— И ты не боишься угодить в руки Йоркам? — Ее уклончивый ответ пробудил мои былые подозрения. — Похоже, подобная перспектива тебя нисколько не смущает.

— Я должна быть с Кларенсом.

Метнув в мою сторону предостерегающий взгляд, в разговор вступила графиня.

— Объясни мне, Изабелла, почему он так срочно тебе понадобился?

— Только потому, что я его жена, — небрежно ответила моя сестра, запустив руки в сундук с одеждой, что с моей точки зрения свидетельствовало о попытке скрыть волнение.

Она напустила на себя невинный вид и принялась разворачивать и расправлять сложенные в сундук вещи, полностью сосредоточившись на этом нехитром занятии. Я в очередной раз отметила про себя ее светловолосую и розовощекую красоту и поразилась умению Изабеллы сохранять спокойствие, задумав предательство. А я не сомневалась, что она задумала именно это.

— Чем сейчас занимается Кларенс, Изабелла? — выпалила я.

Сестра возмущенно повернулась ко мне, но остановить меня было уже невозможно.

— Готова побиться об заклад, чем-то, достойным порицания.

— Я чего-то не знаю? — насторожилась графиня, переводя взгляд с Изабеллы на меня.

— Теперь мне все ясно! — воскликнула я, мысленно перенесясь в Анжер и в мельчайших деталях вспомнив, как яростно Изабелла отрицала предательство мужа. — Кларенс решил переметнуться на сторону Йорков, верно, Изабелла? Невзирая на все его заверения и клятвы в верности и преданности… невзирая на все твои заверения, Изабелла! Кларенс решил предать графа и помириться с братом. Быть может, он уже это сделал! Вот почему тебя не пугает возможность встречи со сторонниками Йорков!

Я даже не пыталась скрыть свое омерзение.

На мгновение самообладание покинуло Изабеллу.

— Да… Нет… Я не знаю, что он сделает, — дрогнувшим голосом отозвалась она. — Но я не собираюсь хоронить себя во французской глуши.

— Изабелла, что все это означает?! — Графиня за долю секунды преодолела разделяющее их расстояние и сгребла в кулак ее пышный бархатный рукав. Ткань натянулась и затрещала. — С какой стати Кларенсу предавать графа? Эдуард никогда не простит…

— Простит! Он пообещал. Он примет Кларенса с распростертыми объятиями.

— Говори, Изабелла! — вмешалась я. — Говори, что тебе известно! Разве ты не понимаешь, какую смертельную опасность это представляет для графа? Для твоего отца! И ты ничего мне не сказала?

Хорошенькие губки Изабеллы снова надулись.

— Я уверена, что ты все это придумала. На самом деле ты ничего не знаешь! — воскликнула графиня, встряхивая Изабеллу за плечо и, судя по всему, отчаянно надеясь, что это действительно так. — Но зачем это тебе? Ты пытаешься привлечь к себе внимание? Как тебе не стыдно! Как у тебя только язык повернулся! Ведь ты знаешь, что жизнь и здоровье графа — моя первоочередная забота.

В глазах Изабеллы промелькнуло какое-то неуловимое выражение. Это длилось лишь долю секунды, а затем она поспешила отвернуться, но я поняла — она знает. Ей были прекрасно известны предательские планы ее супруга.

— Ты получила от него какое-то известие, — заявила я. — Эдуард Йорк что-то тебе сообщил.

Изабелла посмотрела на меня, а затем кивнула, как будто решив, что с нами лучше говорить начистоту.

— Да, он прислал мне письмо. Еще из Бургундии. Эдуард пообещал простить Кларенса, если он раскается и перейдет обратно на его сторону.

— Я не могу поверить, что моя дочь участвовала в гнусных переговорах, способных повлечь за собой смерть и бесчестие ее близких. — Я впервые видела графиню такой разгневанной. — Я также не верю, что Эдуард действительно собирается принять своего блудного брата. Он его использует, но ни за что не простит. Кларенс будет последним дураком, если доверится Эдуарду. И ты тоже!

— Но это правда! — запальчиво воскликнула Изабелла. — У меня есть доказательства. Смотрите. — Она выхватила из-за лифа платья два листка потертого пергамента. — Можете сами почитать. Это письма Эдуарда, и у Кларенса они не вызвали ни малейших сомнений.

Резким движением, свидетельствовавшим о смятении в ее душе, графиня развернула первое письмо и быстро пробежала его глазами. Я тоже прочла его из-за ее плеча. Под этим коротким, но очень содержательным посланием действительно стояла подпись Эдуарда Йорка. Если Кларенс отречется от Ланкастеров и Уорика, Эдуард его простит. Если Кларенс приведет войска, находящиеся под его началом, в армию своего брата, король отменит распоряжение о конфискации и вернет ему не только все земли и иные владения, но и восстановит его в прежней должности в своем правительстве. Я была вынуждена признать, что это было очень убедительное и соблазнительное предложение, напрочь стирающее прошлые прегрешения. Кларенс был очень честолюбив. Он неправильно сделал ставку и утратил все, ничего не приобретя взамен. Ему было бы очень трудно отказаться от возможности начать все сначала.

— Изабелла, но ведь это катастрофа.

Изабелла вырвала письмо из рук графини и спрятала его в складках платья.

— Это здравый смысл, — отрезала она.

— Что во втором письме? — спросила я.

Графиня развернула пергамент. Это письмо состояло из нескольких кратких строчек. В нем даже не было имени адресата. Я немедленно узнала угловатый почерк Ричарда. В этом письме не было ничего нового, но оно дышало теплом и братской заботой. Я как будто услышала суровый голос Ричарда, убеждающего Кларенса посвятить себя служению Йоркам, с которыми его связывали кровные узы и общие убеждения.

«Тебе нечего делать в лагере Ланкастеров, а все ошибки прошлого будут прощены и забыты. Я с нетерпением жду того дня, когда мы снова будем вместе под знаменами Плантагенетов и Йорков», — завершал свое краткое послание Ричард.

На мгновение я совсем потеряла голову. Меня не волновало ни содержание письма, ни стоящие за ним чувства, а лишь то, что эти слова написаны рукой Ричарда. Это его пальцы, орудующие пером так же умело, как и мечом, начертали эти строки. Я и сама не заметила, как взяла пергамент из маминых рук и, воспользовавшись тем, что она снова переключилась на Изабеллу, сжала его между ладонями, как будто пытаясь впитать хоть малую частичку того, кто его прислал.

— Что он сказал? — вопрошала тем временем графиня. — Что ответил Кларенс на эти предательские предложения?

— Он сказал… — Изабелла прикусила губу, опасаясь новой вспышки гнева графини, но затем продолжила: — Он сказал, что присоединится к Эдуарду, когда ему представится такая возможность. Сейчас он в Англии, а значит, такая возможность у него появилась. Разве вы не понимаете, что я должна быть с ним?

— И что же ты скажешь своему благородному супругу, не способному выполнять свои обещания?

Горькая ирония графини как будто обожгла мгновенно вспыхнувшие щеки Изабеллы.

— Я напомню ему о долге перед графом, — голос Изабеллы дрогнул, но она выдержала пристальный взгляд матери. — Я напомню ему, что он клялся в верности и мне, и графу. Я не предатель.