— Стритрейсерами, — подсказал кто-то.

— Да-да. К счастью, без трупов. И вот наши аналитики подготовили небольшой доклад в связи с этим делом. — Расков поискал нужный документ в кипе бумаг перед собой. — Да, вот… Попрошу обратить внимание на то, что услышите сейчас, хорошо? Это я ко всем обращаюсь. Итак, — чекист уткнулся в бумажку. — Все в курсе, что есть такая террористическая организация: ИФ, или Исламский фронт джихада. Ей свойственна нетипичная структура. Классическая структура что организованной преступной группировки, что террористической организации — это сетевая. Где рядовая единица — это обособленное подразделение, так называемая ячейка. Сетевая структура всегда предполагает устойчивые связи между участниками. Последние годы наблюдается тенденция к отходу от сетевых и иерархических террористических структур в пользу более сложных объединений. Это так называемые роевые структуры.

— Роевые? — нахмурился Лопатин. — В смысле, от слова «рой»?

— Да. Для роевой структуры характерно наличие лидера или группы лидеров, ступенью ниже группы профессиональных наемников, своего рода полевых командиров, затем внешних периферийных групп. И наконец рой последователей, не скрепленных с ядром организации никакими связями. Формально никаких связей может вообще не просматриваться. Группы участников действуют абсолютно автономно. Им нужен для этого лишь сигнал. Поэтому данное явление и называется роевой структурой. Какая структура у роя? Например, у роя пчел? Никакая, она отсутствует. Но каждая пчела знает, кого нужно жалить в случае угрозы.

— И… — Мальцев не понимал. — Какое отношение это все имеет к банде ДТА?

— Самое прямое, Валерий Вячеславович. Мы ликвидировали группу. Доказательства налицо: они выходцы из сопредельных государств, двое находились в международном розыске за преступления средней тяжести, на руках у них находилось орудие убийств. Но выйти на руководство группы так и не удалось. Они словно существовали автономно. Мало того, через две недели на сцену вышла вторая автономная группа — и снова нанесла удар. — Расков выдержал эффектную паузу и закончил: — Мало того, сейчас они расширяют географию. Последний эпизод был на Новорязанском шоссе в районе Бронниц. А все мы знакомы с заключением психиатра-криминалиста. Расширение географии для нанесения ударов прямо указывает на возможный террористический мотив.

Бегин был рад, когда у него в кармане завибрировал сотовый телефон. Он уже пожалел, что пришел на заседание штаба, и мечтал убраться отсюда.

На дисплее мобильника отобразился 11-значный номер. Абонент не был записан в телефонную книжку Бегина, но прошло слишком мало времени с того момента, как он сам звонил по этому номеру. Ему звонил Ворон.

* * *

Бегин вышел за ворота с территории УВД на тихую, зеленую улочку. Осмотрелся. Черный «БМВ» стоял у обочины неподалеку от ворот. Машина моргнула фарами, подавая Бегину сигнал. Он двинулся к автомобилю. Когда Бегин был почти рядом, предусмотрительно приоткрылась дверца заднего сиденья.

Ворон сидел, удобно развалившись на диване. Как только Бегин опустился рядом, Ворон легонько похлопал здоровяка-водителя по плечу. Не задавая вопросов, тот вышел, оставив своего работодателя и следователя наедине.

— Доброе утро, Александр Ильич, — Ворон чуть улыбнулся. — Навел о вас кое-какие справки. Оказалось очень интересно.

— Рад, что вам понравилось.

— Сначала хочу сделать эдакий жест доброй воли.

— Какой?

— Печатник. Его зовут Артем Паршутов. У них, — Ворон ткнул пальцем в тонированное стекло, за которым виднелся забор УВД Домодедово, — он может проходить под кличкой Печатник. Это он продавал анашу моим людям. Если вас интересуют наркотики и дорожка, куда она может вывести, то вам нужен Печатник.

— Хорошо, я вас понял.

Ворон помолчал. Задумчиво вздохнул.

— Трава, которую продает Печатник, расфасована своеобразно. Вы заметили?

— Треугольники.

— Знаете, я ведь эти фигурки с детства помню. Бабушка показывала мне, как святыню. Берегла очень… Дед писал с фронта письма. Старался писать часто. Он не вернулся. В похоронке было написано: «Пропал без вести». Письма-треуголки — вот и все, что у меня отложилось в памяти, когда я думаю про своего деда. — Ворон покачал головой. — Зная, что может умереть, он наверняка писал каждое письмо, как в последний раз. И в каждой строчке, мне кажется, хотел выразить все то, что мы в обычной жизни выражать боимся. Любовь. Страх. Жажда жизни. Долг. Вот чем были пропитаны эти письма. Все настоящее, понимаете?

— Думаю, да, — осторожно сказал Бегин.

— Вам не кажется, что все это очень кощунственно? Одни пишут строки своим любимым и близким, которых они больше никогда не увидят. И заворачивают треуголками, потому что у них нет конвертов. А другие используют эту же форму для фасовки наркотиков. Кощунство. Грязно и подло. А ведь я не удивлюсь, что тот, кто придумал это, когда-то давно тоже видел подобные письма с фронта… Что должно быть в душе у того, кто, не задумываясь, смешивает святое и низкое?

Бегин пожал плечами.

— Деньги. У них там деньги.

— О, да, — Ворон тихо рассмеялся. — Мир денег… Знаете, а я ведь инженер по образованию. Вы еще молоды. А вот я застал интересные времена. Лет 30 с небольшим назад. Нам говорили, что в мире денег человек человеку волк. Нас воспитывали на этом. А мы верили. А потом, уже через несколько лет, постепенно нам стали говорить совсем другое. Что все это была неправда. Что на самом деле капитализм — это и есть идеальный мир. Почти как коммунизм, к которому мы пытались прийти столько лет. Все запутались. Но когда грянули 90-е… Стало ясно, что нам врали. И вдруг не осталось ничего святого. Только деньги. А ведь деньги не заберешь в могилу. С годами почему-то начинаешь все чаще думать об этом…

Ворон покосился на Бегина, наблюдая за его реакцией.

— Деньги это костыль, — сказал Бегин.

— Простите?

— Костыль. Подпорка. Деньги, власть, престиж — это костыли, которые нужны для того, чтобы продолжать поддерживать нашу иллюзию. О том, что придет конец, знает каждый. Ребенок уверен, что у него все впереди. Пожилой человек знает, что все позади. Но он так же, как и ребенок, продолжает хвататься за костыли, чтобы продолжать поддерживать на ногах иллюзию того, что все, чему он посвятил свою жизнь, имеет какой-то смысл. Этот самообман длится до последнего дня. Когда вскрываются карты, и ты выясняешь, что козыря нет и не было. Сколько бы костылей у тебя не было, смерть заберет свое. В любой момент. Костыли не помогут.

Ворон хмуро слушал. Криво улыбнулся.

— Мы с вами похожи, Александр.

— Честно говоря, не думаю.

— Мы с вами похожи, — повторил Ворон. — Больше, чем вы думаете. Говорю же, я навел о вас справки.

Ворон постучал в окно. Водитель был выдрессирован, потому что сразу понял, что от него хотят: он обогнул машину сзади и открыл перед Бегиным дверцу.