Часто ли назначали представителей нетитулованной знати, получивших думные чины, командовать полевыми армиями? Нет, это происходило почти что в виде исключения. А уж крупную рать, пятиполкового состава, за всё время правления Ивана IV доверили видному представителю старомосковского боярства только один раз — в январе 1584 г. Ф.В. Шереметеву[208]. Как часто бывал нетитулованный аристократ во главе армии или крепостного гарнизона, когда были совершены крупнейшие победы грозненской эпохи? Разгромом татар на Оке в 1541 г. руководили князья Д.Ф. Бельский, И.И. Турунтай Пронский. В 1552 г. армиями, шедшими на Казань, штурмовавшими ее и громившими неприятеля в окрестностях города, командовали князья И.Ф. Мстиславский и А.Б. Горбатый. Главным военачальником в рати, бравшей в 1554 г. Астрахань, был князь Ю.И. Пронский. В 1556 г. войском, отправленным против шведов на Карельский перешеек, командовал князь П.М. Щенятев. Отличились в битве под Выборгом Семен Васильевич и Иван Меньшой Васильевич Шереметевы, но, по данным разрядов, они был в этой армии второстепенными военачальниками (первый воевода передового полка и второй воевода полка правой руки соответственно), и только личная инициатива и отвага дали им возможность выдвинуться во время боевых действий. К Юрьеву-Ливонскому, павшему в 1558 г., ходили с армией князья П.И. Шуйский и B.C. Серебряный. Операцией, в результате которой был взят Феллин (Вильян) руководили князья И.Ф. Мстиславский и В.И. Барбашин (1560). Старшим воеводой под Полоцком в 1563 г. числился князь И.Д. Бельский[209]. Девлет-Гирея у Молодей разбили в 1572 г. князья М.И. Воротынский да Д.И. Хворостинин. В победоносном походе зимой 1572–1573 гг., в результате которого московская армия захватила Пайду, старшими воеводами были расписаны нагайский мурза князь П.Т. Шейдяков да князь В.Ю. Голицын. В 1577 г. большое московское войско и отряды государя ливонского Магнуса завоевали 26 городов и замков в Прибалтике[210]. Помимо основных сил там действовало еще два отдельных корпуса. Так вот, первым воеводой большого полка основных сил был князь И.П. Шуйский, а корпусами командовали князья Тимофей Романович и Андрей Васильевич Трубецкие. Псков от Стефана Батория в 1581–1582 гг. обороняли князья В.Ф. Скопин-Шуйский и знаменитый И.П. Шуйский.

На долю нетитулованной аристократии досталось только два по-настоящему крупных успеха, где ее представители сыграли роль главных военачальников. Во-первых, взятие Нарвы в 1558 г. А.Д. Басманов прибыл в Ивангород с небольшим отрядом. Воспользовавшись пожаром в Нарве, он стремительным приступом взял ее мощные укрепления[211]. Во-вторых, разгром литовской 9-тысячной рати под Смоленском в 1580 г. воеводой И.М. Бутурлиным[212].

Таким образом, можно сделать вывод: старомосковским и провинциальным боярским родам редко доверяли крупные соединения. У них было относительно немного шансов проявить полководческое дарование.

Когда кто-то из нетитулованной знати все-таки становился во главе армии, это могло привести к большим неприятностям. Об угрозе местнической аварии все знали и старались не доводить до этого. Ведь если в Москве или в гарнизоне одной из крепостей местническая ссора хоть и могла нанести урон, но не стала бы гибельной, то в условиях постоянно меняющейся обстановки во время похода полевой армии вспышка вражды между воеводами была способна привести к катастрофе. И такие «местнические катастрофы» вооруженные силы России в XVI столетии знавали. Примеров подобного рода неприятностей летописи и разряды знают немало, они хорошо известны исследователям. Но все-таки стоит привести один из них, связанный с переломным событием в ходе Ливонской войны. Тяжелое поражение русских войск под Кесью (Венденом) в 1578 г. произошло в значительной степени из-за промедления с выходом в поход. А это промедление вызвано было грандиозным местническим скандалом. Частью конфликта стало челобитье князей В.А. Сицкого и П.И. Татева, что им «невместно» быть ниже по назначению, нежели первый воевода передового полка Ф.В. Шереметев. Разгром московский армии открыл целую серию неудач на Ливонском фронте, завершившуюся только в 1582 г. Война к тому времени была безнадежно проиграна.

