Его руки обвились вокруг нее.

— Мне больше нравится то, что под платьем. — Он приник к ее губам в долгом, нежном и упоительном поцелуе. Ей было трудно устоять на вдруг ослабевших ногах.

— А мне нравится вот это, — сказала она счастливым полушепотом, прижавшись щекой к его груди и слушая учащенный стук его сердца.

Он пальцами перебирал ее волосы.

— Ведь я говорил — мы родственные души.

— Да, говорил. Ты уверен, что тебе надо на работу?

— Уверен.

— Тогда почему ты меня обнимаешь?

Его смех защекотал ей ухо.

— То, что я тверд в своем решении, не означает, что мне легко тебя отпустить.

— Ты произносишь замечательные слова.

— Все чистая правда, — сказал Дункан с ноткой удивления в голосе.

Она подняла глаза. Сколько же он знает путей, чтобы тронуть ее сердце?

— Ты никогда мне не врал, правда? Даже когда соврать было бы очень легко и гораздо удобнее. Ты самый честный человек, которого я знаю.

Он невесело усмехнулся.

— Все потому, что ты ловила рыбку в маленьком озерце. Ты и не представляешь, какая живность водится в море жизни.

Харли скорчила рожицу.

— Боже всемогущий, он начал философствовать. Тогда я лучше пойду.

— Правильно, — согласился он, все еще крепко обнимая ее.

— Мне надо заняться музыкой.

— Да, — ответил Дункан, нежно целуя ее в лоб.

— А у тебя много работы.

— Полно, — он поцеловал ее в ушко.

Где-то в глубине ее тела снова зашевелилось желание.

—Дункан?

— Гм-м? — его губы уже на шее.

—Дункан, если ты не прекратишь, я повалю тебя на пол и овладею тобой.

— Ты всегда скажешь что-нибудь очень приятное.

Харли расхохоталась и уклонилась от продолжения эротичной атаки.

— Потерпи до ужина. Точнее, до после ужина. На сей раз я не начну с десерта.

— Постараюсь сдержать свой аппетит.

Румянец снова проступил на ее щеках.

— Так-то лучше, — поспешно вымолвила Харли, высвобождаясь из его рук и направляясь к двери.

Вчера она стояла перед этой дверью полная колебаний, беспокойства и мучительных сомнений. Тогда она еще не знала, что ее ждет.

Сейчас она вновь стоит у той самой двери, но теперь она знает, что она желанна, что имеет над этим мужчиной магическую власть. Но надо было идти, пока оба они не поддались любовному безумию.

— Дункан, — произнесла Харли. Он откликнулся стоном и только крепче прижал ее к себе.

— Кому-то из нас нужно бы побольше выдержки и самообладания.

— Зачем? — удивилась Харли.

— Погоди минутку, дай подумать. Не могу собраться с мыслями, — с театральным трагизмом проговорил он.

Харли снова расхохоталась. Она обернулась и поцеловала его в кончик носа.

— Увидимся вечером, в шесть.

— Не в семь?

— Я не дотерпела до семи вчера, почему же ты думаешь, что я выдержу сегодня?

— Тогда в шесть, — улыбнулся ей Дункан. Харли неохотно высвободилась из его объятий и снова шагнула к двери.

— Харли!

Она обернулась с вновь затеплившейся надеждой.

— Да? — ответила она с готовностью.

— Поскольку теперь и ребята Жискара, и Бойд знают, где ты остановилась, тебе лучше сегодня же сменить гостиницу.

— А, — сказала Харли, стараясь скрыть разочарование. Как не хотелось возвращаться к делам в субботу утром, да еще после этой восхитительной ночи. — Конечно. Обязательно.

— И не говори никому, куда ты переедешь. У Эммы есть номер твоего сотового телефона на случай экстренной связи.

— Прекрасно. Ладно, увидимся в шесть. — Харли вышла из квартиры в небольшой холл перед лифтом, где стоял охранник компании. Сейчас это был другой молодой человек. А впрочем, какая разница? Она вышла из апартаментов его босса, а еще нет девяти утра. Всем все и так понятно.

А она чувствовала себя уверенно, как никогда в жизни.

— Привет, Джон, — прозвучал сзади голос Дункана. — Это мисс Миллер… то есть Смит… то есть Хичкок…

— Миллер вполне сойдет, — торопливо добавила Харли. Она опять покраснела.

— Как бы она ни назвалась, — со смехом в голосе заметил Дункан, — для нее вход всегда свободен, Джон.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Джон. Дверь лифта распахнулась, и Харли устремилась внутрь, не решаясь взглянуть ни на Дункана, ни на Джона. Она нажала кнопку первого этажа и стала молиться, чтобы двери поскорей закрылись. Но они и с места не двинулись.

— Это совсем не то, что ты подумал, Джон, — продолжил серьезным тоном Дункан. — Мисс Миллер наша клиентка.

— Конечно, сэр. Я понимаю, — не менее серьезно ответствовал Джон.

Харли оторвала глаза от носков своих красных сапожек и посмотрела на Дункана. Его так и распирало от сдерживаемого смеха.

— Сегодня вечером будем играть в шашки, — заявила она прежде, чем дверь лифта закрылась.

Румянец не сходил с ее щек вплоть до того, как Харли вышла из такси у гостиницы. Она прошла сквозь вращающуюся дверь в отделанный вишневым деревом вестибюль и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Прежде чем Харли успела понять, что происходит, она оказалась в кресле справа от входа.

Она подняла глаза. Пришлось сильно задрать голову, чтобы оглядеть утренних визитеров.

—Добрый день, мадемуазель Хичкок. — Это был Дезмон.

— Как провели ночь? — бестактно брякнул Луи. Синяк на его челюсти налился всеми цветами радуги.

— Прекрасно, — выдавила Харли. Во рту у нее пересохло. — А как у вас дела, ребята?

— Месье Ланга в Хэмптоне не оказалось, — сухо проинформировал Дезмон.

— Неужели? — слабо изумилась Харли.

— Не оказалось.

— Мадемуазель, как вы могли так с нами обойтись? — потребовал ответа Луи.

—Что мы вам такого сделали? — с горечью спросил Дезмон.

Харли не знала, что ответить.

— Мне так жаль, ребята, мне правда жаль. Не знаю, что на меня нашло.

— Похоже, вы его любите, — заметил Луи со вздохом.

— Мы, французы, относимся к таким вещам с пониманием, — добавил Дезмон. — Но почему он не отдаст бриллианты? Ведь наш шеф настаивает на возвращении того, что по праву принадлежит ему.

— Слушайте, я целиком за то, чтобы бриллианты были возвращены месье Жискару, — уверила Харли. — Обеими руками за.