И, конечно, был театр «Ла Скала», который я никогда раньшене видела, самый большой оперный театр в мире. К несчастью, театральный сезонзакончился, но Ла Дивина прямо бредила театром. Она с Луизой посетила несколькопредставлений, хотя каждый раз они вынуждены были стоять и все время боялисьили свалиться в оркестр, или задохнуться. Мы вошли вовнутрь, там цариланеописуемая красота и пышность – кремового и красного цвета бархат и позолота.Я быстро представила себя сидящей в одной из лож около сотни лет тому назад, вто время, как великий герцог Блахский, приняв меня по ошибке за герцогиню де лаПомпа, заигрывал со мной через весь зал, посылая цветы и шоколадки и умоляя облагосклонности!

Затем мы пересекли стоянку для автомашин и попали в Галерею,крытый торговый центр под огромным стеклянным колпаком, откуда был выход наулицу Корео Витторио Эммануэля. В Галерее располагаются отличные кафе, шикарныйресторан («Савиньи») и магазин, демонстрирующий платья от Леонардо. Я ужеиспытала однажды их очарование, побывав здесь вместе с Ларри, и все же несмогла удержаться, вошла вместе с Ла Дивиной и купила себе еще одно. (Кстати,это именно то платье, в котором я сфотографировалась на обложке книги «Письма ксчастливой шлюхе».) Мы договорились забрать его на обратном пути, а затемнаправили свои стопы на площадь Пьяцца дель Дуомо.

Ну до чего же красив Домский собор! Представьте себеготический собор, построенный из белого мрамора и ощетинившийся колоколенками,шпицами, коньками и статуями. Это один из самых больших храмов в мире и, чтобыего построить, потребовалось пять веков. Величественно возвышаясь в концебольшой мощеной площади в лучах солнца, отражаемого золотой мадонной, соборявляет собой потрясающее зрелище, которое заставило меня задуматься, какие вераи преданность были вложены в строительство этого великолепного храма. Начиная сXIV века тысячи и тысячи мастеров посвятили свои жизни возведению Домскогособора, и сегодня он стоит – в гораздо менее благочестивом мире – как памятниких искусству и таланту.

Кроме этого, собор служит пристанищем для голубей, продавцоввоздушных шаров, жареных каштанов и торговцев сувенирами. В его стенах имеетсясвыше двух тысяч статуй, а также самые прекрасные в мире витражи из цветногостекла. Ла Дивина, которую воспитали католичкой, показала мне любопытную статуюсвятого Варфоломея, который, как она рассказала мне со странной радостью, былзамучен особенно жестоко – с него живого содрали кожу…

Наступал вечер, к тому же в один день можно воспринятьдовольно ограниченное количество истории и красоты, поэтому мы направилисьдомой в Каса Тарта, сделав короткие остановки в Галерее и в моей гостинице, гдея освежилась и переоделась.

Луиза и Лена, соседки Ла Дивины по комнате, были уже дома,когда мы пришли; их страшно заинтриговало, кто же будет их таинственный гость.

Лена представляла собой крошечный комочек миланской радостии веселья – ростом менее пяти футов, с густыми вьющимися волосами,фантастическими грудями и поразительным голосом. Временами она звучала, словнос пленки мультфильма о Микки Маусе. Она родилась и выросла в Милане, но ейпришлось жить в Нью-Йорке и Торонто; когда она была в Италии, то скучала поСеверной Америке и наоборот. Девушки представили ее как мини-наркоманку – онапристрастилась баловаться наркотиками, но была достаточно умна, чтобы понимать,что делает и чем это может кончиться.

Луиза была стройной, худощавой девушкой с дерзкой,хорошенькой мордашкой, скрытой наполовину под густыми рыжими волосами,аппетитным задком и смеющимися глазами. Она была испорченной до мозга костей,деревенской девчонкой без комплексов из окрестностей Торонто, и она былахудожницей.

Все девушки были примерно моего возраста. Самые лучшие ихкачества – заразительная любовь к жизни и чувство юмора. Они праздновали торжествожизни в каждом своем движении, и я просто влюбилась в них.

Пока Ла Дивина и я вспоминали старые времена, Лена и Луизаскрылись на кухне и приготовили обед: салат с грибами, изумительное блюдо изцыпленка, запеченного с чесноком в соевом соусе, с лимоном и грибами в масле.На десерт у нас были хрустящие яблоки, причем добавки были щедрыми, от всегосердца. Во время обеда мы щебетали, как школьницы, хорошо проводящие время;было такое ощущение, словно мы знали друг друга всю жизнь.

После всех моих ошибок в Милане я наконец нашла людей,которые были искренними, и одно это оправдало все путешествие. Они ничего отменя не требовали, и поскольку не было никакого давления, мы поняли, что у насесть все, чем можно поделиться друг с другом. Закончили вечер прослушиваниемхороших пластинок, своего рода, наркотика.

На следующее утро нужно было ехать в аэропорт и прощаться сМиланом. В самолете я проверила свои заметки, касающиеся некоторых странныхвещей, которые я слышала.

Одна из них о проституции в Риме.

Зимним вечером по дороге в Рим, в поле недалеко от шоссе,можно видеть огни костров… У этих огней джентльмен может погреть руки, да и нетолько руки.

Эти огни разжигаются и поддерживаются хозяевами проституток– сутенерами. Сами девушки живут в домишках неподалеку, водителям остаетсятолько затормозить при виде костра. Они согревают руки, а затем получают тотепло, которое ищут: или в своих машинах, или в домиках девушек.

Среди всего остального это любопытное и красочное зрелище.

Человеческий оттенок этому придает тот факт, что иногдадевушки при этой встрече договариваются с клиентами о новой, но уже на другомуровне. Вместо быстрого перепихона девушки зачастую предлагают мужчинамобильную еду с выпивкой в коттедже, конечно, за плату, но без всякого секса.Некоторым мужчинам просто необходима женщина, с которой можно поговорить икоторая умеет слушать. А сутенеры не против этого, лишь бы текли денежки.

Другие записки касались соленых итальянских пословиц. Однаиз них переводится так: «Твердый член плохо думает».

Еще одна: «Когда член в силе, валяй трахайся. Когда его силаиссякает, пользуйся языком. Когда силы почти не осталось, работай пальцем.Когда же совсем выдохся, пользуйся задницей. Но никогда не останавливайся, идивперед».

За подобными размышлениями полет из Милана в Лондон прошелпочти незаметно и не оставил каких-либо ярких воспоминаний. Он не занял многовремени… я задремала в кресле к проснулась, когда колеса самолета коснулисьвзлетной полосы в аэропорту «Хитроу».

Мое сумасшедшее лето в Европе подходило к концу. Посленескольких месяцев путешествий по Франции, Югославии, Италии и Швейцарии, ябыла готова осесть в единственном городе – Лондоне. А сентябрь, пожалуй, одиниз самых приятных в Лондоне месяцев: туристы разъехались по домам, Англияприняла свой естественный вид, а погода мягкая – или мягко солнечная, или мягкодождливая.

Для посетителей из стран с более суровым климатом английскаяосень кажется неотличимой от всех остальных времен года. Мужчина, с которым якогда-то была знакома, сказал мне, что он провел в Лондоне целых два года вожидании смены времен года! Не то, чтобы погода так уж много значила для него:он наблюдал окружающий мир из баров и спален, а иногда объединял то и другое,если ему удавалось. Это был единственный знакомый мне мужчина, который могделать свое дело, держа в одной руке бутылку, а в другой ягодицу. Но это уже издругой главы в другой книге.