А в карете Катя снова попросила отца:

— Ну позвони, папа!

Отец вздохнул, достал мобильник, набрал номер.

— Алло! Алексей Петрович? Здравствуйте, это Катя и Егор Сорокины. Помните?

Климов, садясь в «ремонтный» микроавтобус и передавая пластиковый пакет лаборанту для снятия отпечатков пальцев, ответил в мобильный:

— Конечно, помню. А вы где? — И встревоженно повысил голос: — В Москве?? Где именно?

Но отец Кати не обратил на это внимания, сказал в трубку:

— Катенька хочет с вами поговорить, даю ей трубку.

А Катя, взяв трубку, запищала от радости:

— Дядя Климов! Мы в Москве! Мы катаемся в карете!

— Молодец, Катюша, — сдержанно сказал Климов и попросил: — Отдай папе трубку.

— Дядя Климов! Я хочу сказать — я уже почти совсем ничего не боюсь, почти! Только бородатых…

— Умница, — снова сдержанно ответил ей Климов. — Дай папе трубку.

Катя отдала трубку отцу, тот сказал:

— Алло, слушаю вас!

— Где конкретно вы едете? — требовательно спросил Климов.

Отец Кати спросил у кучера:

— Где мы едем?

— Цветной бульвар, — откликнулся кучер.

— Цветной бульвар, — повторил Катин отец.

— Так. А где вы остановились?

— О, вы не беспокойтесь, мы в «Туристе», в гостинице.

— Понятно. У вас есть чем записать? Пишите. Улица Скобелева, 7, квартира 39. Это мой адрес. Срочно берите такси и езжайте туда. Ни в какую гостиницу! Вы поняли меня?

— Да, конечно… А что случилось?

Но Климов не ответил — именно в этот момент к микроавтобусу «Ремонтная» подкатила милицейская дежурная машина, кто-то из ментов на ходу сунул «ремонтникам» Климову и Юртаеву пачку листовок с портретами Зары, Аиды и Ахмеда.

И Климов буквально остолбенел: с одной из листовок на него смотрела та самая девушка, которой он утром в «Атриуме» пытался помочь взойти на эскалатор и которая затем сидела в салоне красоты рядом с его женой и сыном.

Каким-то заторможенным жестом Климов взял этот портрет одной рукой, а второй дал отбой на мобильном и стал набирать другой номер.

Сидя у окна кафе «Friday’s» в «Атриуме», Зара, заканчивая еду, смотрела с высоты второго этажа на Садовое кольцо.

Что-то подозрительное происходило на нем: несколько милицейских машин с включенными мигалками и ревунами пронеслись в разные стороны…

Две милицейские машины с дюжими парнями отъехали от «Атриума»… А еще одна, наоборот, подъехала, и какой-то мент передал вышедшему к нему охраннику «Атриума» несколько листовок. И, садясь обратно в машину, внимательно обвел глазами стеклянные стены «Атриума»…

Заре показалось, что его взгляд даже задержался на окне кафе «Friday’s», и она невольно отшатнулась…

Только без паники! Это какая-то случайность. Как говорят русские, у страха глаза велики. Но какие-то меры предосторожности принять необходимо.

Зара встала, подошла к женщине с трехлетним сыном, который продолжал спать в кресле. Тоскливо глядя в окно и посасывая апельсиновый сок, женщина терпеливо ждала, когда он проснется.

— Извините, — сказала ей Зара. — Мне нужно позвонить, вы не дадите свой телефон? На минутку…

— Конечно. Пожалуйста. — Женщина протянула ей телефон. — Мы с вами были утром в салоне. Да?

Зара кивнула и набрала номер, который запомнила: 789-43-42.

— Алло… — тут же осторожно ответил Ахмед.

— Это я, — быстро, чтоб не дать ему вставить слово, сказала Зара по-русски. — Я еду в «Эрмитаж», встретимся там, пока!

И дала отбой, протянула женщине телефон.

— Так быстро? — удивилась та.

— Спасибо…

Зара вышла из кафе в торговую галерею и остановилась у магазина спорттоваров. Здесь она, почти не выбирая, купила неброский женский плащ-дождевик и темную бейсболку с надписью «KENT».

В этом плаще и с волосами, полностью убранными под бейсболку, Зара покинула «Атриум». Теперь она была настороже. Подходя к метро «Курская», издали заметила там молодых ментов с собакой и какими-то листовками в руках. Поглядывая в эти листовки, менты шарили глазами по лицам прохожих.

Приблизившись к ним еще на пару шагов, Зара ясно различила на одной из листовок лицо Ахмеда, а на второй — свой фоторобот.

Не останавливаясь, она прошла мимо ментов и входа в метро и, сверяясь с картой своего путеводителя по Москве, пешком отправилась в сад «Эрмитаж».

— Почему у тебя занято?! — кричал Климов в мобильный.

— А что такое? — спросила жена, сидя в «Атриуме», в кафе «Friday’s».

— Ты где?

— Ну, сейчас мы поедем домой. Он просыпается…

Действительно, малыш открыл глаза и удивленно огляделся вокруг.

— Ты помнишь девушку-блондинку, которая утром сидела с тобой в салоне красоты?

— Конечно. Она только что ушла.

— Откуда она ушла??! — изумленно выдохнул Климов.

— Ну, отсюда, из «Атриума». Она говорила по моему телефону…

— Она — говорила — по твоему — телефону??! — вразбивку произнес Климов. — О чем?

— Не знаю, я не слушала. Что-то про «Эрмитаж»…

Мини-вертолет «Автожир А-002» производства авиакомпании «Иркут» медленно летел над Садовым кольцом, посылая на экран АТЦ широкоэкранную панораму прохожих на тротуарах и автомобилей, кативших по мостовой.

Офицеры АТЦ, стоя у экрана, пристально вглядывались в лица прохожих.

Мини-вертолет продолжал свое движение — навстречу Заре.

А Зара шла по Садовому навстречу камере вертолета.

Они неминуемо должны были встретиться! Еще триста метров… двести… сто…

Но тут «Букашка» — троллейбус «Б» — подкатила к остановке как раз тогда, когда сюда подошла Зара, и Зара шагнула в его распахнутые двери.

А вертолет на бреющем пролетел над крышей троллейбуса…

В троллейбусе Зара устало опустилась на сиденье. И закрыла глаза. Итак, ее уже ищут. И Ахмеда тоже. На чем же они прокололись? Неужели когда она позвонила Ахмеду и сказала, что купила билеты в Большой? Или когда сообщила ему, что у нее промокли контакты? Но ведь она выбросила телефон. Мечеть! Этот муэдзин! Он так дотошно расспрашивал, откуда она, когда приехала…

Холодный ужас паники сжал ее сердце — неужели она не успеет сделать это?

Неужели все ее клятвы себе и Аллаху — ничто?

Нет, она сделает это сейчас! Вон сколько народу набилось в троллейбус на остановке! Пусть это не Большой театр и даже не сад «Эрмитаж» с толпами народа, но…