От лестницы медленно ковыляла фигура, обвязанная теплым платком.

— Бевин Кэндалл, — шумно выдохнула Аделия, испытав такое безграничное облегчение, что на миг ноги ослабли.

— Бевин Кендалл, — подтвердила старуха. — А ты кого, девочка, ожидала? — И чуть насмешливо: — Белого волка? Веришь, что он существует?

Аделия глядела на нее большими глазами, но признаться в своем пугающем приключении не решалась. Хотя очень хотела разделить ношу хоть с кем-то… И Бевин с привычной проницательностью как будто догадалась об этом:

— Слыхала я, госпожа, вы заплутали в лесу… Целую ночь провели в темноте… в одиночестве… Страшно было, должно быть?

И Аделия все-таки решилась сказать:

— Я не все время была там одна…

Старуха вскинула бровь, всем видом изображая интерес к словам девушки.

— С кем же тогда?

— С оборотнем, — впервые призналась Аделия вслух. Призналась так тихо, что сама своих слов не расслышала, но у Бевин слух был как у лисицы.

— С оборотнем? — повторила она. И даже не улыбнулась… — Вы уверены в том, госпожа?

— Абсолютно, — зачастила Аделия, которой вдруг стало жизненно необходимо поделиться хоть с кем-то лежащей на сердце тайной. — Я не сама в лесу заблудилась, как думают люди: он унес меня в самую чащу, запер в хижине и сказал, что искал меня.

— Унес вас? Искал только вас?

— Он схватил меня, когда я искала сестру: зажал рот рукой, и от страха я, верно, впала в беспамятство. Когда пришла в себя, он нес меня на руках… Сказал, что Маргарет в добром здравии, забрать он хотел только меня.

— Так и сказал? — Бевин выглядела задумчивой, даже несколько озабоченной. — И нес, говорите, вас на руках? То есть был в образе человека… Может быть, им и являлся? — поглядела испытующе на Аделию.

Аделия, посчитав, что старая травница ей не верит, воскликнула:

— Но я видела его волчью морду. Страшную в свете луны… И слышала голос. Он был явно нечеловеческий…

Старуха подступила к ней и похлопала по плечу.

— Ну-ну, я вам верю, просто хочу разобраться. — И спросила: — Как же вы выбрались? Сами сказали, он унес вас в самую чащу…

— В этом и заключается главная странность, — призналась девушка. — Едва забрезжил рассвет, он снова явился в хижину, перегрыз зубами веревку и вывел меня через лес прямиком к дому…

— Сначала увел, а потом отпустил? — Бевин подперла руками бока. — Вот уж действительно странно. А вы уверены, что это было одно существо?

Аделия удивилась:

— О чем ты? Хочешь сказать, в нашем лесу не один оборотень, а двое?

Старуха затрясла головой.

— Ничего такого я не сказала, — поспешила уверить она, — но согласитесь, госпожа Айфорд, станет ли одно существо вести себя столь непоследовательно: сначала ловить вожделенную жертву, а после отпускать восвояси? Все это кажется очень странным. Неправильным. Вспомните деревенских девушек, что рассказывали об оборотне: он преследовал их в лесу, ловил и желал обесчестить… — Она вопросительно поглядела на собеседницу.

И Аделия покраснела:

— Нет, он не тронул меня. Только веревкой привязал, чтобы не могла убежать… — И спросила неловко: — Так он, действительно, ловит девушек, чтобы… надругаться над ними?

— Одна из них беременна от него.

— От оборотня?!

— От него, если верить бедняжке.

— Но ты в это не веришь? По голосу слышу.

И Бевин сказала:

— Не верю я, чтобы оборотень лишь для того объявился, чтобы насильничать девушек. Неправильно это…

— А для чего же тогда эти чудовища вообще выходят из бездны? — удивилась Аделия. — Они — само порождение зла, разве не так?

Бевин не спешила ответить: глядела задумчиво перед собой и, казалось, решала что-то в себе.

— Идите спать, госпожа, — произнесла наконец. — День был тяжелый, вам отдохнуть требуется. А я пригляжу и за сестрой вашей, и за мистером Шерманом… Проводить вас?

— Нет, моя комната рядом.

— Вот и славно. Доброй ночи, хозяйка!

— Доброй, Бевин.

Аделия еще раз глянула на сестру и ушла в свою комнату, где, едва скинув одежду, уснула без сновидений.

Проснувшись, она долго лежала в постели, вспоминая события минувшего дня… Прокручивала их в голове и задавалась вопросами, на которые не находила ответа. Но был все же один, который мог бы быть разъяснен прямо сейчас, и Аделия, воспользовавшись услугами Керры, отправилась навестить сестру.

Маргарет уже не спала, лежала в постели, глядя в окно, и, увидев сестру, прикрыла глаза.

— Доброе утро, Марго! — сказала Аделия самым приветливым тоном. — Как твое самочувствие?

— Догадайся сама. — Сестра одарила ее пустым, безрадостным взглядом. — Я думала, что умру, и мне жаль, что этого не случилось.

Аделия присела на стул и взяла ее руку.

— Ты знаешь, что с тобой было? — спросила она.

— Я потеряла ребенка… Мне сказала старуха.

— Но ты думала, это яд… Почему… почему ты хотела убить себя? Это ведь грех, и ты знаешь об этом. Если только мама узнает… если узнает отец…

И Маргарет попросила:

— Не говори им, пожалуйста. Ничего им не говори! — И совсем тихо: — Да и не о чем говорить: ребеночка больше нет. Его отца тоже…

— Хочешь сказать, он бросил тебя? Ты потому хотела покончить с собой?

Маргарет, бледная, с синяками под глазами, подняла на Аделию грустный взгляд.

— Он сказал, что не любит меня… Что нам лучше расстаться.

— Каков негодяй! — воскликнула девушка. — Ты сказала ему про ребенка? Про то, что носишь… носила под сердцем дитя?

— Я не успела. Первым, что он сказал мне при встрече, были слова расставания…

И Аделия вскочила на ноги. Все в ней кипело, восставая против обидчика младшей сестры…

— Кто он? — спросила она. — Назови мне имя этого негодяя: я поеду к нему и выскажу все, чего он достоин. Он не смеет бросать тебя, отобрав самое ценное: твои честь и достоинство. Он обязан жениться, хочет он того или нет!

Но Маргарет стиснула зубы и головой помотала.

— Я не хочу, чтобы ты с ним говорила, — заявила она. — Я не стану навязываться тому, кому не нужна.

— Но он обесчестил тебя… Что, если бы ты не потеряла ребенка? — Аделия понимала, что поминать смерть ребенка как благо, было неправильно, даже преступно, но истина была такова, что ошибка сестры, принявшей абортивное средство вместо смертельного яда, послужила им только во благо.

— Но его больше нет, значит и говорить не о чем…