Саймон подошел со своим бокалом к окну, глядя на дождь, который ни на минуту не прекращался.

— Честно говоря, — спокойно произнес он, — я уже кое-кого приглядел.

— И кого же?

Саймон обернулся:

— Тебя.

Кристофер так и застыл с бокалом в полусогнутой руке:

— Ты шутишь?

Саймон серьезно посмотрел на него:

— Отнюдь. По-моему, она тебе нравится… Или я не прав?

— Да, я ее люблю… — Кристофер наконец отпил глоток, — но как сестру. Любить ее как женщину я просто не смогу.

Саймон отвернулся. В глубине души он никогда не верил, что Кристофер согласится на это предложение, но все же не хотел сдаваться.

— Любовь… — поморщился он. — Кто говорит о любви? От нее одна морока.

— Знаю я, в чем тут дело, кузен. — Кристофер повертел в руках пустой бокал.

— Ну и… — Саймон напрягся.

— Да все в том же, — не моргнув глазом, ответил гость, — все из-за Сторм О’Малли. Слепому видно, что вы без ума друг от друга!

Саймон почувствовал, как краска приливает у него к щекам, но постарался не подать вида:

— Нет, ты просто сошел с ума! На что мне эта дикарка? Ни манер, ни воспитания — того и гляди, прирежет… Да я жду не дождусь того часа, когда, наконец, от нее избавлюсь! — Он вдруг осекся и замолчал.

Кристофер тоже молчал, выжидая, когда Саймон успокоится. Наконец, решив, что тот более или менее пришел в себя, он произнес:

— Извини, кузен, но скажу тебе по дружбе: ты хоть и умный парень, а иногда бываешь таким болваном!

Ноздри Саймона дрогнули, однако он постарался не подать вида.

— Ты превратил Сайпресс-Бей из Богом забытого места, где были лишь лес да болото, в лучшую плантацию во всей Каролине, — продолжал Кристофер. — Оставшись один с малолетней сестрой на руках, ты сумел вырастить из нее настоящую леди. Ты умеешь выгодно торговать и всегда знаешь, чего ты хочешь. Должен признать, мне во многих отношениях до тебя далеко…

— Весьма польщен, — иронически улыбнулся Саймон. — Но, может, ты побережешь свое красноречие для выступлении в суде? За всеми твоими комплиментами явно что-то кроется, так что лучше говори прямо!

— Дело в том, что иногда — прости меня, грешного, — я бываю рад, что не вырос таким, как ты… У тебя есть одна слабость, Саймон, и порой она перекрывает все твои хорошие качества, — ты всегда идешь напролом. Иногда это хорошо, но часто ты напоминаешь мне человека, которому встретилась на пути скала, и он бьется об нее головой, хотя стоит сделать пару шагов, и ее можно будет обойти.

— Никак не возьму в толк, о чем речь…

— Да все элементарно. Ты просто никак не можешь справиться с этой пираткой. Вот и злишься!

— Я устал, Кристофер…

— Послушай, чем тебе, собственно, не нравится эта девочка? Простая, по-своему честная, умна и в чем-то даже намного умнее нас с тобой. Да, дикая, необузданная, не признает никаких правил — но ведь в глубине души ты и сам такой… Просто ты научился в себе это подавлять, а она нет. И это тебя раздражает в ней.

Саймон не отвечал, и Кристофер продолжил:

— Можешь побить меня, если тебе так легче, но я сейчас не говорю ничего, кроме правды-матки. Ты находишь в ней то, чего тебе самому не хватает, вы дополняете друг друга. По-моему, кузен, эта дикарка — как раз то, что тебя всегда привлекало, и пора уже внести свежую струю в твою ставшую слишком однообразной жизнь…

Саймон осушил свой бокал до дна.

— Все, что мне нужно, — произнес он, — это избавиться от нее как можно скорее!

— Не делай ошибки, Саймон! На твоем месте…

— Но ты не на моем месте, и давай все-таки сменим тему. Вернемся к этому балу, черт бы его побрал! Довольно-таки рискованное предприятие, и здесь мы должны продумать все до мелочей. Пожалуй, я опишу подробно это дело, раз уж втянул тебя в него…

Саймон сел рядом с Кристофером, и началось обсуждение. Но Кристофер видел, что тревожный огонек в глазах Саймона не потух. Он искренне желал помочь кузену, но абсолютно не знал, как это сделать…

Сторм с Августой запаздывали, и Саймон, обычно сердившийся в таких случаях, на этот раз был даже рад побыть один. Он стоял перед камином в ярко освещенной библиотеке, одетый в свой лучший костюм — золотистый парчовый кафтан, зеленовато-синий с красными позументами жилет, пышные жабо и манжеты, белоснежные штаны. Волосы его были собраны на затылке в аккуратный хвостик, на боку — маленькая шпага. Он всегда носил одежду с грациозной небрежностью, словно не замечая, насколько она ему идет. Если бы кто-нибудь сказал Саймону, как он сейчас хорош, тот, пожалуй, искренне бы удивился. Высокий, стройный, настоящий аристократ с безукоризненными манерами, он держал в длинных изящных пальцах бокал с вишневым бренди. На лбу его залегла чуть заметная складка, и он нервно отпивал из своего бокала глоток за глотком. Этим вечером ему предстояла ответственная миссия, и он должен был еще раз все как следует продумать.

Саймон мог только предполагать, как все произойдет. То, что Сторм попытается связаться с Иденом, было очевидно, но о чем они будут говорить — продумают ли план ее побега или, может быть, просто договорятся о следующей встрече? В любом случае он не должен спускать глаз с них обоих.

Саймон понимал, что рискует. Но что ему еще оставалось делать — не вечно же, в конце концов, держать у себя Сторм! Позволить ей бежать он тоже не мог — это пустило бы все их со Спотсвудом усилия насмарку.

Но в глубине души Саймон понимал, что настоящая причина его беспокойства иная — он просто боялся потерять Сторм, и это пугало его больше всего.

Шаги за спиной Саймона заставили его обернулся, и то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Такой Сторм он еще не знал.

Шелковое платье цвета слоновой кости, однотонное, почти без украшений, подчеркивало изящество ее фигуры. Пышные юбки, тонкая талия, умопомрачительное декольте… Рукава до локтей были в обтяжку, а дальше рассыпались пышными кружевами. В руке Сторм держала белые перчатки. Янтарно-медовые волосы были изящно завиты и заколоты золотыми заколками. Голубые глаза ее казались бездонными, словно воды Карибского моря и небо над ним. Такие глаза были у Сторм, когда Саймон увидел ее в первый раз… Двигалась Сторм с такой грациозностью, какой Саймон не мог в ней прежде заподозрить, и при каждом ее движении юбки соблазнительно шуршали.

Саймон совершенно потерял голову.

«Как она красива!» — вот что было единственной его мыслью.

Раньше Саймон видел в ней грубоватую, дикую, какую-то звериную красоту, сейчас же перед ним была совсем другая женщина — настоящая леди, в которой никто не заподозрил бы бывшую пиратку.

И тут наконец Саймон отбросил все сомнения в правоте своего дела. Сейчас Сторм была такой, какой и должна быть. Допустить, чтобы эта очаровательная женщина снова вернулась на скользкую стезю порока, мог лишь тот, в ком не осталось ничего святого.