Оказавшись у себя в кабинете, Дориан велел позвать Мавета. Управляющий только вчера вернулся из Сената и пока не успел сообщить Мерзту результаты инспекции. Последние два года Дориан провел в Тлирии, налаживая работу филиала, и не имел возможности следить за состоянием дел в главном подразделении организации. К счастью, у него был Мавет. Три месяца в году помощник проводил в Сенате, еще три в различных поездках и только полгода здесь, в Тлирии. Дориан предпочел бы иметь его под рукой не только круглогодично, но и круглосуточно. Более компетентного человека представить было сложно.

Спустя несколько минут в дверь постучали, и на пороге появился мужчина среднего роста, подтянутый, без запоминающихся черт во внешности. На поясе у него висел длинный кинжал в чистеньких, но простых ножнах, в руке он держал черный кожаный портфель. Когда-то, лет тридцать назад, Дориан подарил Мавету долю в собственном деле и первую для молодого человека склянку с продляющим жизнь зельем, с тех пор прибыли выросли в десятки раз, а Мерзт ни разу не пожалел о своем решении.

— Много новостей? — Едва Мавет сел, Дориан перешел к делу.

— Есть кое-что. Завагат и Фолак объединились.

— Неожиданно… И на каких условиях?

— Полное слияние. Образовали новый дом — «Завагат и Фолак». Решения принимают вместе.

— Передерутся, хотя… Фолак умеет находить подход к людям… Выходит, мы потеряли одно место?

— Да, теперь третьи. И от первых двух приличный отрыв.

— Ясно.

Дориан задумался. Что дает высокое место в рейтинге? Разумеется, деньги. За участие в турнирах гладиаторские дома получают вознаграждения. Чем выше рейтинг — тем больше организатор платит за каждого представленного домом бойца или команду. Призовые за конкретные занятые места тоже платили, но это были уже не гарантированные деньги. Помимо прочего рейтинг обеспечивал дому привилегированное положение в обществе. Если раб условного Сопины стоил пять золотых, то боец Мерзта как минимум в три раза больше. Если на Сопину плевали все кому не лень, то к Дориану в Галурии и в Таромском совете относились с глубоким уважением. Положение в рейтинге складывалось из результатов выступлений бойцов дома на всех крупных турнирах. Победы добавляли очков, поражения на ранних стадиях съедали очки. Всего в Таромском совете и Галурии насчитывалось около полусотни домов, крупными считались восемь: Немет, Мерзт, Завагат, Фолак, Салертиана, Смега, Колан и Октав. По одному родовому имени на каждый дом. Порою случались слияния, но двойные названия редко сохранялись надолго.

— Ладно… Продолжай.

— Немет отправился в Аан. Вместе с Горбунгом и Тринтом.

— Да… Турнир ведь через месяц… И что, он на что-то раскапывает?

— Ну сам понимаешь. — Мавет пожал плечами. — От жеребьевки зависит. Тринт очень хорош, но попадет в первом круге на какого-нибудь аанского графа…

Дориан кивнул. Аанская арена была вершиной их мира. В Арианских турнирах участвовали разумные со всей Такаронии — лучшие воины мира, а приз победителю вручал лично император. Принимали участие и гладиаторы. Загвоздка заключалась в том, что в Аане было запрещено рабство. Единственное послабление делалось как раз для владельцев гладиаторских домов, но только до момента, пока гладиатор не вышел на арену. Раб не мог участвовать в соревновании, и если это все же происходило, он тут же обретал свободу… или умирал. Второе случалось намного чаще. Не все бои на арене заканчивались гибелью участника, но апогеем соревнований оставался проходящий раз в три года Смертельный турнир. Сто двадцать восемь участников, среди которых бывших рабов не больше трети, и в живых остается только один.

— Ну а в общем, — продолжил Мавет, — не без проблем, но работа идет. Банк встал на ноги. Гостиницы, трактиры работают. В нашей части города все в целом спокойно. Новые бойцы… ну, есть парочка. Но последние два года в Сенате на тренировки делали акцент, как ты и велел. В небольших турнирах участвовали, но не более. Собственно, мы на втором месте-то держались за счет того, что ты здесь устраивал.

— Мы так и планировали.

— И теперь готовы к прорыву. Я так понимаю, — Мавет вопросительно глянул на Дориана, — в течение месяца мы вернемся в Сенат?

— Ты подобрал, кого можно здесь оставить?

— Есть человек. Справится.

— Хорошо. Хорошо… По строительству арен есть подвижки? — спросил Мерзт.

— Нет. — Мавет покачал головой. — Я, сказать по правде, даже не знаю, с какой стороны подойти. Монополия на проведение турниров — основа существования городов, способ набивать кошельки и управлять чернью. Строить арены больше никому не позволят. В Галурии наверняка то же самое.

— То же, — подтвердил Дориан. — Ладно… Будем этим заниматься.

Какое-то время они еще обсуждали текущие дела, потом появился Лепка. Сказал, что Цорк через несколько минут начнет смотр.

— Поглядим? — предложил Дориан Мавету. Сам он тренировок новичков старался не пропускать.

— Конечно.

Они вышли на балкон. Внизу, негромко звякая, падали в песок размыкаемые кандалы — Цорк в сопровождении пары надсмотрщиков готовился начать тренировку. Широкий внутренний двор, обнесенный колючей металлической сеткой, вплотную примыкал к баракам гладиаторов. Здесь же под открытым небом хранилось тренировочное оружие и с полдюжины специальных тренажеров. Выход из гладиаторского квадрата был только один и вел не за пределы особняка, а в его внешнюю часть, где работали служащие дома и жили надсмотрщики — еще одна мера предосторожности, оберегающая от бунта. Схожим образом было устроенно большинство головных зданий гладиаторских домов, а отличались они размерами. Особняк дома Мерзт в Сенате включал в себя целых шесть тренировочных квадратов, негладиаторская часть насчитывала несколько десятков помещений, а внешняя стена комплекса надежностью и мощью напоминала укрепления порубежного замка.

В этот раз Цорк должен был опробовать восьмерых: шестерых Дориан купил с утра и еще двоих привели вчера вечером. Трое выглядели растерянно, еще столько же, судя по всему, осознавали, что их ждет — среди последних был черный, что радовало, значит, Мерзт в нем не ошибся. Природная стать сразу видна, а вот психологическая устойчивость… Большинство «новичков» думает не о том, как приспособиться к новым условиям, а до последнего цепляется за прошлое. Для гладиатора — смерти подобно. Взять того же варвара, за которого пришлось переплатить — он выглядел, прежде всего, разозленным. На Дориана, Цорка и ситуацию, в которую угодил. Такие редко переживают первый бой.

— А это что за труп? — удивился Мавет, увидев, как надсмотрщики выносят во двор бездыханное тело. Парня опустили на песок, развязали, потом один из охранников зачерпнул воды в угловой бадье и вылил ведро ему на голову. Парень захлебнулся, закашлялся, но подняться на ноги даже не попытался.

— Это? Это интересно. Кстати, он сейчас еще нормально выглядит. Вообще, странная такая история…