угрозам, командор. А теперь прекратите приставать к моим сотрудникам и уходите. А может, и вовсе перестаньте появляться здесь. Как вы и сказали, слишком много тараканов ползает по нашему заведению. Пришло время избавиться от них.

Взгляд, который он бросает в ее сторону, ужасен, но Джиана даже не вздрагивает. Как бы сильно я ни хотела заключить ее в объятия и поблагодарить за поддержку, чувство вины за то, что навлекла беду на нее и ее семью, приковывает мои ноги к липким половицам и сковывает руки.

Возможно, мой уход не был предопределен никаким богом, и все же это дар богов для всех, кто меня окружает.

Когда командор и его друг наконец уходят, я шепчу:

– Мне жаль.

– За что, Фэллон?

– Я виновата в том, что он угрожает тебе.

Она проводит тряпкой для мытья посуды по барной стойке

– Dolcca, никогда больше не бери на себя вину за глупых мужчин. А теперь запри дверь и помоги мне привести в порядок это место, прежде чем отправишься в свое приключение.

– Ты слышала?

– Я все слышу.

– Все, да? Ты слышала, как я провела этот день?

Сибилла выходит из кухни:

– Наконец-то. Я думала, что эта спрайтовская задница никогда не уйдет. – Взглянув на нас, она хмурится: – Что я пропустила?

– Фэллон собиралась рассказать о своих приключениях в Изолакуори.

Боги, Джиана действительно все слышит.

Сиб ахает:

– Ты поехала в Изолакуори без меня?

– Поверь, ты бы не захотела сопровождать меня в той поездке.

Пока я рассказываю им о Юстусе, короле и предложении командора бросить меня в Марелюче, рот Сиб открывается так сильно, что видны все ее перламутровые зубы. Ее сестра, с другой стороны, не показывает ни капли удивления.

Когда мы приглушаем свет развешанных на рыболовных снастях светильников, я спрашиваю Джиану:

– Ты думаешь, это правда? О принцессе Глейса?

Она искоса смотрит на меня:

– Закали свое сладкое сердце, Фэллон, или наш мир слижет весь его мед.

Как бы поэтично это ни звучало, но ответом на мой вопрос не было:

– Это значит: «да»?

– Нет, я не слышала об их свидании. Хотя удивлена ли я? Нет. Эпонина родом из Неббы. Вполне естественно, что Марко стремится к союзу с последним королевством.

– Марко не может заставить брата жениться, если он этого не хочет.

– Возможно. Но что, если Данте хочет?

Гнев разъедает мои внутренности, как голодный зверь, высасывая все хорошее, пока я не остаюсь с бешеным желанием немедленно свергнуть Марко с престола.

Возможно, в конце концов Данте не выберет меня, но меньшее, что я могу сделать, – убедиться, что он сможет выбирать сам.

Глава 38

Крепко обнявшись с Дефне и Марчелло, я выхожу с Сиб на залитый лунным светом пирс. Записка, написанная ее родителями и запечатанная воском, убрана в сумку, которую я завязала узлом на груди.

Удары моего сердца такие сильные, что сотрясают пригоршни медяков и трясут еду и воду, что помогут мне продержаться во время горного перехода. По крайней мере, еда и вода есть. К тому времени как я доберусь до горы, деньги могут закончиться, если мое видение Бронвен с лошадью вызвано недостатком сахара в крови. Будем надеяться, что это было предзнаменованием будущего.

Хотя в этот час на пристани еще спокойно, многие рыбаки уже встали и готовят свои приманки и сети. Пока мы идем к парому, лунный свет запутывается в спадающих на плечи локонах Маттиа. Он сидит на корточках на палубе лодки Энтони, счищая ракушки с клетки. Его движения замедляются, когда он поднимает голову и видит нас.

Я машу рукой. Энтони, должно быть, не сказал ему, что между нами уже все кончено, потому что я получаю робкую улыбку и он машет в ответ.

Сиб наклоняется ко мне и шепчет:

– Как думаешь, было бы странно, если бы я пригласила его на свидание?

– Почему странно?

Она выгибает бровь:

– Потому что я переспала с Энтони.

– Больше года назад. – Я изучаю тонкий профиль моей подруги, густые ресницы, дерзкий носик и полные губы, которые на один оттенок темнее, чем ее темно-коричневое лицо. – Я скажу: действуй.

– Что, если он отвергнет меня? Кто будет держать меня за руку и поддерживать, если ты уйдешь?

– Феб.

Она надувает губы:

– А как же вторая рука?

Закатываю глаза:

– Я ненадолго.

– Я бы хотела, чтобы ты сказала мне, куда именно направляешься.

– Туда, куда меня уносит ветер.

– Что, если ветер сдует тебя со скалы?

– Я позабочусь о том, чтобы не стоять слишком близко к краю.

– Тебе действительно следует отправиться в Тареспагию морем. Я слышала, что в Монтелюче исчезают люди.

– Есть одна дорога, и она постоянно охраняется. Представь себе, каковы шансы заблудиться?

– У тебя хорошо получается бросать вызов обстоятельствам.

Ухмыляясь, я толкаю ее плечом. После того как мы добираемся до паромного понтона, я вручаю синеглазому капитану письмо Марчелло, в котором объясняется причина моего перехода – покупка припасов для таверны от его имени, – затем протягиваю медяк, чтобы оплатить билет.

– Паром переполнен, – говорит мужчина.

– Эм. – Сибилла хмуро смотрит на пустые скамейки. – По-моему, выглядит довольно пустым.

– Паром переполнен. – Он возвращает мне записку, которую я разворачиваю и быстро перечитываю, подозревая, что обеспокоенный Марчелло попросил не пускать меня на борт, но строчки говорят именно то, что он обещал.

– Это нелепо. – Щеки Сибиллы раздуваются от гнева.

– Почему вы не хотите брать меня? – спрашиваю его.

Я ловлю его взгляд, скользящий по моему плечу, и поворачиваюсь. Хотя я не замечаю, что за нами кто-то наблюдает, он явно не разрешает мне переходить дорогу по чьему-то приказу. Командора?

– Лучше отправляйся домой, Заклинательница змей, потому что никто не станет рисковать заработком, чтобы помочь тебе сбежать.

Я стискиваю зубы и поворачиваюсь, утягивая за собой Сибиллу.

– За этим стоит Сильвий.

– Зачем ему… Ох. Ублюдок.

Она не смогла бы найти более подходящего прозвища. Возможно, с этого момента я начну называть его командором Ублюдком. В этом есть что-то приятное.

Она останавливает меня:

– Тебе следует спросить Энтони. Он бы наверняка взял тебя.

Голос паромщика звенит у меня в ушах, и я качаю головой:

– Я не хочу, чтобы у него были неприятности.

– Я полагаю, ты всегда могла бы переплыть. У тебя и так был дерьмовый день. Что такое еще немного дерьма?

– Твой юмор не знает границ, Сиб.

Хотя у меня сводит живот от одной мысли, что придется плыть в грязной воде, я подумываю свистнуть Минимусу и нырнуть в колышущуюся