Коля действительно лежал в жару. Дальше все просто. Я сбегала домой, в магазин, в аптеку, вымыла пол в комнате.

Явился радостный, полный впечатлений Толя, увидел меня и заморгал светлыми ресницами. Но я быстро приспособила его к делу. Послала к коменданту за сменой постельного белья. Толя справился с задачей блестяще. Так же лихо сменил белье и переодел Колю.

Я в это время стояла в коридоре, стараясь не замечать любопытных взглядов снующих туда-сюда студентов.

Потом мы поили Колю таблетками. Потом все вместе пили чай с малиновым вареньем и мягким батоном. Потом Толя провожал меня домой. И тараторил обо всем на свете.

На следующий день я забежала в общагу перед занятиями, напоила Колю сваренным дома куриным бульоном и повела Толю на лекции. Толя всю дорогу без умолку хвалился и надувался под взглядами встречных парней.

О Колиной болезни узнала Людка, понятное дело, потащилась со мной навещать страдальца. За ней другие ребята. Короче, когда через неделю Коля пришел в институт, его встретили как родного, да и все в группе вдруг перестали быть совсем уж чужими друг другу.

— Аля, заканчивай, пора домой!

Валера в последний раз щелкнул мышью, и экран его компа погас. Я нехотя провела процедуру выключения своей машины и встала из-за стола. Мы опять уходим последними. Валера заканчивает набирать автореферат своей кандидатской, а мне просто незачем и некуда идти.

Мама, повторяя бессмертный подвиг декабристок, последовала за любимым человеком. Правда, не «в глубину сибирских руд», а на подмосковную станцию Новоиерусалимская. Дяде Сереже предложили путевку в санаторий, мама раздобыла себе такую же, и они убыли.

Катя двумя днями раньше убыла в Санкт-Петербург.

Квартира — средоточие страстей — опустела, и только я нарушаю тишину комнат, появляясь там через день на десять минут с единственной, но благой целью напоить водой страждущих. Проще — полить три жалких цветочка на кухонном подоконнике. Да еще забираю почту из ящика в подъезде и кладу на тумбочку в прихожей.

Однокурсники окончательно разбежались по новой жизни, балуют нечастыми звонками. Самой звонить, искать общения сил нет. Во мне зреет мизантроп. Это вчера Людка сказала, когда я очередной раз отказалась пойти с ней и еще с кем-то «попить пивка и на бильярде».

Люба родила сына и уехала к маме под Томск, а Саша где-то воюет. Они навсегда ушли из моей жизни. Или я из их. Случайный попутчик в случайном купе случайного поезда. Впрочем, если сделать усилие, можно удержать их и сделать друзьями. Я знаю это точно. Нет сил. Потом пожалею. Нет сил.

Валера от меня чего-то ждет. Описывает круги, круги все сужаются, я в центре. Хороший парень. Чистый, добрый, привлекательный. Перспективный. Не противен мне. Нет сил.

Лешка снится каждую ночь. Боюсь спать. Сижу полночи у телевизора. Как он, где он? Можно позвонить Тане, узнать. При последней встрече она оставила номер своего мобильника. Нет сил.

Проснуться, встать, умыться, выпить кофе, добрести до работы, сесть и включить компьютер, и все. На большее нет сил.

На кафедре меня не трогают. Пятачков выдает задание. Я сижу, делаю что нужно, заканчиваю, скачиваю на дискету, отдаю Пятачкову или кладу ему на стол. Получаю новое задание.

Иногда обнаруживаю рядом с мышкой чашку чая. Бывает, горячего, чаще остывшего. Кричу в сторону Надежды Васильевны:

— Спасибо!

Нет сил услышать ответ.

— Слушаю.

— Аля, здравствуйте, это Таня. Вы меня помните?

— Конечно. Здравствуйте, Таня. Как поживаете?

— Спасибо, хорошо. Аля, вы извините, что беспокою. Даже не знаю, как сказать… Вы не могли бы приютить меня на пару часов?

— Ну пожалуйста. А что случилось?

— Я приехала на встречу с издателем, но предварительно не договорилась. А он уехал до конца недели. Ближайшая электричка через четыре часа, ключей от квартиры у меня нет. На улице жара, идти некуда.

— Приезжайте.

— Вы скажите как.

— Вы на метро?

— Да.

Приходится долго и подробно объяснять Тане маршрут следования. Она сто раз переспрашивает, наконец отключается. Я откидываюсь на спинку кресла. Перед глазами маячит японский настенный календарь, но вижу я картины прошлого, связанные с Таней. Вот она стоит у лестницы, приподняв лицо к Лешке; вот прижимается плечом к Градову, теребит пальцами его рукав, смеется; вот кричит, наступая на меня, и ее искаженное лицо несет следы безумия; вот неуверенно протягивает мне зачитанное письмо…

Таня в моем сознании неразделимо связана с Истомиными, с Лешкой. Лешка назвал меня «мое прошлое». Таня — гостья из прошлого. Зачем она появилась в моей жизни? Появилась именно сейчас, в ответственный момент. Еще утром я приняла решение и была счастлива. Счастлива определенностью и появившейся надеждой.

Я долго жила без надежды. У меня было мое прошлое, прекрасное светлое прошлое, зачеркнутое в один миг чужой неисправимой ложью. Было у меня и настоящее, не содержащее ни боли, ни радости. События мелькали, не оставляя следа в душе, памяти, обтекая меня, не проникая внутрь моей жизни.

Будущего у меня не было. Я не мечтала, не надеялась, не строила планов. Жила, словно смертельно больной человек или глубокий старик — день прошел, и слава Богу, — ничего не хотела, ничего не могла. Все силы уходили на притворство перед окружающими. Притворялась живой, энергичной, заинтересованной, прежней.

Я сама не заметила, когда изменилась моя жизнь. Нет, не тогда, когда я пришла к Куликовым и увидела Диму, и не тогда, когда нехотя потащилась с ним в театр, потом на концерт. Даже не тогда, когда равнодушно терпела его поцелуи.

Когда же? Дима принес очень красивый свитер.

— Зачем мне? — Я отложила в сторону пакет. — Отдай Катьке.

— Еще чего? — жизнерадостно возмутился Дима. — На Рождество поедем в Андорру на лыжах кататься.

— Куда? — изумилась я.

— В Андорру, — невозмутимо подтвердил Дима. — Оформляй загранпаспорт.

Я засунула свитер на антресоль и забыла о нем. Но через несколько дней Дима принес бланки, сидя рядом, проверил правильность заполнения и велел подписать где надо, в институте.

— Собрались за границу? — поинтересовалась девушка в канцелярии, ставя печать.

— На Рождество, — машинально ответила я и стала ждать Рождества.

Так в моей жизни появилась перспектива.

Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Именно после него я осознала, на что смотрю. Перед глазами фотография щенка лайки и календарь на февраль. Хорошо, хоть год этот, а не прошлый. Получается, я не заметила нескольких месяцев года, нескольких месяцев жизни…

Вновь прозвучавший звонок разогнал мысли. Не люблю неурочных визитов, всегда прошу предварительно звонить по телефону. Значит, кто-то посторонний. Накинула цепочку и открыла дверь, ожидая увидеть побирушку, продавца картошки или соседку Татьяну Ивановну. Увидела Таню и удивилась. Неужели я так задумалась, что не заметила времени?