о существовании которого она до настоящего момента не подозревала.

Внезапно она вспомнила об Эмили. Девчонка — скрытый маг, и этот факт наверняка уходит своими корнями в какую-то тёмную историю. Есть вероятность, что спектралы были предназначены не для неё, а для её скромной соседки.

Ещё одна неразыгранная фигура в этой партии — Дэниел Уинстон. Каким образом крупный бизнесмен оказался ночью один в тихом спальном районе, где нет ни отелей, ни ресторанов, ни производств? Случайно? Случайно ли?

— А ты не думаешь, что это могла быть иллюзия?

Анабель подошла так тихо, что Элис чуть не вылила на себя остатки кофе.

— Не думаю, — коротко ответила она. Вступать в дискуссию не хотелось.

— Просто… Элис, я, конечно, верю тебе, но спектралы… Опытный маг смог бы создать достаточно правдоподобный мираж. То есть, я хочу сказать, такой, как Феликс… Я не особо сильна в визуальной магии, а вот Луиза… Кстати, а где Луиза?

— Дома. Ей нездоровится, и я разрешил ей не приходить сегодня, — ответил агент Тайлер, входя в комнату, — Ребята, никто не видел мою шляпу?

Девушки покачали головами.

— А… Ну, тогда до завтра, — он задержался у дверей, — Элис, я думаю, тебе будет приятно узнать. К тебе гость.

— Ко мне… кто?!

— Он ждёт тебя во дворе. Напугал наших до полусмерти.

Десять мучительно долгих секунд потребовалось, чтобы добежать до заднего крыльца, — за эти секунды она успела перебрать в уме тысячу догадок, одна невероятней другой. Но, ступив на желтеющую траву, Элис поняла, что в глубине души она знала правду: это он.

Увидев девушку, Лориан приветственно заурчал и захлопал крыльями, взметнув в воздух песок.

— Лори! — она бросилась к фэрлингу и прильнула к нему, зарываясь пальцами в мех, пахнущий дорожной пылью.

Агенты высыпали во двор и столпились вокруг, стараясь, однако, держаться на почтительном расстоянии от хищника. Элис чувствовала обращённые к ней взгляды, полные трепета и восхищения, слышала взволнованные возгласы, но в этот момент для неё не существовало никого, кроме фэрлинга, сердце которого билось в унисон с её собственным.

Прошёл час, а, может быть, секунды. Элис потеряла счёт времени: ей хотелось растянуть эти мгновения на целую вечность, и было плевать на всё, что произойдет потом. Несколько раз кто-то назвал её имя, она даже разобрала голос Феликса, но только сильнее вцепилась в Лори, словно хотела слиться с ним, стать единым целым.

Впрочем, это и не нужно: они и так едины. Иначе он никогда бы не оказался здесь.

— Я соскучилась, Лори, — прошептала Элис, — Так долго… Мне тебя очень не хватало.

Лориан промолчал. Вместо этого он бережно обнял её передними лапами и прижал к себе, но Элис поняла, какой ответ кроется за его безмолвием.

* * *

Они сидели на крыше, когда в городе наступила ясная сентябрьская ночь. Всё, как и тогда, в Айзенбурге, невольно подумалось Элис.

— Только сейчас я начинаю по-настоящему понимать, как ты мне нужен, — тихо сказала девушка, гладя фэрлинга по спине, как домашнего котёнка.

Неожиданно чувства фэрлинга стали солёными от боли.

— Прости меня. Я тебя подвёл.

— Что? О чём ты?

— Спектралы. Ты была на волосок от гибели. Я предвидел это, но был уверен, что ты справишься. Я просчитался.

— Всё обошлось, — успокоила его Элис.

— Я чуть было не потерял тебя.

— Главное, что теперь ты здесь. Всё остальное неважно.

— Я больше никогда тебя не покину, — Лори повернул голову, и Элис увидела, как блестят его глаза, — Если ты сама не захочешь. Слово фэрлинга, я всегда буду рядом с тобой.

Прохладный ночной ветерок действовал умиротворяюще. Элис зачарованно смотрела на небо, полное звёзд: крупных, ярких. Сейчас небо казалось ещё бесконечнее, необъятнее, чем в прошлую ночь. А звёзды были так высоко, так далеко, что хотелось взмыть ввысь, и лететь со скоростью света, лететь вперёд, чтобы хоть немного приблизиться к ним. Дотронуться, прикоснуться, поймать…

— Звёзды сегодня необычайно красивые, правда?

Было ли это её собственной мыслью, или она опять подслушала мысли фэрлинга? Да и так ли это важно?

Падающая звезда стремительно катилась по небосводу. Глупая человеческая примета, придуманная для маленьких детей. Но иногда ведь можно разрешить себе забыться и впасть в детство?

— У тебя есть пять секунд, чтобы загадать желание, — заметил Лори, поигрывая хвостом.

Это было сказано не в шутку, а всерьёз. Элис рассмеялась.

— В отличие от людей, ищущих чудеса везде, где только возможно, я имею силы исполнять свои желания самостоятельно. Для этого мне не нужны звёзды.

Стоило последним словам сорваться с губ, как в её сознании возник непрошеный образ: элегантный деловой костюм, тонкие губы, слегка изогнутые в насмешливой полуулыбке, лукавый прищур тёмных глаз…

Звезда чиркнула по небу и скрылась за горизонтом. Элис поморгала, отгоняя видение. Что это, минутное умопомрачение, или… Не может быть, чтобы она…

Не может бы-ыть!..

Такого она от себя не ожидала. Увлечься человеком, который понятия не имеет о правилах приличия, который всё время путается у неё под ногами и норовит уколоть очередной насмешкой, который превратил её новехонький «Гелиос» в груду металлолома, который… Копаясь в памяти в поисках ещё не перечисленных грехов Дэниела Уинстона, Элис не замечала, что кулаки у неё крепко сжаты, а на черепицу сыплются искры. Как она могла? Кто она после этого? Слабовольная, бесхарактерная, сентиментальная…

— Не будь столь самокритичной, — Лори легонько коснулся крылом её плеча, — Рано или поздно это должно было случиться. Я знал.

Элис бросило в краску. Почему она не может разобраться, что с ней происходит? Говорят, чужая душа — потёмки, а своя?..

— Нехорошо подглядывать за чужими мыслями…

— Не пытайся отрицать очевидное.

— Я и не пытаюсь. Но я пока ещё маг, — с вызовом ответила Элис.

Да, она маг, а, значит, в её силах обуздать свои чувства. Это люди не в состоянии совладать с инстинктами, заложенными природой.

Никто никогда не узнает об этом, тем более сам Дэниел. И даже если звезда услышала её, это ничего не изменит. Она похоронит в своей душе это странное влечение, это необъяснимое чувство, — Элис боялась даже мысленно произнести слово «любовь»: как будто, сказав так, она окончательно и бесповоротно признала бы факт, который, не будучи озвученным, возможно, никогда не станет реальностью.

Она прерывисто вздохнула.

Так будет лучше всего.

Страшная вещь — мечты. Люди даже не подозревают, насколько им проще: не имея способностей воплощать в жизнь образы, существующие лишь в их воображении, крайне сложно осуществить желаемое, но вместе с тем почти нет шансов нечаянно навлечь беду неконтролируемыми тёмными мыслями. Совсем иначе обстоит дело,