Лев Захарович не был кадровым военным. Кристально-честный, отчаянно-храбрый, он имел немалый боевой опыт, но военным все же не был. Иначе он не радовался бы тому, что к нему прибились еще почти полтысячи человек, у которых продовольствия - мешок сухарей, два мешка кукурузной крупы и пять ящиков сардин, а боеприпасов - пятьдесят патронов на ствол. Кадровый военный схватился бы за голову, узнав, что бензина у танков осталось на сто-сто двадцать километров хода, а автомобилей - на семьдесят, не больше. Он выл бы волком, выяснив, что раненых среди новоприбывших - до тридцати процентов, и что бойцы уже четвертый день получают не более пятой части армейского пайка в день. Все это привело бы кадрового военного в ужас и, может быть, даже заставило бы опустить руки. Но, к счастью для всех, Мехлис таковым не был...

-...И теперь, товарищи командиры, нас стало достаточно много, чтобы прорываться в открытую! - Лев Захарович стукнул кулаком по расстеленной на столе карте. - Раз у нас не очень хорошо с горючим - предлагаю нанести удар вот здесь. Дорога тут проходит как раз между двумя деревнями, вернее - между деревней и поместьем крупного землевладельца. Дорога перекрыта, но, думаю, что мы должны справиться. И - рывок на Бургос.

Собравшиеся командиры молчали. Лев Захарович внимательно оглядел их:

- Что скажет начальник штаба?

Майор Брагин, еще месяц тому назад бывший адъютантом Мехлиса, а теперь назначенный начальником штаба сводного отряда, встал, откашлялся:

- Разведка сообщает, - кивок в сторону начальника разведки сводного отряда - старшего лейтенант Домбровского, - что дорога и мост перекрыты усиленным пехотным батальоном и примерно половиной кавалерийского полка. План операции предлагаю такой: две стрелковые роты скрытно выдвигаются на рубеж атаки и, при поддержке мангруппы, - новый кивок в сторону старшего лейтенанта Ястребова, - атакуют позиции пехоты. Остальные стрелки осуществляют прикрытие от возможной контратаки кавалеристов. После прохождения колонны, эта группа образует арьергард и рывком отступает на этот рубеж, - карандаш уверенно чиркнул по карте. Здесь занимает позиции мангруппа и парашютисты, которые отсекают преследующего противника. В помощь товарищу Ястребову выделим артиллерию и пулеметный взвод. Дальше дорога на Бургос свободна...

Он снял фуражку и вытер вспотевший лоб:

- Еще одно: во время прохождения колонны мангруппе и разведчикам поручается проверить поместье на предмет излишков продуктов питания, да и топлива. Расстояние от дороги до асиенды, - Брагин щегольнул испанским словечком, - восемь километров. Так что, товарищ Ястребов, возьмете два грузовика, примете часть парашютистов на броню и - вперед!

Бронислав - единственный из уцелевших командиров-танкистов, принявший под свою команду не только девять БТ-5, но и три броневика и танкетку Т-27, имевшиеся у Мехлиса, задумчиво кивнул. Затем внимательно всмотрелся в карту:

- Рискованно, - произнес он после небольшой паузы. - Очень рискованно. Вот тут и вот тут, - показал он трофейной авторучкой, - дорога сжата высотами. Если там есть хоть одно орудие - ох, и достанется же нам...

Мехлис посмотрел на карту, потом перевел взгляд на Бронислава, чуть усмехнулся уголками губ:

- Страшно, товарищ старший лейтенант?

- Не то, чтобы страшно, товарищ корпусной комиссар, но обидно будет напороться. И из-за чего?..

- Из-за того, что вашим машинам нужен бензин, а вашим товарищам - продовольствие, - веско произнес Лев Захарович. - Еще вопросы будут?..

Вопросов не было, и командиры разошлись по своим частям. Завтра будет прорыв...

21.15, 31 июля 1937 г., Вальядолид

Генерал Франко сидел за столом, стиснув руки, и молча смотрел на разложенную перед ним карту. Операция по окружению большевиков, начавшаяся столь удачно, теперь оказалась под угрозой.

Окруженные русские повели себя вовсе не так, как должны были бы, основываясь на данных разведки. Вместо того чтобы разбиться на небольшие группы, уничтожить тяжелое вооружение и попытаться просочиться сквозь порядки его войск, две группы красных, наоборот, сомкнулись в ударные кулаки и рванулись на прорыв.

Группа под командованием корпусного генерала Apanasenko, численностью не менее восьми тысяч человек, разгромила двенадцатый пехотный полк и, потеряв около тридцати процентов личного состава уверенно двигалась в сторону территории Баскской автономии.

Группировка под командованием дивизионного генерала Efremova, вместо того, чтобы прорываться назад, наоборот подтянула тылы, и, используя свое превосходство в бронетехнике, нанесла мощный удар по фронту верных Франко частей. Разметала пехотную бригаду, рассеяла танками два кавалерийских полка и сейчас с боями рвется на юг - туда, где жернова кровопролитной Брунеттской битвы, все еще перемалывают как его, так и республиканских солдат. И появление там пяти-шести тысяч штыков с пятью десятками скоростных танков вовсе нежелательно...

Лишь с третьей ударной группировкой получилось почти так, как и задумывалось с самого начала. Ее командование погибло во время удивительно удачного огневого налета, и теперь, лишенная централизованного управления, она медленно но верно уничтожалась его частями. Уже уничтожено или взято в плен более двух тысяч большевиков и почти столько же басков, но все же то тут, то там обнаруживаются маленькие группы, пытающиеся пробраться сквозь линию фронта. И где-то бродит еще одна непонятная группа, численностью тысячи в три штыков ориентировочно...

Разведка тут не поможет. В смысле, наземная. Каудильо глубоко вздохнул и нажал кнопку звонка, вызывая адъютанта:

- Передайте итальянскому авиационному корпусу следующий приказ ...

Гордое название. Очень гордое. А вернее было бы сказать: "Передайте приказ тем ошметкам, что чудом уцелели от итальянского авиационного корпуса..."

Адъютант приготовился записывать. Франко встал, прошелся по кабинету...

- Максимально усилить воздушную разведку. В случае необходимости проводить ее всеми силами, включая одиночные самолеты. Задача: обнаружить русскую группу в районе Лерма...

06.10, 01августа 1937 г., перекресток на шоссе Бургос-Вальядолид

Ночь выдалась непривычно холодной, и марокканцы, стоявшие ночью в карауле, дрожали, клацали зубами и, ворча, поплотнее кутались в свои бурнусы. Утром на землю выпала обильная роса, а от реки поднялся плотный белый туман. Он медленно поглотил низкий левый берег и в его клубах солдатам чудились то чьи-то силуэты, то очертания вражеских танков, то вовсе уж немыслимые, невероятные очертания чего-то, одновременно похожего и на линейный корабль, и на тяжелый бомбардировщик...

...Всю ночь часовые не смыкали глаз, всю ночь настороженно обшаривали темноту стволы винтовок и пулеметов. Франкисты еще не забыли, что такое визиты "ноче де фантасмас" и не горели желанием испытать их вновь на своей шкуре...