— Разве? Она до смерти перепугалась, когда я назвал тебя ее дочерью. Это не просто нервы, Алана, а смертельный страх. Она что-то скрывает. И постоянно лгала. Это очевидно!

— Но что она может скрывать? Просто боится потерять свое роскошное жилье, и в этом все дело. А ты не попытался убедить ее, что никто ее не выгонит из дворца. Наоборот, потребовал ответов на вопросы, которые ей много лет назад уже успел задать Фредерик. Ты воскресил в ней полузабытую боль! Я только хотела знать, что заставило ее поменять младенцев местами. Кроме того, она сильнее всего испугалась при упоминании о Поппи. Конечно, боится его, после всего, что он сделал!

Алана считала, что сумела привести достаточно убедительные доводы и, кажется, успокоила его подозрения, потому что он больше не говорил на эту тему. Но когда они добрались до места, он остановился посреди двора, бросил поводья стражнику и, взяв ее за руку, потащил ко дворцу. Алана сразу поняла в чем дело.

— О Господи! — завопила она. — Понимаю, что ты задумал. Прекрати! Я не хочу быть его дочерью. Уж лучше Хельга!

— Не тебе выбирать!

— Не смей ничего ему говорить! Зачем пробуждать в человеке напрасные надежды? Должно существовать вполне разумное объяснение поведению Хельги, и, боюсь, со мной это никак не связано. Она просто слишком нервничала, возможно, из-за твоего присутствия.

— Я не собираюсь ничего ему говорить... пока.

— Почему же ведешь меня во дворец?

— Хочу, чтобы вы встретились. Он наверняка пожелает извиниться перед тобой за такую долгую разлуку с матерью.

Кристоф лгал! Она это знала! И поэтому стала вырываться уже всерьез, то и дело поскальзываясь на снегу, так что ему пришлось тащить ее волоком. Наконец ему все это надоело. Он подхватил ее на руки и внес во дворец. Но не поставил на пол, а понес по коридорам, через приемную для простолюдинов и в следующую комнату. Но это оказался не тронный зал, как она предполагала, а широкий проход с помещениями по обеим сторонам. По центру шла ковровая дорожка, а в конце виднелись двойные двери, которые уж точно вели в королевские покои.

Поскольку было еще рано, Кристоф, очевидно, ожидал, что Фредерик у себя.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она в последний раз.

— Я должен, — коротко ответил он.

Ему не нужно было стучаться, чтобы войти: стражники немедленно открыли двери. Алана боялась смотреть в его исполненное мрачной решимости лицо. Он и не подумал отпустить ее и приказал немедленно очистить комнату. Она услышала быстрые шаги. Никто не пожаловался. Очевидно, все посчитали, что это сделано ради безопасности короля.

Алана не попыталась определить, кто остался в комнате. Потому что прятала лицо у него на груди с того момента, как начали открываться последние двери. Но тут он поставил ее на пол, и она окинула его разъяренным взглядом. Сцена могла бы длиться очень долго, если бы он не повернул ее спиной к себе.

Больше ему не пришлось удерживать ее. Алана замерла, глядя в лицо человека, которого видела на маленьком портрете в приемной. Сейчас он был старше, но Алана достаточно долго смотрела на портрет, чтобы узнать короля.

Фредерик при их приближении встал с трона. Он был роскошно одет, хотя и без короны на голове, и вопросительно уставился на Кристофа, ожидая объяснений. Но Кристоф продолжал молчать. Именно поэтому взгляд короля упал на Алану.

— Бог мой! — прошептал он, взирая на нее так изумленно, что слова не потребовались. Она тоже почувствовала. Почувствовала в ту же секунду, когда поняла, что он точно знает, кто она на самом деле. Эмоции, которые бурлили в ней, были неописуемы. Она только надеялась ощутить нечто подобное, когда встретится со своим родителем, своим истинным родителем. Она представить не могла, что будет настолько потрясена.

— Папа, — прошептала она одними губами, боясь выговорить это слово вслух. Если она ошиблась, положившись только на его реакцию при виде ее, разочарование просто ее убьет. Но он уже спешил к ней, и она сделала несколько шагов навстречу. И тут же очутилась в его объятиях. И тепло, и любовь сосредоточились в одном слове, которое она наконец прошептала вслух: — Папа...

Она сама не замечала, что плачет, и ничего не могла с собой поделать. Фредерик сжимал ее все крепче, но она и не думала вырываться. И совсем не важно, что он король. Ничто не могло потревожить обретенного счастья, даже тихий голос Кристофа, непрерывно сыпавшего ругательствами за ее спиной.

— Когда ты догадался? — спросил Фредерик.

Кристоф ответил не сразу. Потому что никак не мог перестать ругаться. Алана предпочла не слушать, после того как уловила несколько омерзительно грязных слов. Но сейчас ей было не до Кристофа: она изнемогала от счастья в кольце отцовских рук, прижавшись щекой к его груди. Фредерик никак не мог ее отпустить.

Она не знала, сколько они простояли вот так, впитывая реальность обретения друг друга.

Но она определенно расслышала вопрос отца и заметила, как много времени понадобилось Кристофу для ответа.

— Я не был уверен, — признался он. — Но наша сегодняшняя встреча с бывшей кормилицей оставила неприятное впечатление. Я посчитал, что вы должны сами видеть ее, прежде чем попытался понять и объяснить свои подозрения.

— А чем вызваны твои подозрения?

— Хельга вела себя не как мать, обретшая дочь. Она не поверила, что ее дочь жива, и очень рассердилась. Мало того, Алана не чувствовала ни малейшей связи с так называемой матерью. Я сразу понял, что они не родственницы.

Алана поняла, что должна что-то ответить, и повернулась к Кристофу. Фредерик разжал руки. Но тут же обнял ее за плечи, не в силах отпустить.

— Я этого не говорила, — сказала она Кристофу. — Только что мне она показалась совершенно чужой.

— Одно и то же, — пожал он плечами.

— Немедленно послать за Хельгой Энгель, — приказал Фредерик. — Я хочу знать, почему она поступила со мной таким ужасным образом.

— Она уже едет сюда, — заверил Кристоф. — Когда до меня дошли вести о нападении, пришлось немедленно возвращаться, прежде чем я смог ее допросить. Но я оставил человека, который проводит ее во дворец. Обещаю, что еще до конца дня вы получите полный отчет и узнаете, почему она убедила вас, что подменила детей.

— У нее была причина, вы же знаете, что была, — вмешалась Алана.

— Какая именно? — удивился Фредерик.

— Она сказала, что боялась того, как с ней поступят, если что-то случится с принцессой по ее вине. Должно быть, придумала всю эту историю в ночь, когда похитили принцессу... но какой смысл гадать, если мы сегодня же получим ответы? Насколько я понимаю, Алана похожа на вашу первую жену, королеву Эвелину? — пояснил Кристоф.

— Поразительно похожа. Как две капли воды. Но я чувствую здесь... — Фредерик прижал руку к груди. — Что это правда. У меня никаких сомнений.