“Оу, я помню” — достаточно сдержанно ответила Ева.

“Премьера “Русалочки”, именно что по оригинальной сказке. Не как в мультфильме. Что скажешь?”

На мой вопрос, Ева бросила на меня удивлённый задумчивый взгляд. Но по прошествии небольшого количества времени, всё же отвечает:

“Чтож, я планировала провести этот вечер за сбором чемодана, но раз уж ты уже потратил деньги…, как я могу тебе отказать в компании” — сказала она радостным голосом последнее предложение.

“Это…, хорошо! Начало будет в половину девятого, и будет идти ещё целый час. А потому, за оставшиеся 45 минут мы должны успеть прийти”

“Так чего же мы ждём! Побежали скорее!” — волнительно произнесла она схватив меня за руку, после чего мы немедленно отправились к выходу.

За 15 минут добравшись пешим шагом до остановки, нам благо повезло, что там стояло свободное такси, сев на которое, мы, через глубокие пробки за 20 минут добрались до театра.

Сдав нашу верхнюю одежду и сев на места на назначенные места, я до сих пор не до конца верил, что нахожусь здесь, рядом с ней, во всём своём нарядном одеянии и окружении. И хоть всё пошло не совсем по плану как и планировалось, но как бы то ни было, на первый взгляд она была счастлива, и это, для меня было самое важное.

“Я хоть и видела знаменитый мультфильм, но вряд ли она должна сильно отличаться от оригинала” — с интересном сказала Ева.

“Ну, не знаю, посмотрим” — ответил я ей, сидя словно на иголках прижавшись к креслу, пока моё дыхание с каждым вздохом всё учащалось, а сердце билось как не в себя.

Увидев то, как я чуть ли не тревожно втиснулся в глубину кресла, Ева с лёгким недоумением спрашивает:

“С тобой, что-то случилось?”

“Нет. Нет. Всё нормально. Просто…, в не терпении от представление. Потому так и волнуюсь” “Дурак” — резко произнёс я про себя, сам и не понял что сказав.

“Вижу, ты действительно находишься в предвкушении от представления. Но не переживай, скоро, всё уже должно начаться…, Вот! Как сейчас”

“Да, давай пожалуй начнём просмотр”

“Давай начнём просмотр” — ответила Ева, после чего началось представление.

И…, знаете что я понял только через множество лет?

Тогда, я больше получал удовольствие не от происходящего на сцене представления не от роскошного бархатно-золотистого интерьера, который при первом взгляде просто не может не восхищать, а от того, что я находился рядом с ней именно на том самом кресле, именно в том самом театре. Стараясь естественно смотреть происходящее на сцене, я невольно одним глазком смотрел и на рядом сидящую Еву. Видел то, как оно смеётся, как ужасается, как вздыхает от неожиданности и чуть ли не умирает от напряжения. Все эти чувства, эмоции и переживания, я смог уловить от её лица, глядя на неё исключительно одним мимолётным глазком. От чего, все эмоции и переживания я сумел испытать вдвойне.

Но вместе с этим, параллельно меня окутывал некий тревожный страх. Страх от того, что совсем скоро должен наступить финальный момент моего плана, который и обязан расставить всё точки над и.

С такими смешанными чувствами, я просидел на протяжении всего часа постановки. Бросая то в искреннюю радость, то в панику тревожного смятения.

“Браво, молодцы, шедевр!” — кричали все присутствующие в зале люди, провожая актёров овациями и аплодисментами. И даже Ева не осталась в стороне. Получив больше впечатлений чем она от того ожидала, аналогично всем встав с кресла, она громкими аплодисментами провожала стоящих на сцене артистов. Пока мне оставалось, только с тревогой осознать всю суть неизбежного.

“Ну чего ты, тебе что, не понравилось?”

“Нет, всё было отлично.” — сказал я, затем встав с кресла, аналогично всем стал активно хлопать руками, не отводя от неё своего тяжёлого взгляда.

Примерно в половину десятого вечера, мы уже вышли из после постановки. На улице уже стояла прохладная вечерняя погода, освещённая светом белой луны, пока приглядевшись, можно было заметить небольшие капельки дождя.

“Это, было…, потрясающе!” — не сдерживая своих счастливых эмоций чуть ли не выкрикивала Ева по входу из театра размахивая цветами. “Я и не представляла, что оригинальная сказка так сильно может отличаться от экранизации. Чего только стоит превращение в пену и вознесение на небеса!”

“Рад, что тебе понравилось” — скромно ей ответил я, оперившись на забор вглядываясь прямо в реку.

“И этот вечер, он тоже был потрясающим. Как и ты, на протяжении всех этих дней, был потрясающим.”

“Я бы с этим так однозначно не согласился, но…, спасибо. Но правда, по всей видимости, пришло время прощаться.”

“Да” — неожиданно остановившись, тихо ответила она, скромно опустив свой взгляд на землю. “Но ты ведь завтра придёшь ко мне в аэропорт?”

“Да, конечно. Провожу тебя так сказать на дорожку. ”

“Спасибо. И…, спасибо тебе, что стал моим куратором на эти две недели. Ведь если бы не ты, вряд ли я бы сделал всё то что успела”

“Да, и тебе тоже, за всё” — после словно которых, наступила лёгкая неловкая пауза.

“Ну тогда, думаю пора прощаться” — смущённо произнесла она

“Да, пора наверное”

“Тогда…, пока. И до завтра”

“До завтра” — ответил я ей, после чего мы обнялись, и развернувшись, каждый шёл своей дорогой к дому.

Сделав пару шагов от неё, отчётливо слышав каждый отдаляющийся от меня шаг, я очень строго себе выговаривал:

“Трус! Ты не смог! Ты жалок. Ведь сам знаешь, если не сделаешь это сейчас, то более не сделаешь это никогда. И что, ты просто так дашь ей уйти?”

Отчётливо слышав каждый шаг топающих сапогов, моё сердце билось словно не в себя, я чувствовал невиданный ранее холод, дыхание перебивалось от каждого вдоха, пока сердце билось так, словно было готово выпрыгнуть из груди. Но в конечном итоге, я прекрасно осознавал, что если не сделаю это сейчас, буду призирать себя за это всю свою оставшуюся жизнь.

Стремительно обернувшись, я продолжал видеть уходящую вдаль Еву, и сжав свои кулаки как можно сильнее, я ей выкрикиваю в спину:

“СТОЙ!” — затем резко подбегаю прямо к ней.

Увидев меня, на всей скорости подбегающего прямо, она была озадачена и глубоко удивлена моей выходкой. Но хоть как-либо сопротивляться этому не стала.

“Ты что-то хотел сделать?”

“На самом деле, сказать. Только, пожалуйста, не перебивай меня”

“Ну…, хорошо. Говоришь правда так, будто собираешься сказать что-то чрезмерно важное,