Единственное, в чем я искренне сомневаюсь, — это в том, что он содействовал появлению на сцене братьев Рахсен. Он бы нас в таком случае заказал всё тем же Кудину с Арравой, не стал бы к тугам обращаться. Это уже самодеятельность единственного уцелевшего была. Да и то нападение на дороге не на нас было нацелено, по большому счёту, а на захваченного вампира. Мы были так, побочным продуктом. Кругами на воде, как любят говорить в Великоречье.

К чему я об этом? А к тому, что считать Велера Алана нашим новым другом было бы ошибкой. Вот временным союзником — пожалуй, можно.

— Я всё же наедине поговорил бы, — сказал я.

— А это и не проблема, — ответил бывший пират. — Решим вопрос с вампирами, и наши друзья удалятся.

— Пусть наши друзья будут готовы выдвинуться по первому сигналу, — кивнул я.

Я полез в карман, достал обычный кусочек гранита, который Маша подобрала на улице и наложила на него простейшее заклятие вызова. Затем я передвинул этот камешек в сторону охотников.

— Как он засветится, подходите на набережную, примерно к гостинице «Хромой разбойник». Знаете такую?

Охотники лишь синхронно и молча кивнули.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся им я. — И будьте готовы.

— Когда это будет?

— Утром. Уже когда рассветёт и народ на улицах появится.

— Понятно, — кивнул Кудин.

А чего тут непонятного? По всем правилам охота на вампирские гнёзда всегда на рассвете начинается. Добыче «домой пора», засад можно не опасаться, потому что даже в тени, но в светлое время суток вампиры себя неуютно чувствуют. У нас-то причина совсем другая: мы раньше и не успеем просто, но излагать я её не стану.

— Договорились? — уточнил Велер Алан, попивая чаёк.

— Договорились, — подтвердил я.

— Договорились, — кивнула Аррава.

— Ну раз договорились, то и идите себе, — сказал охотникам их главный. — А я с господином из Твери ещё побеседую.

Кудин одним могучим глотком влил себе в глотку остатки пива из кружки, Аррава же просто поставила бокал на стол, после чего они вышли. А следом за ними удалился и Пало, вставший теперь не с внутренней, а с внешней стороны двери.

— Так о чём ты со мной говорить хотел? — опять обратился ко мне собеседник.

— Хотел расспросить про такого колдуна, как Пантелей. Что тебя с ним связывало? — задал я вопрос в лоб.

Велер такого явно не ожидал и слегка опешил. Отпил чаю, взяв малую паузу, потом спросил осторожно:

— А тебе до Пантелея что за дело?

— У меня заказ на него, — не стал я слишком темнить. — Даже не совсем на него, а на спасение похищенного человека.

— И что? — вновь осторожно спросил собеседник.

— А то, что твои беды тоже от него идут. Поэтому можем быть друг другу полезны.

— Это какие беды? — продолжал он тянуть меня за язык.

Но это меня не слишком смутило, в местных раскладах, как мне казалось, я уже достаточно разобрался.

— Скажи, Созерцающих кто к силе привёл? Только честно.

— За это не скажу, — ответил он. — Но с ними он крутился и дела имел, верно.

— А почему твои наниматели так изменились? Ты же на «Камеру знаний» работал, я точно знаю.

Велер не стал уточнять, откуда я знаю, лишь сказал:

— И на «Камеру знаний» тоже. Я всегда был свободным художником. Но что верно, то верно — больше на них работать не хочу, какие-то совсем гнилые у них дела стали. Можно и без головы остаться.

— Кому нравятся в городе Созерцающие?

— Мало кому, — осторожно ответил Велер. — Слива их привёл, с ним они и милуются. Остальные лишь боятся их. Ну и ас-Мирену нравятся, потому что он же с ними в городе и появился.

— Так почему их не вырезали до сих пор? — задал я прямой вопрос.

— Шутишь? — усмехнулся собеседник. — Силы у них много, да и Слива в обиду не даёт. Пытались поначалу, но к их подворью даже с сотней колдунов не подступишься. А обид они не прощают — мстят всегда и гадостно. Болезнь нашлют или проклянут. Всякое бывало.

Я помолчал, размышляя над тем, что собираюсь предложить, затем перешёл к главному:

— Хочешь их гнездо разорить?

— Насколько ты серьёзен?

— Серьёзен как демон нижнего плана.

Велер Алан понимающе усмехнулся:

— Что хочешь взамен? В чём твой интерес?

— В том, что я с Пантелеем воюю, — опять ограничился я полуправдой. — И стараюсь бить по любому его союзнику. В данном случае это Созерцающие, это Слива и это ас-Мирен.

— Один воюешь? — удивлённо поднял брови Велер.

— Не один. Но это неважно, я в штыковую атаку на него идти не собираюсь.

Велер молча допил чай из пиалы, протянул руку за чашкой и налил следующую порцию. Ишь ты, чаёвник… Затем он спросил:

— Что от меня тебе надо?

— Для начала на такой вопрос мне ответь: если я сумею выключить поток Силы, от которого питаются Созерцающие, что ты сделаешь? — спросил я.

— Если ты это сумеешь сделать, то через удар сердца к ним в подворье вломятся те, кому не терпится перерезать им глотки. — Перехватив мой сомневающийся взгляд, Велер добавил: — Будь уверен, мне только весточку подать. Слива всех под себя подмял, никому дышать не даёт.

— Сколько времени тебе нужно, чтобы людей собрать?

— А я собирать и не буду. Заеду на минутку к нескольким смотрящим — и через час несколько сот человек, бойцов и колдунов будут готовы выступить. Ты недооцениваешь их желания разобраться со Сливой.

— Но это же не на Сливу атака. Он уцелеет.

— Без Созерцающих ему одному против всех не выстоять, даже ребёнку понятно, — словно сожалея о моей непонятливости, терпеливо сказал Велер. — Даже если со всеми людьми у себя на подворье запрётся — сколько он продержится? Даже колдунов у него других не осталось, всех Созерцающие выдавили.

Это мне и требуется слышать. Я понял, собирая информацию о тутошних реалиях, Слива со своими амбициями всем поперёк горла должен был встать. Да и Слива ли это? С чего он вдруг так резко линию поведения изменил?

— Кстати, а что эльфы сделают, начнись драка? Они ведь тоже за него?

Собеседник брезгливо сморщился, затем сказал:

— Эти пусть друг другу в задницу заглядывают повнимательней, мужеложцы, чем в местные разборки лезут. — Помолчав, добавил: — Да и не так их здесь много, а если с их главным, Легеланголасом, что-то случится, так они вообще растеряются.

— Это Синеволосый который?

— Он самый, — кивнул Велер. — Слышал уже?

— Только по прозвищу, имя так никто и не выговорил.