Седоволосая, расслышав крики, резко сорвалась с места.

Посох старца уже поднялся на несколько сантиметров вверх, приготовляясь снова ударить о землю. Отдать магический приказ ребёнку вернуться. Однако, Ярило быстро приметил настрой подопечной. Она, видно, почуяв намерения, бросила на палку, а потом и на хозяина, рассерженный взгляд.

Дед удивлённо рассматривал отдаляющиеся детские силуэты.

Внезапно по деревне пробежал крик. Шагающая мимо старуха застала момент, как зелёный колпак, вместе с головой, стал расплываться в воздухе. Не справившись с волнением, женщина упала в обморок.

— Машка, Машка! Спасай! — на бегу выговаривал Макарка — Это что же делается, сестрица! Что делается!

— Да что сделалось — то?! — пытаясь не отставать от брата, выкрикивала младшая.

— Да что — что! Вон! — пара выбежала на поле, где обычно работали родители. Мать их с кем — то весело танцевала возле стога, а отец, напротив, стоял и что — то доказывал пустому месту. Оба вели себя необычно.

— Так то пол беды, Маруська! Гля! — Макар начала скакать на месте, выкрикивая то «Мамкай!», то «Батька!»

Манька сощурилась. Следом ручки задрожали, взгляд недвижимо застыл. Она не в силах была поверить своим глазам.

Когда девочку только — только приютили к себе, она предусмотрительно поставила защиту от злых духов на всю деревню, дабы оказать хоть какую — то услугу новому родству.

Успела она даже с домовыми местными сдружиться, чтобы те, коль заметят неладное, сразу к ней бежали. Но сейчас она была в полном шоке. Что происходит? Почему так происходит?

Первая Полудница, весело пританцовывая, кружила за собой Алёну — матушку Машки и Макара. Вторая же, искусными оборотами, заставляла отца семейства, Третьяка, спорить с собой на тему формы Земли. Молоденькие девушки, лет восемнадцати, стоявшие почти голышом, как — то не вписывались в рабочую рутину деревни.

Заметив, что сестра замерла, Макар испугался пуще прежнего. Мальчонка аккуратно щипнул Машу за дрожащую ручку.

— Чавой увидала?

— Нечисть. — она впервые употребила такое слово. Никогда прежде она не делила существ на злых и добрых, но теперь, когда её родным угрожала опасность, какое — то необыкновенное чувство захватило всё сознание. Сейчас она готова была броситься в бой и призвать на помощь зиму, наплевать на своё «прикрытие». Девочка уже присела для рывка, как чья — то рука слабо накрыла её плечо.

Она рывком развернулась на «помеху» и признала Ярило. Тот, с непонимающим взглядом глядел то на неё, то на полевую сцену.

— Нечисть, говоришь? — медленно процедил дед.

— Как есть, нечисть. — глаза девочки начали сереть. Горизонт стал заполняться облаками. Приятный летний холодок нарастал.

Ярило, завидев погодную перемену, перевёл грозный взгляд на Макарку.

— С мамкой говорил? — строго спросил он.

— Говорил! — выпалил малец. Он сам не понял, как ответил. Говорить с незнакомцами для него было чуждо.

— Каку новость от Марки скрыть хотели?

Маша непонимающе уставилась на брата, тот потупил взгляд.

Минутное молчание заставило сестрёнку захныкать, еле слышно, почти незаметно.

— Беременная она. — женский голос влетел в диалог так же неожиданно, как и его обладательница. Красивая женщина в золотистом шёлке, по покрою напоминавшем длинный пеньюар, также недовольно вглядывалась в Машу.

Манька перевела удивлённый взгляд на говорящую:

— Рожана! — выкрикнула она — Макар, Макарка, братец! ТО правда? — с радостью спросила девочка. На горизонте тучи стали расползаться. Солнце снова завладело небом.

Макар, не поднимая глаз, кивнул.

— Радость — то какая! — сестра быстро спохватилась и снова дёрнулась в поле. На помощь родителям. Рука на плече сжалась, останавливая намерение.

— Выбор дам тебе, Макарка. — не обращая внимания на энтузиазм племянницы, заговорила Рожана — Или не родившийся ребёнок с матерью домой воротится, или Мара.

Маша приоткрыла от удивления рот. Она хотела выкрикнуть, что это лишь уловка, но язык будто пришили к нёбу. Ребёнку оставалось только наблюдать за происходящим.

— Времени тебе десять секунд. Выбирай. — давила женщина.

Мальчик только теперь взглянул на сестру. Глаза наполнились страхом. Он перевёл взгляд на танцующую мать и сильно покраснел, пытаясь не заплакать.

— Три.

Глаза сестры он так полюбил. Такие серые и глубокие. Он не знал смысла этого слова, но знал, что оно означает именно то, что он хотел.

— Два.

Матушка ему с такой радостью говорила о том, что у него будет братик или сестричка. Когда, он заявил, что втроём им будет совсем легко и точно веселее, женщина, почему — то, поникла. Позднее, она сказала, что Машку, в таком случае, придётся отослать куда — нибудь. Денег на всех не хватит.

— Три.

— Я выбираю маму. — тихо произнёс Макар. Он стыдливо опустил голову. На землю стали капать слёзы. Одна за одной, они отбирали у ребятишек воздух.

Кап.

Машка поджимает губы.

Кап.

Макар сжимает кулачки.

Кап.

Девочка слегка выглядывает из — за братской спины.

Полудницы тотчас растаяли в воздухе, заставляя семейство растерянно озираться по сторонам.

— Вы не сказали мне, — начала Маша — Потому что, я…

— Нечисть. — закончил Ярило, детские плечи вздрогнули.

Девочка испуганно всматривалась в брата. Тот отмалчивался. Он попытался взять сестру за руку, но она быстро отдёрнула руку, словно от огня.

— Маш, мы…

— Всё правильно. — неожиданно выдала Мара — Вы правы. Я знаю, Макар, что поступить иначе сравни смерти. Всё знаю. Иначе и быть не могло. Прощай, брат мой. И доброй жизни.

Рожана положила руку на второе девичье плечо.

Небо быстро посерело. Грозовые тучи угрожающе нависли над всей компанией.

Макар быстро добежал до родных и что — то им сказав, толкая, начал выводить с поля.

Он постоянно озирался на Машку, которая уже не видела его, а лишь сверлила взглядом пришлую родню.

— То специально. — медленно процедила она — То вы наверно знали. Специально.

Ярило стукнул посохом по земле. Из — за туч стало пыталось солнце. Медленно, постоянно мелькая, словно боролось за первенство.

Девочка не сводила глаз.

— Вы нарочно. — утверждала она.

— Нарочно или нет, а результат имеется. — строго проговорила Рожана — Вини их, а не нас.

Детские губы задрожали.

— Чего вам надо? Почём так поступаете? Винить за что? За правду? Знаю я, что не видят они меня, как силу нечистую! А то, что ребёнка своего выбрали, так, то правильно! Я не виню их! А вы нарочно стравливаете меня с ними! Почём стравливаете?!

— Ты же наша кровинушка. — ласково, но как — то совсем неуместно, прокряхтел Ярило. Он с силой опирался на посох, пытаясь замаскировать всё, словно просто облокачивается. Солнце до сих пор пыталось проникнуть сквозь серое полотно.

Маша пуще прежнего нахмурилась.

— Нет у нас ни крови, ни тела. — отчеканила она —