Поэтому в тех редких случаях, когда «командармами» становились представители нетитулованной знати, воеводами в полках назначались опять-таки нетитулованные аристократы или же лица княжеского происхождения, но второстепенных родов.

В 50-х — начале 60-х гг. два представителя старинного московского боярства возглавляли полевые армии в крупных походах. Это Иван Хирон Петрович Захарьин-Яковлев (Яковля), а также Иван Большой Васильевич Шереметев. Так вот, офицерский корпус тех соединений, которые они возглавляли, почти лишен лиц княжеского происхождения. В осеннем походе 1554 г. из Галича на «казанские места» воеводой сторожевого полка у И.П. Яковлева стоит князь В.И. Токмаков-Ноздроватый, а в передовом полку — И.В. (Меньшой) Шереметев[213]. У Шереметева (Большого) в знаменитом походе против крымцев 1555 г. из шести подчиненных воевод только один — князь, да и тот удельный воевода Владимира Андреевича Старицкого (кн. В.Ю. Лыков)[214], а такая служба считалась рангом пониже государевой. Поход 1559 г. под Юрьев-Ливонский, когда во главе армии стоял И.П. Яковлев, воевод-князей не знает[215]. В разрядах указан под 7070 (1561–1562) г. поход из Смоленска в «литовскую землю». Во главе русской рати вновь поставлен И.В. (Большой) Шереметев. У него под командой — 4 воеводы, и только один из них, малозаметный князь И.Д. Дашков, относится к титулованной знати[216].

В опричную эпоху этот порядок сохраняется, хотя и несколько ужесточается в отношении военной службы титулованной аристократии. Под началом опричного воеводы И.Д. Плещеева-Колодки оказывались князья М.Ф. Гвоздев-Приимков, И.П. Залупа Охлябинин и А. Морткин[217]. Никто из них не принадлежал к выдающимся, особо знатным княжеским родам. Гвоздевы-Приимковы были одной из младших ветвей Ростовских князей, служили в опричнине и сохранили родовые вотчины, но в служебном отношении высоко подняться не сумели. Разряды за 7076 (1567–1568) г. содержат известие о том, что на князя И.Ф. Гвоздева бил челом «о местех» Р.В. Алферьев, опричный выдвиженец из захудалых Нащокиных, и добился того, что пошел в поход «без мест»! Охлябинины и Морткины являлись отраслями сильно размножившегося семейства Ярославских князей; кн. А. Морткину, вероятно, мешало высоко подняться то обстоятельство, что родня его перебегала в Литву, и на военной службе его почти не видно. Охлябинины давно утратили родовые вотчины и не вышли в думные чины; по родовитости они стояли несколько ниже Морткиных; кн. И.П. Залупа Охлябинин служил много, повысил свое положение, попав в опричнину, но до высоких воеводских постов дослужиться не смог… Что же касается земских военачальников, то для них никакого изменения не произошло. Михаил Яковлевич Морозов в 1569 г. идет под Изборск со смешанным земско-опричным корпусом. Из восьми воевод, попавших ему под команду, князей лишь двое — это невысоко стоящие в служебном и родовом отношении князья Н. Гундоров и Ю.И. Токмаков[218]. Под 7077 (1568–1569) г. в разрядах упоминается об отправке того же И.П.Яковлева во главе армии на крымское направление «за реку». Вторым воеводой в большом полку идет князь Ф.И. Татев, а воеводами передового и сторожевого полков, соответственно, Н.Р. Юрьев и И.В. (Меньшой) Шереметев[219]. Фёдор Иванович Татев происходил от одной из младших ветвей князей Стародубских-Ряполовских. Что его отец, что он сам были вечными «рабочими лошадками» в вооруженных силах России XVI столетия, но никогда не поднимались высоко.