Героем Советского Союза.

Когда он в госпитале уже почувствовал, что в состоянии вернуться в строй, то бросился разыскивать следы своего корпуса: «потому что война — работа не из самых приятных, и воевать в новой части, где ты никого не знаешь и где никто тебя не знает — это не самый приятный вариант на войне».

16 октября 1941 г., когда в столице была паника в связи с наступлением немцев, он приехал в Москву получать Золотую Звезду. Однако правительство уже было эвакуировано. Мери отправили в Куйбышев. Когда там ему М.И. Калинин вручал Грамоту Героя, то обратил внимание секретаря Горкина на то, что текст Указа вписан в нее синими чернилами, а не черными. Тот виновато развел руками: «Не обжились еще на новом месте».

Он долго искал свою часть, даже до Москвы добрался, но никаких следов корпуса так и не обнаружил! И ему предложили идти на военную учёбу: «Через три месяца присвоим звание, и поедете офицером-командиром на фронт!»

Из воспоминаний Мери: «Ну а потом, в военно-инженерном училище, куда меня направили, через некоторое время оказалось, что срок обучения в училище продлен с трёх месяцев до шести месяцев, и начались разговоры, что, вероятно, будет продлен до целого года. Мне это не очень понравилось, потому что я посчитал, что через год уже война кончится. С каким лицом я на людей буду смотреть? Отсиделся в тылу. Ну а тут, в военной окружной газетке появилось сообщение о том, что формируется новая эстонская стрелковая дивизия на Урале. Я из военного училища накатал рапорт в Главное политуправление РККА, что «считаю неправильным своё нахождение на военной учебе. Я должен быть в эстонской части, и воевать вместе с эстонскими ребятами!» Ну и действительно, прошло каких-то десять дней, и поступил приказ ГпавПура РККА немедленно откомандировать меня в формируемую эстонскую часть.

Приехал в 249-ю Эстонскую стрелковую дивизию. Сначала меня назначили комсоргом стрелкового полка. По приказу командира я выехал в Москву, участвовал там в этом мероприятии, а когда вернулся, мне сказали: «Нет, ты уже не комсорг, а ты уже помощник начальника политотдела дивизии по работе среди комсомольцев и молодежи!» А потом, осенью 1942 г. по пути на фронт из двух эстонских дивизий на фронт сформировали корпус. В начале зимы корпус бросили по направлению к Великим Лукам. В это же время меня с дивизии перебросили в корпус, и до конца войны я был помощником начальника политотдела корпуса по комсомольской работе».

Мери был включен в состав участников Парада Победы в Москве. Прошел все подготовки, был уже назначен ассистентом у знамени сводного полка Ленинградского фронта. Но за неделю до этого его демобилизовали в связи с назначением первым секретарем ЦК комсомола Эстонии.

Были в его жизни горячие диспуты о месте человека в жизни, строительство комсомольской электростанции. В составе молодежных организаций Мери не раз выезжал за границу. За работу в комсомоле его в 1948 г. наградили вторым орденом Ленина. Комсомольские и пионерские организации в республике создавались в трудных условиях. Мери вспоминал, что в период с 1945 по 1949 г. произошло свыше пятнадцати случаев, когда «лесные братья» убивали пионеров при сборе ягод в лесах только за то, что у них были красные галстуки.

В 1949 г. появилось «Постановление о высылке участников боев против Советской Армии, их пособников и кулачества». В марте того же года партийных и комсомольских работников разослали по уездам и районам республики в качестве «особоуполномоченных» по наблюдению за тем, чтобы высылка проводилась в соответствии с «нормами социалистической законности». Мери послали в небольшой островной уезд Хийумаа, где секретарем укома был Й. Ундуск, товарищ по фронту. Несколько дней они пытались добиться от органов НКВД, чтобы им представили списки высылаемых. Не получив ничего, послали одну задругой две телеграммы на имя первого секретаря ЦК КП Эстонии. Ответа не получили. Послали третью, в которой написали, что в создавшихся условиях слагают с себя полномочия и ответственность. Мотались из волости в волость, пытаясь явочным порядком пресекать грабежи и мордобой и как-то облегчить участь депортированных. Мери связался с Таллинской базой ВМФ, чтобы оттуда прислали подходящий транспорт.

После возвращения с острова один за другим пошли разбирательства партийных и комсомольских органов, а в октябре 1949 г. дело вышло на уровень Комиссии партконтроля при ЦК ВКП(б). Беспокойный Мери просил пересмотреть дела некоторых ссыльных, в частности семьи брата отца, среди которых был его двоюродный брат Леннарт Мери.[133]На заседания КПК Мери вызывали чуть лине каждый месяц — благо в ту пору он учился в Москве, в Высшей партшколе.

К концу 1951 г. дело распухло до двух томов, где было все: связи с белогвардейцами, участие в контрреволюционной террористической организации «Белый медведь» (это еще в белградскую бытность), и, наконец, создание молодежной антисоветской террористической организации из 300 членов, ставившей целью выход Эстонии из Состава СССР и присоединения к Финляндии.

Мери никак не признавал себя виновным и на одном из заседаний КПК даже спросил:

— Откуда весь этот бред возник?