Однако, несмотря на свою зловещую репутацию, эти бандиты не шли ни в какое сравнение с профессиональными терминаторами Лос Сетас. Тела пятерых членов банды были найдены в убежище Лос Сетас с запиской: «Чапо Гусман… пришли нам еще таких лопухов, мы их убьем». После этого картель Синалоа решил поднять ставки в игре. Гектор рассказал мне, что они даже рассматривали заявки из-за границы.

«Мы встретились с Лос Сетас лицом к лицу, и да, у них там есть настоящие спецназовцы, но у нас в Синалоа такие тоже имеются. У нас достаточно денег, чтобы нанять спецназ из Гватемалы. Так что они хороши, но мы можем купить себе кого угодно».

Спецназ из Гватемалы, о котором упомянул Гектор, — это каибилес. С 1960 по 1996 год армия Гватемалы проводила суровый геноцид коренных племен майя под видом борьбы с коммунистическими повстанцами. Каибилес прославились в первую очередь своей жестокостью — они вырезали целые семьи, оставляя их головы в назидание остальным.

Но картели ищут на юге не только подкрепления. Со времен контрас страны к югу от Мексики использовались в качестве плацдармов для отправки дьявольского порошка из Южной Америки. Сегодня Гондурас, Сальвадор и Гватемала занимают первые строчки в мировой статистике убийств, и, пока мир во все глаза наблюдает за MS-13 и другими бандитами с разрисованными лицами, картели, использующие уличные банды как рабочую силу, по-тихому захватили власть. Особенно в Гондурасе, где во время переворота 2009 года президент прямо в пижаме взошел на борт военного самолета и был выслан в Коста-Рику. Последовавшая за этим политическая нестабильность позволила проложить здесь новый маршрут для поставок колумбийского товара. Самолеты, перевозящие кокаин из Колумбии и Венесуэлы, приземляются на взлетно-посадочных полосах, спрятанных в дебрях джунглей. Подкуп властей Гондураса обходится даже дешевле, чем подкуп мексиканских.

Закрепив позиции, наркобароны принялись гектарами скупать тропические леса, чтобы строить новые взлетно-посадочные полосы, а также отмывать свои деньги под прикрытием лесозаготовок и сельскохозяйственной деятельности. Но вдруг откуда ни возьмись появляются докучливые активисты, которые что-то там кричат о правах коренного населения и защите окружающей среды. Ну и пусть. На улицах бесчинствуют банды — никто не заметит, если парочка сойбоев [68], топящих за экологию, внезапно куда-то исчезнут. В наши дни Гондурас — самая опасная в мире страна для экоактивистов.

Варвары у ворот, предатели в собственных рядах и босс, запертый в американской тюрьме, словно дикий зверь, — неудивительно, что в рядах высшего руководства картеля Синалоа начались разброд и шатания. Оставшиеся сыновья Гусмана — Иван и Альфредо — вроде бы руководят картелем, но в 2016 году парней внезапно похитили из ресторана в Пуэрто-Вальярта, а затем так же быстро отпустили после вмешательства «Эль Майо» Замбады, главного союзника Гусмана, которому пока что удавалось не привлекать к себе излишнего внимания. Тем временем еще одна — более агрессивная — группировка откололась и образовала Картель нового поколения Халиско (CJNG) — агрессивную компанию любителей посбивать военные вертолеты.

Но картель Синалоа все еще представляет собой грозную силу, с которой необходимо считаться. Он продемонстрировал это 17 октября 2019 года в Битве за Кульякан. Вооруженные силы провели тогда неудачную операцию в попытке схватить Овидио, сына Эль Чапо, управляющего картелем вместе со своим братом Иваном. Войска быстро оказались окружены стрелками картеля, которые разъезжали по улицам как боевики ИГИЛ — с тяжелыми пулеметами, установленными на крышах пикапов. Я просто прилип к телефону и без конца просматривал новости и видео в WhatsApp — буквально следил за осадой в прямом эфире. Горящие машины, публичные казни… Лондонские гангстеры тоже не сахар, но стали бы они превращать центр города в Дамаск, чтобы освободить одного из своих?

В конце концов, когда восемь взятых в заложники солдат были убиты, президент отдал приказ отпустить Овидио. Наркобароны победили.

Имейте в виду — это самая настоящая война. Правительство отправило армию на битву с картелями, и картели одержали победу.

«В старые добрые времена картели вели с нами переговоры, — вздохнул Гонсалес. — Ты не трогаешь их, они не трогают тебя. Но все изменилось с тех пор, как начались войны. Раньше они уважали кодексы, семью, а теперь уже нет. Раньше они не убивали женщин. Теперь выросло новое поколение, у них свои правила».

Обычно я не верю в «старые добрые времена» — когда у женщин не было права голоса, людей приносили в жертву Богу Солнца, в школу нужно было добираться пешком за пятнадцать километров и повсюду бушевал полиомиелит. Это — старые добрые времена? Но уровень преступности в Мексике взлетел до небес: с 2007 года в войнах с картелями здесь погибло больше людей, чем в Афганистане и Ираке, где воевали по-настоящему. По сравнению с этой резней эпоха Аль Капоне в Чикаго — просто цветочки.

Вернувшись в конуру Пако, я спросил у него: «Есть ли шанс, что кровопролития в Мексике прекратятся?»

«Смотри, — сказал он и, нагнувшись, нарисовал пальцем круг на песке. — В мои дни это была преступная организация, картель Синалоа. Картель становится кровожаднее по одной причине».

Он остановился, не закончив рисовать еще один круг вокруг первого.

«Он становится больше, и чем дальше, тем больше у него денег, тем больше жестокости. Я был убийцей, и вот что я скажу: наркоторговля так глубоко пронизала наше общество, что она никогда не прекратится. И насилие не остановится, оно будет расти».

Но помогла ли война хотя бы сократить поставки? Да хрен там. Количество кокаина, травы и мета, конфискуемых на границе, каким было, таким и осталось. Так что все впустую.

Четырнадцатилетняя Ирена Мольнар плакала, забившись в угол между книжными стеллажами в подвале дома своей бабушки, а снаружи на город падали бомбы. Вопили сирены воздушной тревоги, над многоэтажками поднимались столбы дыма, издалека доносились взрывы.

«Да пошло оно все к черту, — вдруг сказала моя мама, — дом все равно обрушится прямо нам на голову, если в него попадет бомба. Меня всю жизнь учили не пасовать перед трудными ситуациями».

У каждого, кто жил в Белграде в те годы, есть похожая история.

«Мой дом находился всего в пятистах метрах от военного аэродрома, а его бомбили в первую очередь. Слышала ли я бомбежки? Да я их наблюдала своими глазами. Мы смотрели на них с балкона! Дороги вокруг военной базы были перекрыты, так что нам приходилось добираться до школы на нелегальных автобусах».

Это быстро забывается, но еще не так давно в самом центре Европы кровь лилась рекой. Югославия распалась. Маршал Тито, руководивший страной со времен окончания Второй мировой войны, умер. Его смерть повлекла за собой эскалацию жестоких межнациональных конфликтов, и в 1991 году разразилась кровавая война между сербами, хорватами и боснийцами. На Балканах все ненавидят друг друга, и эта ненависть веками определяла здешнюю историю — начиная с Османской империи и заканчивая Второй мировой, в которой народы воевали за противоположные стороны.