Ссориться с дядей не хотелось. Тем более что будущему императору Лайон Делайн помогал — где советом, а где использованием нужных людей.

Внезапно коммуникатор на запястье Лайона тревожно запиликал и пыхнул алым. Дядя бросил на Оллина недовольный взгляд, ткнул пальцем в гладкую поверхность прибора, и оттуда донесся встревоженный голос Эльса:

— Господин Делайн! Периметр был нарушен, только засекли. С наследником порядок?

Лайон выразительно глянул на Оллина, ответил:

— Порядок.

— Хорошо, потому что на камерах видно, что реактивный ранец уносит двоих…

И все внутри упало, вертясь, вспарывая изнутри отравленными лезвиями.

— Айрис!..

— Стой! — гаркнул дядя, но было поздно.

Оллин понесся со всех ног в ее комнату, едва не сорвал с петель дверь… Пусто. Но оставался ее запах, слабый, едва ощутимый. И он, как зверь, кинулся по этому следу. Сперва по винтовой лестнице, по которой сам недавно бежал, задыхаясь от ярости, а теперь несется, задыхаясь от ужаса. Потом по саду, где на земле вился слабый флер цветочного аромата, а рядом — запах кого-то другого. Смутно знакомый запах, как будто он этого человека уже встречал.

— Артемис! — Кажется, дядя выбежал следом.

Зря выбежал. Молодой, куда крепче Лайона, Оллин-Артемис легко подмял его под себя, зарычал в перекошенное от напряжения лицо:

— Ты! Это твоих рук дело! Это ты-ы-ы! Если с ней хоть что-нибудь случится, я тебя на куски порву, слышишь?

— Перестань! — заорал Лайон. — Ты забыл про наш договор? Идиот! Да тут пол планеты тебе смерти желает! Никто с добром расставаться не хочет! При чем здесь я?

Он скатился с дяди на мелкий колючий гравий и уткнулся лицом в то место, где отпечатались следы чужака, похитившего Айрис. Мысли суетливо проносились в голове, и ни одной сколь-нибудь здравой. Айрис похитили. А он в это время, вместо того чтобы быть рядом, упивался собственными страданиями. Ему и сейчас как-то больно, не по себе. Но это потому, что его пара напугана.

Дядя, кряхтя, сел. Кажется, ему изрядно досталось.

— Да включи ты уже думалку, — сказал Делайн-старший. — Если бы ее хотели убить, ты бы уже нашел ее отрезанную голову у себя под дверью. Жди. Скоро выдвинут требования.

— Похитителям помогал кто-то из дворца, — тускло произнес Оллин.

Лайон понюхал воздух.

— Не чувствую.

— Я чувствую, — прошептал он. — Прикажи собрать всех. Если кто отсутствует, он автоматически должен быть объявлен в розыск. А если тот, кто это сделал, вернулся, я его узнаю.

Так и сделали.

Вскоре в главном холле в три шеренги выстроились все, включая охрану. На удивление, отсутствующих не оказалось, все были на месте.

— Не забудь, что обычные люди не обнюхивают других людей, — прошипел дядя на ухо.

Оллин кивнул. Он все это помнил. Он будет просто ходить рядом с людьми и обязательно почует. Они-то не в курсе, что он запомнил запах похитителя, и потому чувствуют себя уверенно. Тем хуже для них.

Но сперва он просто спустился по широкой лестнице, вышел к людям.

— Сегодня я вынужден сообщить с прискорбием, что кто-то посягнул на жизнь и здоровье моей невесты… — Слова давались тяжело. Вообще, трудно оставаться совершенно спокойным, когда внутренний зверь ревет и требует скорой расправы. Оллин сглотнул и продолжил: — Поэтому сейчас я даю шанс виновнику самому признаться в преступлении и оказать всяческое содействие дальнейшим поискам госпожи Ленне.

На него смотрели. Мужчины, женщины, молодые и не очень. Смотрели внимательно, но, надо сказать, без сострадания. Еще бы, в их глазах Артемис Делайн всегда был той еще скотиной. И не боялись, без страха смотрели. Аватар даже облизнулся — зря они настолько уверены в собственной безнаказанности, ой зря.

— Никто не желает признаться? — вкрадчиво поинтересовался Оллин, все еще стоя перед ними.

Пятьдесят человек. Ему нужно перенюхать их всех и не ошибиться. Но он ведь хорошо запомнил тот запах.

Молчание в ответ. И Оллин, который до сего момента дрожал от напряжения и страха за Айрис, вдруг успокоился. В голове разом стало пусто и холодно, мельтешащие мысли улеглись.

— Хорошо, — сказал он негромко, — я обойду всех и посмотрю в глаза каждому. Эльс, будьте готовы.

Седоватый Эльс молча кивнул и взялся за дезинтегратор. Выглядело очень внушительно, и по толпе пронесся тревожный шепоток. Как странно, они, похоже, куда больше боялись Эльса, чем его, Оллина.

«А зря».

Он медленно пошел мимо первой шеренги, стараясь дышать глубоко и спокойно. Просто дышать. Чтобы никто ничего не заподозрил. И заглядывал в лицо, в глаза каждому — и ни в одном взгляде не заметил сочувствия. Что ж, возможно, Артемис Делайн был сам в этом виноват.

Дойдя до конца шеренги, Оллин махнул рукой Эльсу.

— Эти — свободны. Расходитесь.

Негромко переговариваясь, люди расползались прочь. Осталось две шеренги, а в воздухе повис явно ощутимый легкий флер страха. Занервничали даже невиновные — кто знает, зачем будущий император заглядывает в глаза? Да и вообще, что у него на уме?

Оллин развернулся и двинулся обратно, внимательно принюхиваясь, восстанавливая в памяти тот запах, который уловил на дорожке. Ларх! Он вернет Айрис. Он пойдет по трупам, порвет глотки всем, кто причастен к похищению… А заодно накажет охрану, потому что недопустимо так плохо работать.

Он невольно вздрогнул, когда запах стал близким и словно вязким. Внимательно посмотрел на стоящего напротив парня. Тот, кажется, был даже младше самого Оллина. Смуглый, курчавые волосы длинными пружинками липнут к вспотевшей шее. Карие глаза. Большой улыбчивый рот. Никогда и не скажешь, что этот человек способен на похищение ни в чем не повинной и беззащитной женщины.

— Сколько тебе заплатили? — тихо спросил Оллин. И усмехнулся.

Дальше все происходило очень быстро.

Выкрикнув что-то невразумительное, парень вдруг рванулся прямо на него, выхватывая нож. Эльс не выстрелил, опасаясь попасть в наследника. А Оллин почувствовал, как болью вспороло под ребрами, так горячо, непривычно. Перед глазами полыхнуло ярко-белым. И, не успев даже осознать происходящее, Оллин вцепился в парня, заламывая ему руку с ножом, валя его на пол. Тело модификан га работало быстрее человеческого. Он приложил парня лицом о каменные плиты, брызнула кровь, захрустела носовая кость. Еще через мгновение Оллина самого оттащили, а на предателя навалилась охрана.

— Ты как? Покажи, что там. Ларх! — Кажется, это говорил дядя.

— Ничего… — зажал ладонью рану, чувствуя, как по пальцам сочится горячее, липкое. — Ничего…

— Пойдем. Идти можешь? Надо обработать. Ну же… Он никуда не денется.