— Все сразу встало на свои места, — сказал Эварт. — Лучший способ распространить инфекцию по большому зданию — ввести ее в систему кондиционирования. Я проверил фургон, который засекла Эмми. Он принадлежит человеку, который в Грин-Бруке занимается профилактикой кондиционеров. Потом в хижине у Плута нашлась та папка с логотипом «RKМ». Я думал, это руководство к компьютеру, но оказалось, что фирма «RKM» производит кондиционеры.

— Что это за инфекция? — спросила Эмми.

— Мы еще не закончили анализ, — сказал Эварт. — Но, скорее всего, сибирская язва.

— Боже мой, — ахнула Эмми.

— Я не понял и половины из того, о чём вы говорите, — сказал Джеймс — Можете объяснить по-человечески?

— Ты знаешь, что такое сибирская язва. Джеймс? — спросил Эварт.

— Понятия не имею, но догадываюсь, что ничего хорошего, и вы опасаетесь, что я ее подцепил.

— Сибирская язва — уникальная болезнь. Микробы почти всех других болезней способны жить вне человеческого тела всего около восьми минут, — пояснил Эварт. — Но бациллы сибирской язва сохраняют жизнеспособность более шестидесяти лет. Практически при любой температуре. Поэтому их легко хранить и использовать как оружие. Горстка спор сибирской язвы в воздухе способна убить сотни человек.

— Где я ею заразился? — Джеймс содрогнулся.

— Может, еще не заразился, — сказал Эварт. — Антибиотики — это на всякий случай. Помнишь оранжевую коробку под верстаком в подземной мастерской?

— Да, — ответил Джеймс.

— Это герметичный ящик для токсичных отходов. Такие положено сжигать в печи при двух тысячах градусов.

— А я снял крышку и сунул внутрь руку, — сказал Джеймс.

— Да, к несчастью, — сказал Эварт. — У меня есть сделанная тобой фотография содержимого этого ящика. Когда я увидел ее, у меня чуть сердце не остановилось. Похоже, они туда складывали перчатки и маски, в которых работали с бактериями сибирской язвы.

— Я могу умереть? — спросил Джеймс.

— Скажу честно, Джеймс, если бактерии попали тебе в легкие, дело плохо. Даже при лечении антибиотиками, которые я тебе дал, смертность достигает пятидесяти процентов.

— А я не мог заразить Эмми или еще кого-нибудь? — спросил Джеймс.

— Возможно, часть бактерий прилипла к твоим пальцам, но болезнь опасна, только если вдохнуть тысячи спор. На всякий случай Эмми обследуют в больнице.

— Если я умру, — спросил Джеймс, — это будет... долго?

— Болезнь начинается через день после заражения и поначалу проявляется как грипп. Почти все умирают в первые девять дней.

— Куда мы едем? — спросила Эмми.

— В военный госпиталь возле Бристоля, примерно семьдесят километров отсюда, — сказал Эварт. — Туда уже вылетел профессор из Манчестера Он знает о сибирской язве больше всех на планете.

***

Четыре медсестры в военной форме вытащили Джеймса из машины и уложили на каталку, хотя он мог идти и сам. Двери распахнулись. Каталка стремительно летела по коридорам, мимо проносились лампы дневного света. Джеймс увидел, что за каталкой бегут Мерил Спенсер и Мак. Они прилетели из «Херувима» на вертолете.

Медсестры вкатили Джеймса в просторную палату. Там стояли штук тридцать кроватей, все пустые. С Джеймса сняли кроссовки и носки, потом одним махом стянули джинсы вместе с трусами. Джеймс смутился, потому что вокруг стояли Эмми, Эварт, Мерил и еще целая куча народу. Обнаженного Джеймса переложили на кровать.

— Здравствуй, Джеймс. Я доктор Коун.

Врач был растрепан, как будто его только что подняли с постели. На нём были кроссовки и спортивные брюки, рубашка застегнута не на те пуговицы.

— Тебе объяснили, чем ты заболел? — спросил врач.

— В общих чертах, — ответил Джеймс. — Мне обязательно надо лежать голышом на глазах у ста человек?

Доктор Коун улыбнулся.

— Вы слышали пациента? — повернулся он к собравшимся.

«Херувимцы» послушно направились к дверям, в палате остались только три медсестры и два врача. Доктор Коун продолжил:

— Сначала надо взять кровь на анализ и проверить, заражен ли ты сибирской язвой. Однако если ты всё-таки болен, шансы на выживание уменьшаются с каждой минутой, поэтому откладывать лечение нельзя Мы с самого начала допустим худшее и начнем лечение прямо сейчас. Сестра поставит тебе капельницу. Мы будем вводить тебе смесь антибиотиков и других лекарств. Некоторые из этих лекарств токсичны. Твои организм отреагирует на них резким ухудшением самочувствия. Может начаться рвота и лихорадка.

* * *

У постели Джеймса сидели Эмми и Мерил. Лечение началось пару часов назад, и он уже начал слабеть. Его трясло, лицо побледнело, он попросил держать наготове тазик на случай, если его вырвет.

Эмми с озабоченным видом вышла. Мерил взяла его за руку.

С каждым часом Джеймсу становилось всё хуже и хуже. Живот и грудная клетка словно рвались изнутри. При малейшем движении, даже при вздохе или кашле, взор туманился, и в животе поднималась волна тошноты. Когда стало совсем невмоготу, ему ввели противорвотное лекарство.

Ждать результатов анализа было невыносимо. Джеймсу хотелось потерять сознание или уснуть. Он не сводил глаз с двери, молясь про себя, чтобы поскорее вошел доктор Коун с хорошими новостями. Неужели эта комната — последнее, что он видит в своей жизни?!

* * *

Доктор Коун вернулся только в восемь часов утра следующего дня.

— Дело плохо, — сказал он. — Мы только что получили результаты анализов. Лечение придется продолжить.

ГЛАВА 38. РАЗВЯЗКА

Джеймс проснулся. Он находился в госпитале уже тридцать часов. Через нос в желудок уходила тоненькая трубочка. Мерил всё время оставалась рядом с ним.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мерил.

— Так себе, — прохрипел Джеймс. Трубка в горле мешала говорить.

— Доктор сказал, количество бактерий у тебя в организме уменьшается. Антибиотики действуют.

— Каковы мои шансы? — спросил Джеймс

— Доктор Коун говорит, восемьдесят процентов, потому что лечение начато рано.

— Мне так худо, что лучше бы я помер.

— К тебе приехала Лорин, — сказала Мерил.

— С ней всё нормально?

Мерил пожала плечами.

— Она очень беспокоится. Ждала целый день, пока ты придешь в себя. Сейчас спит наверху.

— Сначала умерла мама, а теперь вот и я, — проговорил Джеймс. — Туго ей придется.

Мерил погладила Джеймса по руке.

— Ты не умрешь, — сказала она. — Все газеты пишут о Форте Гармонии.

Мерил поднесла к глазам Джеймсу передовицу «Дейли Миррор»*. Он увидел громадный заголовок, но буквы расплывались перед глазами, и он не смог разобрать ни слова