Эйхман рассказал на допросе в Израиле, что происходило после того, как конференция была закрыта, все представители министерств уехали и в замке остались только Гейдрих и два его ближайших сотрудника – сам Эйхман и Гестапо-Мюллер. Они переместились в обшитую деревом и изысканно обставленную маленькую гостиную, Гейдрих налил себе коньяка и понемножку попивал его под классическую музыку (думаю – Шуберта). Все трое выкурили по сигаре. Гейдрих, как сообщил Эйхман, был в отличном настроении[240].

161

Вчера умер Рауль Хильберг[241]. Он разделял взгляды «функционалистов» – историков, считающих, что уничтожение евреев на самом деле было не преднамеренным, а скорее продиктованным обстоятельствами, – в отличие от «интенционалистов»[242], для которых проект совершенно ясен с самого начала, то есть, в общем-то, с момента публикации Mein Kampf в 1924 году.

По случаю смерти Хильберга газета «Монд» помещает сегодня отрывки из его интервью 1994 года, где изложены основные направления выработанной им теории:

«На мой взгляд, немцы сначала не представляли себе, что будут делать. Все получилось примерно так, как если бы они вели поезд по пути постоянно возрастающего насилия в отношении евреев, не представляя при этом точно, куда этот их поезд в конце концов должен прийти. Не стоит забывать, что нацизм – больше чем партия, это было движение всегда только вперед, вперед и вперед – не останавливаясь. Столкнувшись с беспрецедентной в истории задачей, немецкая бюрократия не знала, как поступить, и вот тут-то и начинается роль Гитлера.

Надо было, чтобы кто-то наверху открыл зеленую улицу консервативным по природе бюрократам».

Один из главных аргументов интенционалистов – фраза из речи Гитлера, произнесенной 30 января 1939 года на праздновании шестой годовщины его прихода к власти. Вот эта: «Если международные еврейские финансисты, внутри и за пределами Европы, еще раз преуспеют во втягивании европейских наций в мировую войну, то ее результатом будет не большевизация всего мира и победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе». Для функционалистов же, напротив, самым очевидным признаком того, что только лишь непредвиденные обстоятельства вынудили нацистов изменить во время войны свой первоначальный проект, были долгие поиски ими, нацистами, места, куда депортировать евреев: на Мадагаскар, в Арктику, в Сибирь, в Палестину… Эйхман, мол, даже не раз встречался с воинствующими сионистами. Переброска евреев на Мадагаскар, скажем, была невозможна до тех пор, пока не было достигнуто господство на море, то есть пока продолжалась война с Великобританией. И то, как обернулись дела на Восточном фронте, ускорило, как они считают, поиски радикального решения. Пусть даже нацисты в этом не признавались, они знали, что их успехи на Востоке ненадежны, победы непрочны, и упорное сопротивление Советов могло вызвать у них опасения – нет, не худшего, потому что в 1942 году никто не мог предположить, что Красная армия войдет в Германию и дойдет до Берлина, но, по меньшей мере, утраты оккупированных территорий. А значит, надо было действовать быстро. И мало-помалу решение еврейского вопроса приобрело промышленный размах.

162

Товарный состав со страшным скрежетом останавливается. Длинная платформа вдоль рельсов, идущих до самых ворот. В небе каркают вороны. На больших воротах – наверху – надпись по-немецки. За воротами – темный кирпичный дом. Ворота открываются. Мы входим в Освенцим.

163

Утром Гейдрих получает письмо от Гиммлера, возмущенного событиями в Гамбурге: около пятисот молодых немцев отплясывали под музыку негров свинг – этот вырожденческий иностранный танец; их задержали, но…

«Я против каких-либо половинчатых решений. Все молодежные лидеры, независимо от пола, и те из педагогов, кто настроен оппозиционно и поощряет свинговую молодежь, должны быть направлены в концентрационный лагерь. Прежде всего эта молодежь получит хорошую взбучку. Пребывание в лагере будет достаточно долгим: два-три года. Должно быть ясно, что они теряют право на учебу. Лишь применив жестокие меры, мы сможем покончить с этой опасной англофильской экспансией в дни, когда Германия борется за свое существование».

Гейдрих действительно отправит за решетку человек пятьдесят. Конечно, фюрер доверил ему историческую задачу – уничтожить всех европейских евреев до последнего, но это не означает, что надо пренебрегать мелкими делами.

164

Дневник Геббельса, запись от 21 января 1942 года: «Гейдриха в конце концов назначили новым губернатором Протектората. Гаха выполнил его требование и заявил о солидарности с рейхом. Политику Гейдриха в Протекторате действительно можно считать образцовой. Он легко справился с кризисом в стране, вследствие этого состояние Протектората резко улучшилось, чего не скажешь об оккупированных территориях и странах-сателлитах».

165

Как и каждый день, Гитлер произносит нескончаемый монолог и мечет громы и молнии, информируя угодливо-молчаливую аудиторию о проделанном им политическом анализе. К концу неудержимого словесного потока дело доходит до ситуации в Протекторате:

«Нейрат позволил чехам обвести себя вокруг пальца. Еще полгода такого режима – и производительность упала бы на двадцать пять процентов. Из всех славян чех – самый опасный, потому что это рабочий. Он дисциплинированный, он методичный, он знает, как скрывать свои намерения. Теперь они станут работать по-настоящему, ибо наконец сообразили, что мы жестоки и беспощадны».

Таким образом фюрер дает понять, что он очень доволен работой Гейдриха.