стояли огромные вазы с белыми розами, перед каждым гостем открывались двери, и они сразу попадали в ярко освещенное помещение, где официанты уже спешили на встречу к ним с полными подносами закусок и шампанского.

Но в отличие от истинно исторических зданий, комнаты здесь были большими, не закопченными свечами или дымом камина. Ярко освещенный помещения сияли блеском, лоском, изысканностью и в тоже время неким китчем, что — то в этом было вызывающе отталкивающее. Бриллианты женщин искрились в свете ламп, а глаза после пары бокалов шампанского не уступали им. Дамы были одеты так, будто хотели показать все лучшее сразу, молодые свое декольте и молодость, пожилые свои деньги и статус. В этом плане мужчинам всегда немного проще, как бы они не стремились доказать — что являются в этом мире главными, что именно они выбирают свою жертву, это не так, именно женщины всегда делают последний ход. Но джентльменам об этом знать не обязательно.

Алексей не любил подобные сборища, но это друг семьи как сказала мама, и невежливо не прийти. Поэтому он вышел из автомобиля, подал руку сестре, и затем матери, подхватив в его под локти, все трое стали подниматься по ступенькам. Владимир их уже там встречал, он считал своим долгом быть рядом с ними, это его семья, он несет ответственность за них. Они представляли прекрасное зрелище, доставшаяся от Елены спокойная красота, придавала детям некую породистость.

Его бывшая жена была как всегда в нежном образе, она с ним настолько слилась, что в нем уже жила, нежно голубое платье, с шифоновыми полупрозрачными рукавами, аккуратная прическа, из которой не выбивался ни один волос, она, как всегда, старалась быть идеальной. И хотя в быту их супружеской жизни Лена всегда была в форме, то после того, как он бросил Маргариту, жена делала все чтобы быть еще лучше и идеальнее. Она хотела быть лучше, причем уже даже не лучше Марго, просто лучше. Всегда безупречные манеры, гардероб, прекрасная прическа, образцовый порядок в доме. Даже после развода она сохраняла с ним образцово — показательные отношения.

Владимир вздохнул, и приветливо улыбаясь прошел к ним на встречу, чмокнув Елену в щеку, подал руку дочери, тепло ей улыбнувшись. Ника, одетая в нежно розовое платье до колен, обняла его, он погладил ее по спине, понимая, что дочь так и не выросла.

— Ой, папа, ты похудел? — Девушка внимательно глянула на отца.

— Спасибо, что заметила, и да, — Владимир обнял сына, и они все вместе пошли внутрь.

— Как тебе живется с Лешей? — спросил он Нику, пока им подавали шампанское.

— Ну как…. Он чистюля, — Ника вздохнула, покосившись на брата. — То не кидай, там не мусори, здесь убери… Тоска, пап! Ты же сам понимаешь как это.

— Понимаю, — Владимир ласково посмотрел на дочь. Что бы не думал Алексей, он любил Нику, она была его девочкой, его злило, что Елена манипулировала им с помощью дочери, но они никогда не считал ее ошибкой.

Алексей стоял недалеко от них, смотря как отец общается с сестрой, что — то было в этом родное, душевное, возможно он сам стал смотреть на некоторые вещи иначе, но сегодня видел любящего отца, который с нежностью в глазах смотрел на Нику, та в свою очередь что — то ему рассказывала, переходя в смех, успевая отвечать подошедшим знакомым. Глянув мельком на маму, которая сохраняла невозмутимый вид, парень вздохнул. Мама лучезарно улыбалась гостям, с кем — то перебрасывалась парой фраз, она была образцовой бывшей женой и примером для подражания. Окружающие восхищались ее выдержкой, способностью вести себя достойно в любой ситуации, никто из ее подруг не видел Елену расстроенной или в гневе, она не повышала голос, не кричала, всегда собранная, с милой улыбкой, его мать всегда сохраняли видимость счастливой жены, семьи, женщины. Конечно, большинство из здесь присутствующих знали историю их семьи, и кто — то злорадствовал, а кто — то жалел, но никто не мог бы упрекнуть ее в неких порочащих действиях.

Увы, мы так часто стараемся быть идеальными на людях, что или сливаемся с этой чешуей навечно, или по факту далеки от желаемого образа. И такие люди никогда не обретаю счастья, потом что они знают какое оно идеальное счастье, но увы получить не могут.

Алексей снова глянул в телефон, вчера он не смог дозвониться Ксюше, связаться получилось поздно вечером, оказалось девушка ходила по магазинам, и не услышала его звонка. Сейчас он пытался ей дозвониться, но сначала гудки не шли, потом появились и через неразборчивый шум он понял, что у нее что — то с телефоном. Стараясь не думать о надвигающимся плохом предчувствии, парень написал ей днем сообщение, о том, что вечером он занят с семьей на каком — то дне рождении, но сообщение еще не доставилось.

— Алексей, прекрати смотреть в телефон постоянно, — шикнула ему мать. — Это не прилично.

— А сплетничать прилично, — поднял парень бровь, намекнув на только что отошедшую знакомую матери, которая поделилась всеми свежими новостями города.

— Не передергивай, — Елена пожала плечами и взяв сына под руку пошла в глубь помещения. — Обычные новости.

— Как скажешь, мама. — в эту самую минуту, он слушал звук уведомления, о том, что его сообщение было доставлено, следом пришел ответ.

«Привет, Леш. Ты не поверишь, но вчера я утопила свой телефон в ванной, и только сейчас купила новый. Я сегодня тоже с мамой на каком — то мероприятии, ради которого мне пришлось покупать вчера платье и туфли.) До встречи.»

Леша внимательно глянул еще раз на сообщение, по спине пробежала холодная дрожь.

Каждый день дает нам тысячу возможностей, начать делать зарядку, бросить нелюбимую работу, признаться в любви, открыть тайну. Но кто мы такие что бы этим всем пользоваться. Мы всего лишь люди, который ссылаются на судьбу, которая им не дали никаких возможностей, и надеемся, что всегда будет второй шанс. Ведь придет новый день, когда мы сможем начать что — то сначала.

42

День Ксении начался с попыток выйти на связь с мамой. В пятницу девушка прогулялась по магазинам, Ольга и Лиза отказались ей составить компанию, что в принципе ее не тяготило. Она блуждала по торговому центру, в поисках чего-то не слишком вычурного, но в тоже время элегантного. В итоге Ксюша остановила свой выбор на платье в пол черного цвета, даже надев туфли, подол его все равно струился по полу, платье предполагало отсутствие