Алексей поднял на нее глаза:

– Ну чего стоишь? Присаживайся!

Девушка подчинилась.

– Написала заявление? – спросил Поляков. – Или передумала?

– Передумала! Но остаюсь при своем мнении!

– В смысле того, что я поступил неправильно?

– Да! Если не сказать большего!

– Так скажи большее! Я человек не мстительный, критику воспринимаю спокойно. Допускаю ее, конструктивную, естественно, и в разумных пределах!

– Не провоцируйте меня, Алексей Николаевич!

– Ладно, Галя! Оставим эту тему. Надо подобрать еще одну официантку. Сможешь найти подходящую кандидатуру?

Девушка ответила:

– На тех условиях, что вы определили со следующего месяца, смогу!

– Тогда займись этим! Сегодня же! По телефону. Надо будет отъехать, отъезжай, завтра с утра я должен побеседовать с новыми работниками. Это успеешь провернуть?

– Постараюсь!

– Старайся! – Поляков перевел взгляд на Костю: – Если что, подменишь Галину?

Бармен, соглашаясь, кивнул.

Алексей отпустил Костю с Галиной, допил кофе и прошел в торцовую кабину, откуда через узкое зарешеченное окно открывался вид на ближайший к теремку домик. Спросил у находившихся в кабине Бекасова и Осипенко:

– Киря не звонил?

Евгений Бекасов ответил:

– Только что! Он на подъезде к территории!

– Хорошо! Что в домике?

– Ничего интересного. Громила – старший, видимо, наших соседей, обошел дом. Выходил на причал. Прогулялся по окрестностям. Мальчики не выходили на улицу. Водку жрут, наверное, внутри.

– Да нет, Бекас! Им не до водки! У них другие задачи. Но черт с ними! Посмотрели, что собой представляют соседи? И ладно. Пошли в кабинет.

Поляков прошел с охраной в служебное помещение. Расселись вокруг рабочего стола. Вскоре к ним присоединился Кирьянов. Вошел он с тыла и сразу задал вопрос:

– Что случилось, мужики? Проблемы какие?

Алексей указал ему на свободный стул:

– Садись! Сейчас все узнаешь!

Кирьянов устроился рядом с Бекасовым.

Поляков оглядел бывших офицеров.

– Думаю, и вам не совсем понятны мои действия, так?

Бекасов подтвердил:

– Верно думаешь!

– Ну тогда считаю необходимым разъяснить обстановку, сложившуюся вокруг кафе. Тахир в свое время наехал на Шаранского, дабы заставить того отдать часть территории под точку распространения наркотиков. Шаранский отказался, и бандиты убили Любу Устинову. Для новичка Миши объясняю: она работала официанткой в кафе. Что последовало дальше, вам известно. Убийцы поплатились за смерть Любы. И завалил их я! Теперь это не имеет смысла скрывать. Ни милиция, ни бандиты так и не вышли на мой след. Тахир, несмотря ни на что, не отказался от мысли оторвать у нас участок земли с домиком, причалом, катером, лодками и частью стоянки. Он приезжает ко мне лично и вновь, как в свое время к Шаранскому, повторяет предложение. Не скрывая, чем намерен заниматься здесь. Встает вопрос. Почему Тахир привязался именно к нашему кафе? Ведь вокруг города достаточно много мест для организации оптовой торговли наркотой.

Бекасов проговорил:

– Действительно, почему он прицепился к нам?

Поляков ответил:

– А потому, Бекас, что мест для организации оптовой торговли героином вокруг города много, но для мелкого опта. Крупную партию, я анализировал ситуацию, надежно спрятать можно. Но вот одновременно спрятать крупную партию и начать ее реализацию практически и относительно безопасно нельзя нигде! Кроме… надеюсь, вы поняли, что я скажу далее, нашего кафе. И даже не в кафе дело, а в озере. Смотрите. Крупную партию героина доставляют сюда. И грузят на катер. Вывозят героин на середину озера. Плавучий склад, что может быть лучше? Поэтому бандиты арендуют и причал, и катер, и лодки. Последние – для доставки наркоты с озера на причал. Мелкими партиями или, вообще, по конкретной потребности отдельных заказов. Согласны со мной?

Охранники согласились. Бекас добавил:

– Вполне вероятно ты, Леша, просчитал замысел наркоторговцев! Предоставил им нужную территорию с необходимым для работы обеспечением. Но что дальше?

Поляков поднялся:

– Я не могу допустить, чтобы мерзавцы типа Тахира губили молодежь моего города. А посему намерен уничтожить смертоносный бизнес.

Киря воскликнул:

– Но как, Алексей Николаевич?

Капитан объяснил суть своего плана:

– Тахир, повязав меня договором, если и видит во мне потенциальную угрозу, то не как основную. В лучшем случае теоретически возможную. И удара со стороны кафе не ждет. Во-первых, я купился, во-вторых, у меня просто нет, по его мнению, достаточных сил, чтобы нанести удар. Он будет защищать бизнес от иных возникающих опасностей и блокировать другие направления, оставив кафе вне усиленного контроля. Крупную партию наркотиков он получит, как только приготовит все к ее приему. Получит откуда-то со стороны. И медлить подонки не станут! Им надо максимально использовать время до наступления холодов, чтобы слить «дурь» в город. Зимой это будет сделать сложнее. И вот что я решил.

Капитан довел до подчиненных финальную часть своего плана. Закончив словами:

– Таким образом, используя подставу и спровоцировав конфликт, мы и нанесем по Тахиру главный удар. Удар оттуда, откуда он меньше всего будет его ожидать. Если будет ожидать вообще. Но для этого мне надо знать, согласны ли вы вступить в схватку с бандитами? Никого насильно в это дело втягивать не стану. Отказ – значит, отказ. Единственное требование – молчание. Но вы все люди военные, боевые офицеры, по крайней мере болтать лишнего не будете. Ну а если согласитесь, то начнем подготовку к нанесению нашего главного удара по торговцам смертью! Хочу, чтобы каждый принял решение немедленно и персонально довел его до присутствующих! У нас, как и у бандитов, особо раскачиваться тоже времени нет! Итак, Бекас, слово за тобой!

Бекасов медленно прикурил сигарету, выпустил в потолок струю дыма и сказал:

– Я с тобой, Леша!

– Спасибо, Женя! Киря?

– Ну о чем вы спрашиваете, Алексей Николаевич? Я этих козлов – наркош в Чечне караванами давил. Естественно, я с вами!

Поляков взглянул на Осипенко:

– Ты, Миша? Помни, никто никого не собирается заставлять! Ты нанимался на работу, а тут…

Осипенко прервал Полякова:

– Не надо слов, капитан! На святое дело зовешь, разве мужчина может отказаться? Имею в виду мужчину, способного защитить слабых, а не шелупонь всякую. А я себя пока еще отношу к мужчинам! Так что и я с вами. До конца!