Ангел воздел сияющие руки к небу, и в ответ к его ладоням протянулись тонкие огненные нити.

Голос в последний раз воскликнул: «Нет прощения».

Руки ангела тяжело опустились на крышу башни, и она начала ломаться, проваливаться вниз, увлекая за собой и стены. Я не слышала криков заключённых в Башни правды людей, но уверена – они были. Что ж, никто не просил Амэранту пытаться убить меня. И вчерашние наёмники вполне могли отказаться от заказа.

Но каждый из них сделал свой выбор.

– Идём. Я хочу издали понаблюдать за реакцией народа.

Узкие ступени, выкопанные прямо в песке и укреплённые магией, вывели нас к парку Власти – строго геометричному, засаженному невысокими кустарниками и травой, между которыми хаотично возвышались поистине гигантские деревья.

Парк был пока ещё пуст, если не считать нас с Хлодвиге, но в отдалении уже были слышны взволнованные голоса. Скоро венецианцы будут здесь, рассматривая с ужасом и благоговением остатки башни и огромное пламенное яйцо, выросшее на их месте.

– Стой. – Хлодвиге, которого, видимо, посетили схожие мысли, мягко взял меня за руку. – Давай понаблюдаем отсюда.

Не прошло и пяти минут, как на дальнем краю парка, перед Дворцом, начали появляться первые люди с факелами. Я позволила себе немного послушать их восхищённые и напуганные возгласы, и грустно вздохнула.

– Всё. Сейчас сюда соберётся половина Новой Венеции, и нас возле корабля видеть не должны. Утром соберу комиссию из выдающихся представителей Университас и Совета, пойдём исследовать. А ты переместись с утра в Чьямонту, организуй торжественное шествие представителей ящеров и шмелей в столицу. Пусть прибудут через неделю. Думаю, к этому моменту мы как раз успеем сломить последнее сопротивление. Если оно будет.

– Моя повелительница… – Хлодвиге встал на одно колено, прикоснулся губами к моему колену и, не задерживая поцелуй, сразу же встал. – Что делать после моего возвращения из Чьямонты?

– Идти к кораблю. Скорее всего, мы будем ещё там, и ты можешь пригодиться.

В спальню я вернулась так же, как и покинула её: через окно. Интересно, кто-нибудь увидел созданный мной морок ослепительно сияющего человеческого тела?

Утро началось с практически истеричного стука в дверь. Привыкай Света, так будет до тех пор, пока формально ты будешь оставаться догарессой, то есть, слугой венецианцев, а не их Богиней.

За дверью обнаружилась целая делегация: Виттория Градениге, Ромео Нуово с детьми и несколькими коллегами – это я поняла по нашивкам на их куртках, ещё несколько членов Большого Совета, имена которых я не запомнила. Возглавлял делегацию невысокий мужчина с поразительно умными и цепкими глазами, очень похожий на Лучианну. Ого. Ко мне пожаловал сам Возносящий Хвалы Солнцу.

– Догаресса, известно ли вам о том, что произошло вчера ночью?

– Что такого могло произойти ночью, что вы явились ко мне чуть ли не с рассветом, ещё и таким составом? – Я постаралась как можно лучше сыграть недоумение.

– Гнев Богов обрушился на Башню правды. – Как-то не вяжется его экстатичный тон с по-прежнему цепким взглядом. Да, с Возносящим нужно быть настороже. – К сожалению, все содержавшиеся там преступники погибли, а сама Башня не подлежит восстановлению.

– Но на месте Башни явилось сияющее золотое яйцо – дар и спасение для народа Венеции? – Я округлила глаза и постаралась скопировать интонации священника. – Поверите ли, мне снилось это сегодняшней ночью!

– Да, слуги, которых мы отправили разбудить вас, сообщили, что во сне вы сияли так, что больно было глазам. – А вот Виттория, кажется, действительно почти в экстазе.

– Я должна немедленно это увидеть!

Мы вышли из центральных дверей Дворца и гуськом двинулись к кораблю. Как-то так вышло, что я оказалась во главе колонны. Откровенно говоря, я бы с удовольствием уступила эту сомнительную честь кому-нибудь другому, но, увы, желающих не было. Даже Шива жался к моей ноге, растеряв свойственные кошкам задор и любопытство.

Огненный кокон за ночь развеялся, и теперь чудо инопланетной инженерной мысли было открыто перед венецианцами во всём своём великолепии. Корабль был велик: никак не меньше четырёх этажей в высоту. Чёрный, покрытый ветвистыми зелёными прожилками, он сильнее всего походил на яйцо какого-то насекомого. Издали было плохо видно, но казалось, что яйцо ещё и покрыто чем-то вроде кластерных отверстий и тягучей жёлто-зелёной слизью.

Что ж, если его хозяин выглядел так же чуждо и странно для человека, то я прекрасно понимаю Винченце Моста.

Наконец мы добрались до корабля, и я с облегчением выдохнула: его схожесть с живым организмом оказалась обманчивой. Жёлто-зелёная слизь действительно покрывала отдельные его участки, но больше походила на смазку, чем на какие-то выделения живого существа. Кластерные отверстия в чёрном шероховатом материале не были дыхательными устьицами или чем-то подобным. Я бы сказала, что они очень похожи на следы от высокой температуры или от бомбардировки корпуса корабля какими-то мелкими объектами. Но кто знает, сколько истины в моих предположениях?

Я обошла вокруг корабля, проводя рукой по ячеистому корпусу и старательно избегая пятен смазки. Страх куда-то исчез, остались только любопытство, восхищение и зависть. Впервые я увидела плод труда цивилизации, намного превзошедшей человечество, и прикоснулась к нему.. Как ты открываешься, порождение разума, и близко не похожего на человеческий?

– Догаресса, есть ли у вас предположения, что это такое? – Я не видела, кто задал тот вопрос, но по интонациям предположила, что Ромео Нуово. Прости меня, ректор но сейчас время для религиозного экстаза. Погрузить Сеньорию в экстаз знаний мы сможем только после того, как я триумфально вернусь из космоса.

– Мне кажется, я вспоминаю… – Слегка исказить отражение света, чтобы казалось, что моя рука изредка становится частью корабля. – Это что-то вроде корабля, способного подняться к Солнцу. Боги ждут возвращения посланника, которому будет дано знание о том, как вернуть Террине магию. Моего возвращения.

– Потрясающе. Но здесь ничего похожего на двери. Светлана, вы уверены, что сможете хотя бы открыть его?

– Если пославшие меня считают, что мне это по силам, значит смогу.

Я пожала плечами, демонстрируя уверенность, которой на самом деле не чувствовала. Арахноиды, как я и боялась, оказались безумно далеки от людей. Смогу ли я понять принципы управления кораблём, созданным настолько чуждым разумом? Но, кажется, учёных и аристократов этот ответ устроил. Позабыв о сомнениях, они принялись вполголоса переговариваться, обсуждая, как может работать эта странная и страшная вещь.

– Лана, ты возьмёшь меня с собой? Когда полезешь в эту большую штуку. – Шива требовательно куснул меня за палец.

– Возьму, конечно. Куда же я от тебя денусь. – Думаю, что полёт в космос на корабле, созданном совершенно негуманоидной цивилизацией, одинаково опасен и для меня и для крылатого котика. Но вдвоём мы скорее справимся.