– И за Ленинград! – поддержала его ведьма и на удивлённый взгляд Илвуса пискнула: – Я не знаю, это само вырвалось. Ты же поделился со мной своими наречиями.

– Видимо, не только ими, – покачал головой демонёнок.

Никто ничего не понял, но все уяснили, что в первую очередь спасаем пленных, и спорить было бесполезно.

Я сняла чехол с Молнией и выпустила её в примятую траву, зная, что она меня найдёт в любом случае, когда сама захочет, и вытащила клинки.

Все тоже обнажили оружие, помимо уже имеющихся заряженных арбалетов, последним достал клинки мой муж.

– Слава героям! – уже не так таясь, высказался гном, и на наши укоризненные взгляды, переложив свой топор в другую руку, оправдался: – Ну, а что такого? Момент же эпический!

И тут раздались мужские и женские крики, так кричать могли только, наверное, сразу человек десять, как будто их начали резать на куски живьём, и это послужило сигналом к нашей атаке. Мы постарались двигаться быстро и как можно тише, чтобы до последнего момента нас не обнаружили, но это не сильно помогло. Как только мы подошли на расстояние выстрела, защёлкали арбалеты, но не все выстрелы были точны, и пару раненых гноллов завыли, а нам скрываться уже не имело смысла.

Теперь я рассмотрела этих существ вблизи. Это были самые натуральные собаки, только ходящие на задних лапах и умеющие пользоваться передними, как руками. Они были не четой нашим волколакам, которые выглядели не только массивнее в два раза, но и грациознее, как, например, если сравнивать породистого коня со старым тощим мулом.

И только я подумала о волколаках, как вперёд меня вырвались Уголёк и Вой. Они первыми ворвались в беспорядочные ряды противника и начали рвать ближайших врагов на куски. На остальных я уже не обращала внимания и, увернувшись от самых настоящих деревенских вил первого же гнолла, проткнула ему насквозь собачью пасть снизу вверх, а второй клинок вогнала в горло под башку. Ударив ногой заливающуюся кровью псину, я наклонилась и, пропуская меч следующей твари над головой, обоими клинками режущим ударом выпустила ему кишки. Даже сквозь запах и привкус крови я чувствовала исходящую от них вонь немытой собачатины, и успела удивиться: чья больная фантазия вдохнула жизнь в этих мерзких монстров. Третью шавку я сбила на землю ударом сразу обеих ног, не позволив ему даже замахнуться мечом, тут же вскочила, полоснула по глазам, а второй клинок вогнала в открытую пасть и провернула, не оставляя ему шансов.

Началась резня, моего мастерства вполне хватало, чтобы методично истреблять непрошеных в мой мир гостей. Пленные люди, воспользовавшись неразберихой, начали разбегаться, но многие бросались на своих обидчиков. Разрубив ключицу очередной собаке, меня чуть не сбила с ног молодая женщина с грудным ребёнком на руках, но сама споткнулась о труп гнолла и упала. Я, бросив клинок и схватив её за ворот, подняла и прокричала: – Беги отсюда!

Увидев меня, лицо женщины исказил ещё больший испуг, но её можно было понять: я была полностью покрыта кровью, и для деревенской простушки сейчас все были враги. Разворачиваясь, я увидела очередную тварь, замахивающуюся топором, но, тут же его бросив и завизжав, он схватился за морду. Бросив взгляд назад, я увидела Тару с разряженным арбалетом. Другим оружием, кроме ножа, она пользоваться не умела. Вдруг сильный толчок отбросил меня в сторону, но я ушла в кувырок, а когда встала на колено, увидела Лаконта с копьём в груди, которое проткнуло его насквозь. Я бросила клинок в гнолла и попала ему так же в грудь, отомстив за Лаконта. Пришло осознание, что это он только что меня оттолкнул и спас, и тихо сказала: – Спасибо!

Сожалеть о потерях было некогда, вокруг был хаос, крики пленных и визг умирающих тварей, я подняла валявшийся клинок, в этот момент рядом появились Умарт и Везунчик, которые прикрыли меня со стороны трупа Лаконта, и которых я даже не сразу узнала: оба так же, как и я, были полностью залиты кровью. Воспользовавшись передышкой, я хотела посмотреть, где Илвус, но мой взгляд зацепился на гнолле, который что-то поджёг в костре и бросил в нашу сторону, и тут же стена огня отрезала меня от мужа. Дальше не было времени думать над происходящим, пришлось отбиваться на пределе возможностей, орудуя одним клинком. Я понимала, что ещё чуть чуть и силы закончатся, и вдруг осознала, что сейчас картина повторилась почти в точности, как была в моём сне, за исключением того, что там Лаконт был жив, и сейчас у меня в руке должны быть оба клинка. А значит, даже мирозданию не под силу определять нашу судьбу. Как и во сне, только вслух я проговорила: – Ил, помоги!

И он меня услышал! Из стены огня выпрыгнул мой Демон Войны. Его плечи были объяты пламенем, но ему это никак не помешало очистить всю площадку перед нами от нападающих. В каждой руке вместо мечей он держал по секире, и каждый взмах демона убивал двух, а то и трёх тварей. Против его мощи этим ублюдкам нечего было противопоставить. Мой Демон за несколько ударов сердца просто завалил всё пространство перед нами частями покалеченных тел, упиваясь смертью и кровью врагов. Сидя на заднице, я заворожённо наблюдала за бойней. Я бы сказала, что сам демон вселился в него, но мой муж и был самым настоящим демоном. Наверное, называть его демонёнком у меня больше язык не повернётся.

И вдруг враги резко закончились: то ли мы перебили всю охрану пленных, то ли остальные бежали за подмогой, осознав, что мы им не по зубам, но из-за дыма было не разобрать, что творится впереди. Я расслабилась, но вдруг из стены уже потухающего пожара на меня выпрыгнула очередная псина, и я, как и в моём сне, увидела занесённое надо мной лезвие здоровенного топора и даже успела попрощаться с жизнью. Во сне меня спасла Морфиелла, но сейчас гнолла просто снесло обратно за линию огня брошенной секирой моего мужа.

Я поняла, что сижу чуть ли не в кишках, поднялась и огляделась. Всё было завалено лохматыми трупами, которые сейчас выглядели, как обычные крупные собаки, и наступившую тишину разорвал душераздирающий пронзительный вой. Я, Умарт и Везунчик, сидящие на земле прямо среди тел, напряглись, но в дыму я разглядела, что это голосил Вой. Опасаясь самого худшего, я машинально пошла в его сторону. Опасения подтвердились. Уголёк была мертва, на боку была огромная рваная рана, а Вой её