Моего брата?

Да.

Молчание.

Боже, ну что ж это я…

Не стыдитесь слез.

Я все время на нервах. Гормоны — иногда, когда вот так все обрушивается… Прости, Ив.

Кейти. Держи.

Большое спасибо.

Порадуйся за нас, если сумеешь. Ты же помнишь — тот несчастный случай. После такой травмы людям нужно порой выплеснуть эмоции. Вот почему я не испугалась: я знаю, он никогда бы не причинил мне боль. Он дал выход напряжению, он учится самовыражаться более нормальным способом, но он перенес травму. Каждую ночь он просыпается в холодном поту.

Я не знала.

Так что, пожалуйста, не зыркай на него так. Я люблю его. И ты его любишь.

Я… ну да, конечно, люблю.

У него в душе рана. Он — словно раненый зверь. Ему нужна наша помощь. Вот что ты видела — вот и все. Честное слово. Ничего страшного.

Хорошо. Хорошо.

Забавно. Знаешь? Подумать, с какими людьми я могла повстречаться, а не повстречалась же… Мы с тобой несколько лет учились в одном и том же университете. Но лучше поздно, чем никогда, верно? Теперь мы подружимся. Теперь у нас общая любовь.

Задыхаясь, трясясь от ярости, он торчал посреди лестницы, уткнувшись лбом в перила.

Мать ждала его на кухне.

— Вы опоздали к поезду.

— Поедем на следующем, — сказал он, устремляясь к заднему крыльцу.

— Джона! Что происходит?

— Все в порядке, мама. Хочу продышаться.

— Джона…

К вечеру похолодало. На заднем дворе, усыпанном листьями, отец пристраивал здоровенную камеру на треножник. Джона подошел, потирая ладони.

— Подумываю обзавестись телескопом, — сказал отец. — За сущие гроши можно приобрести аппарат с GPS. Джо Шмой уже занимается исследованиями — университетского уровня. Поистине, век открытий. Я купил эту штуку месяц назад, и она уже устарела. Глянь-ка.

Джона поправил линзы, настроил на окна верхнего этажа. Ив держала Гретхен на руках, Кейт распаковывала пачку влажных салфеток. Все трое смеялись.

— Испробуй ее, — настаивал отец.

Джона повернул камеру, сфотографировал флигель.

— Полюбуйся, какая резкость, — сказал отец.

— Замечательно.

— Ив с виду приятная.

Джона кивнул.

— В баре, э?

— Угу.

— А то, на мой взгляд, она сильно смахивает на ту женщину из газеты.

Джона промолчал.

— Я бы не стал поднимать этот вопрос, — продолжал отец, — но Эрих тоже ее узнал.

Джона пожал плечами.

— Не следовало спрашивать?

— Лучше не надо.

Отец кивнул, глянул на то окно:

— С Кейт они вроде бы нашли общий язык.

Джона сказал:

— Маме не говори, ладно? Насчет того, что ты ее узнал.

— Уверен, она и сама сообразит.

— Пока что не узнала, — сказал Джона.

— Молчание — золото.

— Спасибо. — Джона поковырял носком ботинка землю. — Мне пора на станцию.

— Мне вас отвезти?

— Мама сказала, она отвезет.

— Отлично. Помни: если что не так, я всегда тебя выслушаю.

— Рад был повидаться, па.

Отец сказал:

— Я тебя люблю.

Глядя в то окно, Джона ощупью отыскал отцовскую руку, сжал его пальцы:

— И я тебя.

С виду обычная парочка, дожидается поезда девять ноль шесть, бродит по платформе, сплетя руки, — даже не обычная парочка, а новобрачные, не желающие ни на миг разлучиться. Джона с трудом удерживал осанку, прямой шест, вокруг которого оранжерейным плющом обвилась Ив.

Свисток.

— Едем домой, — сказала она.

Свободные места были разбросаны там и сям по одному. Ив цеплялась за его рукав, Джона в поисках места продирался в следующий вагон, толкал людей, ненужная грубость, пассажиры сердятся, цокают языками ему вслед. В конце вагона он вырвал руку, ускорил шаг.

— Милый, — сказала Ив, — куда ты?

— Хочу место найти.

— Тут негде сесть вместе, — сказала она.

Он зашагал дальше, и она закричала: Подожди, милый, пожалуйста, подожди меня! Он чувствовал на себе неприязненные взгляды. Принимают его за негодяя, издевающегося над женщиной.

Милый, пожалуйста, я люблю тебя, давай поговорим.

Дойдя до последнего вагона, он развернулся и попытался проскочить мимо Ив, но она так и прильнула к нему.

— У тебя очаровательная семья, — заговорила она. — Мы замечательно поладили.

— Точно, ты из их круга.

Она прикусила губу.

— Не сердись. — Цепляется, на грани слез, такая детски-маленькая, разница в росте между ним и ею вдруг чудовищно увеличилась. — Не надо, прошу тебя. Они меня полюбили, почему же ты не любишь?

Вероятно, так они бы простояли до конечной станции, но пассажир, пытавшийся обойти их, чтобы попасть в тамбурный туалет, произнес: Извините.

Они подвинулись, уступая дорогу, и за это мгновение к Ив вернулась обычная решимость. Она громко произнесла: Вот уж не думала, что будет столько народу, правда, милый? — а затем обернулась к пареньку, отмечавшему что-то в учебнике физики, и попросила его пересесть в соседний ряд: ей бы хотелось сесть рядом с мужем.

— Конечно, — откликнулся парень и стал собирать вещи.

Предпринять еще одну попытку удрать? От Ив никуда не денешься. Они прибудут на Манхэттен в одно и то же время, одновременно сойдут с поезда и до его дома доберутся одновременно. Признав наличие проблемы, Джона стал думать, можно ли как-то обернуть ситуацию в свою пользу.

Парень с учебником физики пересел, Джона скользнул на его место, уложил себе на колени рюкзак. Ив пристроилась рядом.

— Любовь моя, — заворковала она.

Он промолчал.

— Любовь моя, любовь моя! Я была так рада познакомиться с твоими родственниками.

Он отключился.

— Не очень-то с твоей стороны красиво игнорировать меня, моя любовь!

— Ну, как знаешь, конечно.

— Ты меня этим очень огорчаешь.

— Люди на соседних сиденьях думают: какая она жалкая!