— Возможно, он ждал их где-то в другом месте, — предположила Руаха. — А может быть, колдуньей была женщина? Мушкетеры говорят, что у нее был некий странный артефакт — вроде пистоля, но стрелял не переставая, совершенно без пауз.

— Хм-м-м… Ты кого-то послала в погоню?

— Конечно. Всех, кто там был.

— Они справятся?

Руаха на миг задумалась, приложив ладонь ко лбу и закрыв глаза.

— Моя булавка уничтожена, — сухо констатировала она. — Если Румок, Аррадо и Логран до сих пор не нашли похитителей… то могут не найти совсем.

— Нехорошо… — проворчал Бестельглосуд. — Гвен!

— Слушаю, владыка Бестельглосуд, — наклонился к его плечу личный секретарь.

— Отправь на поиски Урриша.

— Владыка, я считаю, что Урриш не справится, тут нужен кто-нибудь… ао! Ао!!! Довольно, владыка, я уже молчу!

— Урриша, — скрипнул зубами Бестельглосуд, разминая костяшки пальцев.

Гвена Зануду били очень часто. Бестельглосуд Хаос держал его в секретарях, ибо этот на редкость слабосильный колдун отличался высокими способностями к расчетам и анализам. Но имелась у него и очень неприятная черта — ослиное упрямство в спорах. Гвен искренне считал себя специалистом во всех существующих областях, обожал спорить, причем всегда одинаковым методом — повторял одни и те же аргументы до тех пор, пока с ним не соглашались… или не били морду.

Второе случалось гораздо чаще.

Когда глава Совета был несколько моложе и терпеливее, Гвен однажды вздумал объяснять ему, как работает заклинание, которое сам же Бестельглосуд и изобрел. Результатом стал выбитый глаз — на его месте до сих пор зияет пустая глазница. Бестельглосуд Хаос строжайше запретил выращивать новый, предупредив, что если увидит Гвена Зануду с двумя глазами, то немедленно прикончит.

— Ты пошлешь Урриша Проводника, — еще раз повторил Бестельглосуд, мрачно глядя на этого костлявого полукровку. Дедом Гвена был Тощий Всадник Ночи. — Урриш туп, но хорошо натаскан. Пусть доставит принцессу живой, а остальных убьет. Мне здесь не нужны всякие благородные герои-спасители!

Гвен Зануда неслышно ускользнул, продолжая что-то тихо ворчать себе под нос.

— А собственно, зачем нам эта принцесса? — каркнул Руорк.

— Как это зачем?! — вскинулся Йоганц.

— Если оставить в покое смазливое личико и все, что у нее там выпирает спереди и сзади, — брезгливо прокаркал Второй Маршал.

Сам Руорк женщинами не интересовался уже много лет (если не считать давнего случая с Цезарой Каменщицей). Этот техномаг почти на две трети состоит из механизмов, оживленных магией. Обе руки по локоть, правая нога, верхняя половина туловища, шея и нижняя челюсть. И он с каждым годом «уменьшается» дальше, заменяя все новые и новые органы. Львиная доля механических частей тела представляет собой артефакты разного назначения — этим Руорк Машинист компенсирует сравнительно слабые колдовские силы. Точно так же очень незначительные способности в боевой магии он возмещает механическими руками-меченосцами и личным отрядом боевых автоматов.

— Мы не должны забывать о политической подоплеке, — мягко заметила Руаха. — Если принцессе удастся добраться до Рокуша или Кентавриды, у их правителей окажется серьезный козырь против нас. Если Рокуш СЕЙЧАС вторгнется в Ларию и нападет на нас, мы предстанем двумя шайками разбойников, дерущимися из-за добычи. Но если они при этом будут размахивать флагом в виде законной наследницы престола… тогда разбойниками окажемся только мы. У них будет живое ЗНАМЯ! Не забываем — нам пока еще нужно считаться с общественным мнением, в мире немало государств…

Колдуны скептически закачали головами. Для серых общественное мнение уже давно стало не более чем надоедливой мухой — они настолько уверились в собственных силах, что вовсе перестали обращать внимание на то, что о них думают за границей. Лишь старая дипломатка Руаха еще пыталась поддерживать какую-то видимость того, что Серая Земля — дружелюбное законопослушное государство, которое хочет лишь мира.

Собственно, вторжение в Ларию было обосновано тем, что серым вроде как стало известно о неких кошмарных чудовищах. Злые колдуны Ларии якобы втайне держат их в своих подземельях и вот-вот напустят на беззащитных соседей. Хотя всем отлично известно, что в Ларии и колдунов-то практически нет, а самые страшные чудовища — волки в лесах… Однако серые изо всех сил кричат, что в Иххарии два месяца назад появились эти монстры в количестве двух штук и разрушили красивейшее строение в столице — Двуглавую Башню. И даже предъявили этих гигантских разрушителей всем желающим… правда, те подозрительно походили на творения Мурока Вивисектора.

Ну что ж, видимо, ларийские колдуны украли его разработки.

Некоторые вопросы вызывает также тот факт, что карательный флот серых покинул гавань ДО разрушения Двуглавой Башни… но на подобные претензии Руаха вообще не стала отвечать, заявив, что это все ложь и провокация. Так что официально серые все еще ищут по городам и селам этих неизвестных чудовищ, заботясь исключительно о благе и безопасности цивилизованного мира.

Под цивилизованным миром они понимают Серую Землю.

— А Асмодея до сих пор не откликнулась? — перевел единственный глаз на пустующее кресло Ригеллион.

У Ригеллиона Одноглазого, как и у Гвена Зануды, не хватает правого глаза. Правда, по совершенно другой причине. Полвека назад, во время войны с эйстами, когда Ригеллиону едва-едва перевалило за двадцать, и он носил еще только фиолетовый плащ, глаз ему выжгло магической кислотой. Излечить его не удается… хотя Ригеллион особо и не стремится. Этот бравый вояка очень гордится всевозможными шрамами и ранениями.

— Это ведь уже двенадцатый раз, верно? — с притворным равнодушием уточнил Ригеллион. — Один, два… да, двенадцать…

Асанте, Руорк, Турсея и Квиллион явственно напряглись. Они старались держаться спокойно, но на лицах явственно отразилась заинтересованность. Бестельглосуд Хаос шумно засопел. Он знал, что этот день скоро наступит, и заранее подготовился. И все же… когда эти пятеро узнают о его решении, тут поднимется буря. В Совете Двенадцати уже шесть лет не было изменений — с тех пор, как скончался Крудо Ристальщик, и на освободившееся место был принят Ригеллион Одноглазый.

У серых колдунов действует очень жесткий закон насчет субординации. Когда глава Совета посылает магический сигнал, все его члены должны явиться на заседание — лично или посредством миражей. Можно прогулять одно заседание, два, три… даже одиннадцать. Но двенадцать подряд — это предел. Если прошло двенадцать заседаний, а о колдуне нет ни слуху ни духу, он считается без вести пропавшим. Потому что помешать дать о себе весточку колдуну восьмого уровня могут четыре вещи — смерть, предательство, плен или утрата способностей. Во втором случае такого колдуна казнят. В третьем — отправляют в Лэнг. В четвертом — разжалуют. Есть и другие причины, более редкие, но они опять-таки ведут к казни, ссылке или разжалованию.