Больше никаких иллюзорных воздушных замков. Никакой веры в то, что мне может повезти с мужчиной, для которого я стану единственной.

— Откуда это у тебя? — кладу телефон на стол, сжимаю края столешницы, держусь за них, едва не ломая ногти.

— Приглядываю за младшим братцем все это время. Ему очевидно не особо нравится проводить время в больнице, так что сегодня он выписался под расписку. Симпатичная у него компания, да? Но не переживай, малышка, ты все равно красивее.

Александр подходит и забирает у меня телефон. Пропускает сквозь пальцы переднюю прядь волос и наклоняется так, чтобы я почувствовала на шее его дыхание.

— Если ты хочешь отомстить моему братцу, то я всегда готов.

— У меня еще не закончились месячные, — отвечаю спокойно, хоть по спине и проходит холод.

Мой будущий муж уходит из кухни с выражением брезгливости на лице.

Я запрещаю себе думать об Адаме. Запрещаю вспоминать фотографии, на которых он с другой, запрещаю надеяться на то, что он все поймет и заберет меня в свою башню.

У меня впереди абсолютно другая жизнь. Пора взрослеть и превращаться из маленькой мечтательницы в приземленную прагматичную девушку.

Любви не место в этой жизни. Она способна лишь причинять боль.

Сорок третья глава. Ева

— Закройте глаза, пожалуйста, — визажист нависает надо мной с кисточкой в руке. Во второй у нее палетка теней нюдовых оттенков.

Сзади стоит девушка с горячей плойкой, половина волос уже закручена в невесомые легкие локоны и надежно закреплена лаком.

На мне воздушный шелковый халат, рядом на столе в вазе стоит нежный букет невесты. Где-то справа висит чехол со свадебным платьем.

— Ты такая красивая у меня. Все-таки молодость — лучшее украшение женщины, — мама вплывает в комнату, я нечаянно дергаюсь от ее голоса, и кисточка для макияжа проезжает по виску.

— Что ты здесь делаешь, мам?

— Пришла посмотреть на тебя, Ева. Девушка, — теперь мама обращается к парикмахеру за моей спиной. — Сделайте легкий начес сверху, пусть будет немного объема.

— У меня в сумке вроде был батончик. Достань, пожалуйста, мам.

— Невесте положено быть голодной. В ресторане потом поешь, Ева, не порти макияж.

Я поджимаю губы и вновь закрываю глаза, чтобы девочка могла закончить рисовать мне счастье на лице. Синяки от недосыпа скрыты тональным кремом, а румяна вернули мне здоровый цвет лица.

Утром отражение в зеркале было ужасно бледным, теперь я выгляжу приемлемо.

Платье туго облегает грудь, фата в волосах кажется ужасно тяжелой, а неудобные дизайнерские туфли ощущаются так, словно я хожу по острым гвоздям без малейшей подготовки.

Сначала у нас с Александром выездная регистрация с профессиональной съемкой, затем само торжество с кучей нелепых тостов от людей, которых я не знаю, а после частный самолет и свадебное путешествие с фотографиями для новостных порталов сплетен.

Нужно будет записать марку тональника и купить себе такую же баночку, чтобы не походить на фотографиях на вампира.

Мне почему-то казалось, что будет очень сложно сказать «да», но у меня даже голос не дрогнул. Металлический ободок оказался на пальце, мужские губы на несколько секунд накрыли мои под вспышки камер нанятых, конечно же самых лучших, фотографов.

— Продолжай и дальше быть послушной девочкой, Ева, и у нас не возникнет проблем, — Александр говорит это так, чтобы больше никто не услышал, открывает для меня дверь белоснежного лимузина и помогает с пышным длинным подолом платья.

— Мы можем не задерживаться в ресторане? — спрашиваю с надеждой, хоть и прекрасно знаю ответ.

— Мой дед должен удостовериться в том, что мы с тобой счастливые влюбленные. После нашего возвращения я стану главой банка, за это время юристы подготовят все документы.

До ресторана едем в молчании.

Я не принимала участия в выборе места, в концепции декора, так что меня раздражает абсолютно все — от цвета стен до ткани, из которой сделаны скатерти.

Я бы все сделала иначе. И ни за что не заказала бы ни одну вычурно бордовую розу.

Мне они всегда казались пошлыми.

Но я все равно натягиваю улыбку после каждого поздравления, с благодарностями принимаю цветы и сжимаю зубы, когда рука Александра в очередной раз ложится на талию или поглаживает меня по спине.

— Танец невесты с отцом, — раздается из микрофона от какого-то очень модного ведущего.

Свет немного глушат, переводят его в более холодные оттенки. Под ногами в середине зале какой-то странный туман, который красиво развевается от каждого движения и окутывает подол платья, становится будто его продолжением.

Наверное, со стороны это выглядит красиво.

— Я рад, что ты приняла правильное решение, дочь, — отец одобряюще сжимает мою ладонь, а я не могу смотреть ему в глаза. — Позже ты поймешь, что мы с матерью хотели для тебя лучшего.

— Постарайся больше не брать кредиты, которые не сможешь выплатить. Хотя… У тебя же есть еще один ребенок, правда?

Отец ничего не отвечает и просто отводит меня к столу, прекратив танец где-то на середине.

— Помнишь, о чем мы договаривались, Ева? — Александр щелкает пальцами, подав знак ведущему, и мужчина отдает микрофон мне. — Постарайся сделать так, чтобы тебе поверили.

Я знаю, что должна сказать. При всех осчастливить мужа новостью о том, что через примерно восемь-девять месяцев у нас родится малыш.

На меня смотрят абсолютно все.

Большинство людей не хочет находиться здесь, но они натягивают маску любезности и с радостью поддерживают пустые разговоры, от которых меня тошнит.

Насквозь фальшивый мир.

— Я бы хотела сообщить… — начинаю свою «пламенную» речь и чувствую, как с каждой секундой легкие будто сжимаются. — У меня есть одна новость для моего мужа, которой я бы хотела… — сглатываю. — Хотела бы поделиться…

— Дорогая, я, кажется, догадываюсь, — Александр включается в это представление, обнимает меня за плечи.

— Я… Я-я… — слова застревают в горле.

Здесь всегда было так душно? Почему