К резиденции подходим в полной темноте. Ночь в этом мире кажется непроглядной и густой, будто можно потрогать воздух руками. Я вижу сплошную каменную ограду, высотой в два, а то и в три моих роста. А вот ворота в ограде сделаны уже из металла. Иоанна издает крик, похожий на клёкот, и створки тяжело расходятся. За ними два незнакомых парня, очень похожих на нашу провожатую.

– Долго же вы, – добродушно замечает один. – Мы уже с голоду умираем.

Иоанна разводит руками, и мы проходим в большой внутренний двор. Ворота запираются, мне приходится сощуриться, чтобы увидеть очертания большого дома, но наша провожатая со спутниками двигаются легко: они хорошо знают это место. Хоть отсутствие света мешает, но я ориентируюсь в темноте, а Марфа, кажется, совсем нет. Она пару раз запинается, словно не различает вообще ничего, и я вижу, как смыкаются руки. Даже не удивляюсь. Андрис решил помочь беспомощной Марфе и бережно ведет ее вперед. Мы заходим в здание не через главный вход, а сбоку, через небольшую дверь. Оказавшись внутри, я слепну на секунду от ярко горящих свечей и лучин. Но глаза быстро привыкают, и, пока Марфа растерянно моргает, я оглядываюсь. Мы на большой кухне. Успеваю заметить огромный котел над огнем и длинный деревянный стол. Вокруг на скамьях сидят уже знакомые мне парни и девушка с розой на шее. За узким концом стола, будто во главе, сидит Петрус, а прямо напротив – хозяин поместья и таинственный благодетель. Стараясь сохранить невозмутимый вид, я смотрю в плещущиеся золотом глаза Велеса и понимаю, что по-другому вряд ли могло сложиться.

В полной растерянности стою посреди комнаты, которую мне выделили в этом огромном доме. Совместный ужин не принес ясности, я молча ела, слушала и запоминала, наблюдая за бывшими Чемпионами, Петрусом и главным героем всего действа – Велесом, который умирать и не думал.

После того, как меня и Марфу представили хозяину поместья, он больше на нас не взглянул. Очевидно, что с Петрусом они хорошо знакомы, но последний и понятия не имеет, кто его давний друг.

На утро назначается общий сбор, и после ужина все расходятся. Петрус сдержанно мне кивает и удаляется с Велесом. Молчаливые слуги провожают нас с Марфой в покои, которые расположены недалеко друг от друга. Подруга сразу же бросается изучать свою комнату и несколько раз забегает ко мне с восторженными воплями о том, что прямо в комнате есть уборная (я убеждаюсь, что и в моей тоже), а ее шкаф забит вещами под завязку (в свой даже не смотрю). Дальше Марфа бросается принимать ванну с ярко пахнущими солями и маслами, а я запираюсь на ключ, притворившись, что собираюсь спать.

Думаю, что же предпринять дальше. Стоит ли пойти поискать Петруса или бога, которому до недавнего времени поклонялась. Я понимаю, что здесь происходит не совсем то, что объяснял Иешуа.

– У тебя слишком напряженное лицо, – раздается за спиной, и мне интересно, как он может это видеть. Но ведь он бог. Видит больше, чем простые смертные, появляется из ниоткуда, ходит неведомыми тропами.

Я оборачиваюсь, но не знаю, стоит ли преклонить колено.

– Давай без этих условностей, – величественно машет рукой Велес и, пройдя по комнате, усаживается в кресло у окна. Он очень похож на того бога, которого я привыкла видеть в поместье Ягишны и Владана, но всё же отличается. – Здесь я всего лишь меценат, который благоволит повстанцам.

Я не совсем понимаю, что именно значат эти слова, но в целом догадываюсь. Конечно, его Чемпион из этого мира был устранен как досадная помеха, чтобы не признал в таинственном благодетеле своего повелителя. Или же Велес умеет менять личину? Богу должна быть подвластна такая малость.

– Ты неплохо держалась за ужином, – продолжает Велес. – Я в тебе не ошибся. Но наверняка у тебя есть вопросы.

Осторожно киваю и неопределенно пожимаю плечами.

– Что-то ты излишне молчалива, – усмехается бог. – Слишком много впечатлений?

– Вопросов слишком много, – осторожно говорю я.

– О, милая, – вздыхает Велес. – Вопросы есть у всех и всегда. Но я расскажу только то, что тебе следует знать. Конечно, мне на руку было бы, чтобы тебя здесь не было, но… я стал сентиментален, – бог пожимает плечами. – Да и девочка к тебе привязалась. Не хотелось разбивать сердце Ягишны. Очень надеюсь, что не пожалею о своем решении.

В голосе бога нет и намека на угрозу, но сердце пропускает удар.

– А… моя подруга? – в страхе шепчу я.

– Пока ничего не знает, – отвечает Велес. – Ее пребывание здесь не будет омрачено.

Я медленно киваю. Бог говорит, что всё спланировано давным-давно. Многобожие слишком задержалось в мирах, и Игра стала варварским развлечением. Он желает положить этому конец и объединить людей.

– Пришло время одного бога, – замечает он, соединив пальцы клином, – Единственного Бога во всех мирах.

– Но как же быть… с богом Иешуа? – спрашиваю я.

– Не забегай вперед, – журит меня Велес. – Это обсудим завтра. А сейчас я хочу убедиться, что мы на одной стороне.

Снова киваю. Из страха, но не только. Он хочет позаботиться о людях, он сохранил мне жизнь и положит конец Игре. Достаточно причин, чтобы быть на стороне Велеса. Но я напоминаю себе, что слепо доверять нельзя никому.

– Почему Себек, – имя незнакомого бога сложно произносить, слишком непривычно, – полностью потерял свою силу, а ты, поделившись со мной, всё так же силен?

– Я делился с умом, – усмехается Велес. – У Иешуа гораздо больше силы, чем у тебя.

Я удивленно вздыхаю, не понимая, как можно вынести еще больше, но бог продолжает:

– Он совсем не умеет этим даром управлять… да и сравнивать ваши силы не совсем правильно. Это сложный вопрос, не забивай голову. Пользуйся осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Я рад, что мы смогли понять друг друга, – Велес, загадочно улыбнувшись, растворяется в воздухе, оставив меня в полном одиночестве.

Утром настает время еще одного объяснения. Петрус врывается без стука, почти в тот же момент, как решаю выйти к завтраку. Дверь так резко и неожиданно распахивается мне навстречу, что еле успеваю отскочить. Он без приглашения проходит в комнату и запирается на ключ. Мы смотрим друг на друга и молчим. Он не так сердит, как днем ранее, и больше похож на моего Путешественника из прошлой жизни. Хотя с волосами видеть его всё еще непривычно. Он скользит по мне взглядом, задерживаясь на браслетах вокруг запястий. Да, когда мы проводили время, будучи обнаженными, было не так сложно.

– Ты не говорила, что выбрана Чемпионом, – голос Петруса звучит обвиняюще, хотя я вижу, что он пытается сдерживаться.

– Не то чтобы мы уделяли много времени разговорам, – увиливаю я. – Да и ты не был до конца откровенен.

Я чувствую, как между нами вырастает стена. В действительности мы не так уж хорошо знаем друг друга.

– Спасибо, что спас меня, – говорю я, чтобы хоть что-то сказать. Но я действительно благодарна.